Джеймсу Кэмерону это развязное «с ним» показалось обидным, но он придержал язык.

Когда Эндрю Фарр кивнул, Рене Лежуа сказал:

— Я только что разговаривала с Дэном Эркартом. Он говорит, что Северо-Западную компанию поддерживают индейцы из племени ирокезов. От этого племени лучше держаться подальше, но Тисси — женщина Дэна — с ними в родстве. Мне кажется, ее сестра вышла замуж за ирокеза. Я хочу взять их двоих с собой.

Эндрю Фарр снова кивнул, почувствовав облегчение. Проблема размещения нового управляющего и его жены на время решилась.

— Тогда — решено, но вам придется одну ночь провести с Эркартом в его доме…

И снова Джеймс Кэмерон горячо высказал свой протест, но клерк фактории быстро прекратил все разногласия, просто сказав:

— Больше негде. Остальные хижины — холостяцкое жилье. Либо вам придется разделить кров с Дэном, либо — спать на улице, где вас заедят москиты. В этом году их что-то много развелось…

Джеймс Кэмерон все еще высказывал свое недовольство, пока семейную пару провожали к дому Эркарта; туда уже перенесли их багаж и сложили в углу единственной комнаты жилища.

Дэн Эркарт весело приветствовал гостей, которые явно были не в духе. Представляя Тисси, молодую и чрезвычайно застенчивую индейскую девушку, он протянул руку Джеймсу Кэмерону, говоря:

— Я с удовольствием проведу вечер в компании соотечественника. Тисси — хорошая, трудолюбивая девушка, но с ней много не поговоришь. Давненько я не беседовал с теми, кто недавно приехал из Шотландии.

Не обратив внимания на протянутую руку, Джеймс Кэмерон бесцеремонно сказал:

— То, что мы здесь, нас совсем не радует. Когда я отправился в Муррейтон с женой, я по крайней мере ожидал, что нам предоставят жилище. Условия здесь ужасные. Похоже, Муррейтон населен людьми, которые забыли, что такое вести себя цивилизованно.

— Вы видите город в лучшее время года, — радостно сообщил Дэн Эркарт, совершенно не обратив внимания на то, что Джеймс Кэмерон не пожал протянутую ему руку. — Во время оттепели город по колено утопает в грязи. Однако после зимы, проведенной в лесах на охоте, начинаешь думать о Муррейтоне, как об Эдинбурге. Но вы, наверное, проголодались. Пока вы располагаетесь, Тисси принесет вам что-нибудь поесть. Может быть, я даже смогу найти приличное виски для вас. В подсобном помещении магазина есть дистиллятор. Им заправляет шотландец, который, до того как приехать сюда, работал на перегонном заводе.

Пока Дэн Эркарт все это рассказывал, он бросил словечко Тисси, и не успели они закончить разговора, как девушка принесла котелок с тушеным мясом, от которого шел пар, и предложила его Джеймсу Кэмерону. Он принял его от нее с едва заметным ворчанием, которое при желании можно было принять за благодарность. Аромат из котелка шел очень аппетитный, и Джеймс Кэмерон понял, что проголодался.

Он попробовал раз, потом еще.

— На вкус приятное, — сказал он словно нехотя, — чье это мясо?

Дэн Эркарт пожал плечами.

— Трудно сказать. Может быть, собачье. Вчера тут бродила какая-то поблизости, по виду не совсем здоровая. Я полагаю, именно ее нам сварила Тисси.

Джеймс Кэмерон поднял резко голову, надеясь найти на лице Дэна Эркарта тень улыбки, но молодой рыжеволосый шотландец спокойно и быстро скатывал пару штанов из оленьей кожи, перед тем как засунуть их в мешок.

Желудок Джеймса Кэмерона сжался от спазмов. Почувствовав прилив тошноты, он поставил котелок на единственный в комнате стол и быстро побежал к двери.

Как только за поспешно удалившимся баронетом хлопнула дверь, Дэн Эркарт посмотрел ему вслед в притворном изумлении.

— Ваш муж так поспешно ушел, леди Кэмерон. Я как раз собирался сказать ему, что это не может быть собака. Я припоминаю, что сегодня утром видел, что ее кто-то закапывал в землю. Это, наверное, олень, которого я застрелил вчера по дороге. Хорошее, первоклассное мясо. В этих местах их водится много.

Сэр Кэмерон не разделял энтузиазма своих хорошо вооруженных товарищей относительно перспективы сражения с людьми из Северо-Западной компании.

Мужчины отправились в путь в двух каноэ. Рене Лежуа, Дэн Эркарт с Тисси и Джеймс Кэмерон были в той лодке, которая шла впереди. Во время первой остановки на ночь в лагере все узнали о шутке, которую сыграл над новым управляющим Торговой компанией Северной Канады его соотечественник — шотландец. Как только Джеймс Кэмерон поднес ко рту ложку с чем-то отдаленно напоминающим еду, один из охотников, неразличимый в темноте, пролаял, как собака. Этот звук вызвал взрыв хохота у людей, собравшихся у лагерного костра.

Кэмерон вспыхнул от злости, но продолжал есть, а Рене Лежуа спокойно сказал:

— Их юмор, может быть, недостаточно тонок, мсье управляющий, но они хорошие люди. Любой из них будет сражаться и отдаст за вас свою жизнь, если в этом будет необходимость.

— Их юмор, или его отсутствие, меня совершенно не волнуют. А что касается готовности умереть… Я приехал сюда помочь управлять компанией, а не воевать.

— Именно так говорили люди из компании «Гудзон Бей», когда они в первый раз стали жертвой нечестной игры Северо-Западной компании. Но они скоро научились вести себя точно так же как их конкуренты. Теперь их трудно отличить друг от друга, и когда вы находите охотника мертвым, кто может сказать, какая компания заплатила за ружье, из которого он был убит? К тому же местные индейцы воюют на стороне то одной, то другой компании попеременно, и им все равно — какого белого они убивают.

Почувствовав неловкость, Джеймс Кэмерон поспешно перевел разговор:

— А как вы узнаете, как найти Генри Муррея? Он сказал вам, куда он направляется?

Весь тот день они передвигались на каноэ сквозь густо заросшую непроходимую местность. Дважды делали короткий привал на берегу. Джеймс не мог с уверенностью сказать, плыли ли они уже по другой реке или просто сокращали путь, минуя изгиб.

— Мы найдем его. Но сейчас нам нужно как можно больше зеленой листвы, чтобы сделать большой костер. Дым должен быть достаточно густой, как из трубы, чтобы отгонять москитов. Иначе с наступлением сумерек нам придется туго, они просто унесут нас с собой.

Джеймс Кэмерон принял все это за очередную шутку француза, но вскоре имел возможность убедиться, что тот был прав. Поздно вечером, когда шотландец больше был не в силах выносить ужасный едкий дым, он покинул прибежище костра и тотчас же был окружен густым облаком насекомых. Казалось, их жала попадали в каждую пору кожи, забивая глаза, уши, губы, ноздри.

Отступив назад к неожиданно ставшему таким желанным дыму лагерного костра, Джеймс проигнорировал понимающие, но не сочувствующие улыбки охотников, чуть ли не в огонь залезая руками и головой, чтобы освободиться от этих маленьких кровопийц.

Когда Джеймс Кэмерон проснулся на следующее утро, он смотрел на мир сквозь узкие щелочки между опухшими веками. Кожа чесалась, как будто он проспал всю ночь, завернувшись в рубашку с ворсом. Прежде чем отряд выступил в путь, к нему подошла Тисси и натерла лицо и руки дурно пахнущей мазью. Он раздраженно пожаловался на запах, полагая, что индианка не говорит по-английски. К его удивлению, она ответила:

— Запах здесь ни для кого ничего не значит, а вы скоро почувствуете себя лучше.

Чувствуя себя в глупом положении, Джеймс Кэмерон спросил:

— Я единственный, кого так искусали?

— Нет, но вас искусали сильнее, у вас кожа мягкая. — Тисси коснулась рукой его щеки, чтобы доказать свои слова. Она только что втирала ему мазь, запах которой все еще стоял в воздухе, но на этот раз ее прикосновение было несколько другим, более нежным.

Подойдя ближе и увидев, что Тисси коснулась рукой щеки шотландца, Дэн Эркарт сказал:

— Поосторожнее с Тисси, сэр Джеймс. Вам еще многому придется научиться. Быть охотником — это не только стоять по пояс в воде, расставляя ловушки, но и понять этот мир, полюбить его.