Немецкий историк Ф. Оттов делает такое наблюдение: «Карл на самом деле вовсе не был... превосходным мастером владения сложными ситуациями и преодоления неблагоприятных обстоятельств, каковым он представал перед окружением и желал себя видеть. Скорее он был натурой депрессивной, иногда способной на удивительные манифестации воли и энергии, но их проявления ни в коей мере не выдавали стабильную силу души, способную переносить все перипетии высоконапряженного существования. Поэтому его деятельность часто сменялась более или менее длительными периодами неожиданного погружения в состояние упадка духа и потерянности, которые выражались то в апатичной бездеятельности, то почти в лихорадочной активности, которыми он, очевидно, пытался заглушить собственную неуверенность».
Перед Карлом XII после Полтавы стоял выбор способа действий: либо уйти в глухую оборону и оставить вещи такими, какими они стали после русского похода, либо признать Полтаву всего лишь неблагоприятным эпизодом и создавать основу для новой наступательной политики, с привлечением солидных и сильных союзников, конечной целью которой по-прежнему должно оставаться нанесение поражения России и заключение с ней мира на шведских условиях. И король Швеции выбрал, естественно, второе — это недвусмысленно следует из его знаменитого письма к оборонной комиссии Швеции. Был ли этот выбор умным и целесообразным для страны? Вряд ли. Если бы Карл XII успокоился на «достигнутом» или бы, к примеру, погиб в сражении, Швеция могла бы получить от России куда более выгодный мир, нежели тот, который она получила в 1721 году. Но король не погиб и сделал выбор, который был достоин его,— иначе он поступить не мог. Резон и здравый смысл — это качества посредственных людей, утверждает в своем упоении личностью Карла Ф. Г. Бенгтссон, Люди же выдающиеся, такие как Карл XII или Наполеон, идут другим, своим путем, потому что они так видят и изменить себя не могут и не желают. И упрямством, непоколебимой приверженностью своим принципам, идеалам и императивам они способствуют собственной погибели — такова логика великих людей.
Красивый вывод, но в этом ли состоит величие и слава государей, полководцев, министров, генералов и вообще властей предержащих? Нам как-то привычнее и ближе другое представление о великих и замечательных людях: они должны все-таки угадывать объективный ход истории и направлять свою деятельность в нужное и полезное для своей страны и своих подданных и граждан русло, а не становиться поперек событий. Ну, взять хотя бы пример другого «солдатского» короля и предка Карла XII — короля Густава II Адольфа, тоже великого полководца, но и великого государственника. Но Карл не был наделен способностями человека, мыслящего государственными категориями, и поэтому предъявлять к нему претензии по этому поводу бессмысленно. Он был таким, каким родился, каким его сделали воспитатели и жизнь.
Как-то Карла спросили (капитан А. Левен), что делает королей великими. Ответ был примечательным: «Счастье не делает их великими, равно как и несчастье не может лишить их своих достоинств. Судьба, кокетливая куртизанка, не должна влиять на истинную славу — так же, как неверная жена не должна испортить репутацию своего мужа. Фальшивые представления у людей, которые принимают ложь за правду, не имеют никакого воздействия на образ мыслей солидного и праведного властителя; он достаточно уверен в себе самом и не обращает внимания на мнение невежественных людей, как месяц плывет по небу, не замечая лая собак». Это высказывание, считает Лильегрен, показывает, какого высокого мнения был Карл XII о себе. Несмотря на все поражения и неудачи, он был великим, солидным и праведным. И не очень скромным, добавляет историк.
... Турция, на которую делал ставку Карл XII, уже прошла свой пик могущества и величия. Империя постепенно дряхлела, загнивала, слабела, рассыхалась и расползалась по швам. Времена воинственных султанов, становившихся отцами в пятнадцать и продолжавших ими быть в семьдесят лет, прошли. Нынешний правитель Блистательной Порты Ахмед III предпочитал седлу диван, военным походам — прогулки в гарем; он окружил себя безумной роскошью, изнежил себя духами и эссенциями, государственными делами почти не занимался и поручал их великим визирям и другим министрам. Кое-что от былой славы, конечно, еще оставалось, ресурсы империи чисто теоретически были неисчерпаемы, и соседние государства с опаской продолжали смотреть в сторону Стамбула, но это была одна видимость.
Карл XII. Портрет работы генерала А. Спарре. Бендеры. 1712.
Царь Петр.
Гравюра с оригинала Г. Кнеллера. 1697.
Шведские корабли под Копенгагеном. 1700.
Знамя драгунского полка шведской армии.
А. Д. Меншиков на коне (на фоне сражения при Калише). Художник П. Пикарт. 1707.
Походный ларец Карла XII, полученный им в подарок от турецких властей. Изготовлен в 1600 году.
Обмундирование и личное оружие Карла XII.
Джон Черчилль, герцог Мальборо.
Иван Степанович Мазепа, гетман Украины.
Запорожский казак.
Генерал-фельдмаршал, граф Борис Петрович Шереметев.
Ручная мортира, бывшая на вооружении русской армии.
Начало XVIII в.
Армейский барабан с вензелем Карла XII
Генерал, граф Адам Людвиг Левенхаупт.
Ротное знамя лейб-гвардии Преображенского полка. 1700.
Фельдмаршал граф Карл Густав Реншёльд.
Патронташ, сумка для гранат и пороховница шведского солдата.
Победа русских над шведами под Полтавой. Офорт Аутворта. 1855.
Фузея, штуцер и ружье. Начало XVIII в.
Петр I в Полтавской битве.
Палаш Карла XII.
Фридрих Гессенский, зять Карла XII.
