Из стены кратера появилась гибкая металлическая труба, пристыковавшаяся к шлюзовой камере корабля, позволяя пассажирам пройти в сердце астероида без необходимости надевать скафандры. Труба привела через небольшую дверь в маленькую комнату без какой-либо обстановки и с голыми стенами. Встроенная в потолок видеокамера следила за происходящим. Искусственное притяжение на астероиде было установлено на стандартное одно G.

- Разрешение было дано только Григорию Иванову, - объявил через репродуктор голос. - Кто остальные двое?

- Это мой сын Павел и невестка Лианна. Сейчас они постоянно находятся со мной. Никакого риска для безопасности нет.

- У вас при себе станнеры. Их необходимо оставить при входе. Внутри астероида использование оружия не допускается.

Слева из стены выдвинулся пустой ящик.

- Конечно, - сказал Этьен, доставая станнер из кобуры.

Хелена и Фортье, обменявшись озабоченными взглядами, неохотно последовали примеру герцога.

После того как они положили оружие в ящик, тотчас же задвинувшийся обратно в стену, голос зазвучал снова:

- Теперь, когда мы общаемся уже не по открытому каналу связи, вы должны назвать свое истинное имя и указать суть дела.

- Извините, - твердо ответил Этьен. - Я могу открыть это только лично доктору Локснеру.

- Доктор в настоящее время больше никого не принимает.

- Меня он примет, - настаивал Этьен. - На этот раз я прибыл сюда не затем, чтобы просить об услуге, а затем, чтобы ее оказать. У меня есть сведения, жизненно важные для его безопасности. Определенной правоохранительной службе известно о его нынешней деятельности. Если доктор Локснер не повидается со мной, я не отвечаю за последствия.

Еще одна пауза, самая продолжительная. Наконец голос размеренно произнес:

- Можете войти.

Справа отворилась дверь, и трое пошли по длинному коридору, высеченному в теле астероида. Воздух, хотя и пригодный для дыхания, был необъяснимо затхлый, словно в склепе. Шаги мертвенными отголосками разносились вдоль безжизненно-стерильных стен. Умиротворенность отхода от дел уже перешла в свинцово-давящую тишину разлагающегося трупа. В целом место напоминало не обиталище человека, удалившегося на покой, а давно заброшенную гробницу.

Встроенные повсюду видеокамеры отслеживали их продвижение по коридору, а расположенные через равные промежутки двери скрывали что-то завлекательно-интересное. Тусклое освещение исходило от флюоресцентных ламп на потолке. Эти лампы, двери и видеокамеры были единственными свидетельствами человеческого присутствия в этом безжизненном коридоре.

Этьен попытался открыть одну из дверей, мимо которых они проходили, но та не поддалась ему.

- Не пытайтесь проникнуть туда, куда вас не приглашали, - сурово предостерег голос. - Вам скажут, в какую комнату можно войти.

- Извините, - ответил герцог. - Я искал туалет.

- Третья дверь налево, - холодно произнес голос. - Отныне ясно давайте понять ваши намерения. Второй оплошности, возможно, вы не переживете.

- Благодарю.

Этьен направился к указанной двери и воспользовался предоставленными удобствами, так как не хотел показаться лжецом. Пока.

После этой небольшой заминки он и его друзья продолжали идти по мертвому коридору до тех пор, пока справа перед ними не открылась дверь, после чего последовало распоряжение войти в нее. Они оказались в комнате, едва превосходящей размерами ту, в которой они были вначале, где на черном полу было в беспорядке расставлено несколько потертых кресел. Стены комнаты были больнично-белые, лишенные каких-либо украшений. Мало какие уступки были сделаны удобству людей, комната выглядела не намного гостеприимнее, чем первая. Скудной обстановкой она напомнила Этьену приемную врача.

- Пожалуйста, садитесь, - произнес голос.

Этьен, Хелена и капитан Фортье сели и стали ждать.

В дальнем углу комнаты сверху опустился большой трехмерный экран. Он зажегся, и на нем появилось объемное изображение доктора Локснера. Он выглядел старше, чем помнил его Этьен: бороду и волосы его тронула проседь, на узком морщинистом лице появились новые морщины, но это определенно был тот самый человек. На шее у него по-прежнему висел оригинальный кулон.

- Какие важные новости привели вас сюда? - спросил образ, обращаясь к Этьену.

- Я должен переговорить с вами лично.

Образ улыбнулся.

- Это невозможно.

- Я имею дело только с людьми, а не с их образами.

- В данном случае, tovarishch, боюсь, вам придется сделать это. Мой образ - это все, что в настоящее время сохранилось от меня. Бренная оболочка, известная вам как мое тело, давно истлела. Остался только мой разум.

Этьен д'Аламбер нахмурился.

- Боюсь, я не понимаю.

- Разумеется. На это способны лишь немногие. Мой великолепный коллега, покойный доктор Эммануэль Рустин, и я открыли способ сканирования мозга и воссоздания структуры памяти на основе электронных устройств. Структура памяти и синаптические связи - именно это составляет человеческий разум. Структура памяти - разум - может быть перенесена на любое синаптическое устройство, например, компьютер.

По мере того как сказанное врачом доходило до Этьена, у него округлялись глаза.

- Вы говорите о чем-то вроде бессмертия, - глухо произнес он.

- Благодарю, - улыбнулся образ. - Сам я думаю об этом именно в таком ключе. Очень мило, что и другие признают это.

- Но это, вероятно, крупнейший прорыв в науке с момента открытия субпространства, - прервала его Хелена. - Почему вы прячете этот факт?

- Я опубликовал несколько пробных статей, обсуждающих основополагающие понятия. Они были встречены взбесившей меня апатией. Заметьте, даже не яростными отрицаниями, их я принял бы с радостью. Настоящий жаркий спор всегда способствует продвижению вперед. Но моих коллег это нисколько не заинтересовало. Я решил больше не докучать им. Я получил то, чего желал, они же пусть барахтаются сами по себе.

- Вы хотите сказать, что открыли тайну, постичь которую люди пытаются с каменного века, но использовали ее только для себя? - с недоверием спросил Фортье.

- О, лет двадцать назад была еще одна женщина. Она по достоинству оценила то, что я открыл. Она заставила меня сделать ей новое тело, физически совершенное, нечеловечески сильное, куда был перемещен ее разум. Но это дело было из ряда вон выходящее.

- А где то тело, которое вы сделали для себя? - спросил Этьен. - Почему я не могу с ним встретиться?

- О, вы мыслите мелко, - рассмеялся образ доктора Локснера. - К чему мне ограничивать свой разум одним телом, когда я могу расширять его согласно своей прихоти? Моя подруга думала так же, как и вы. Я пытался объяснить ей, что компьютер предоставляет больше возможностей, но она ответила, что компьютер у нее уже есть, а теперь нужно тело для свободы передвижения. Лично я считаю, что это был голос тщеславия, но кто я такой, чтобы судить ее?

- Кто эта женщина? - спросила Хелена.

Доктор Локснер пропустил мимо ушей этот вопрос.

- Вместо того чтобы создавать себе человеческое тело, я построил целый мир. Мой разум помещается в компьютере, управляющем всем вокруг вас. В самом прямом смысле я являюсь этим астероидом. Я управляю системой энергоснабжения, светом - всем, что вы видели. Поэтому, как видите, вы все же разговариваете лично со мной. Я повсюду, куда бы вы ни взглянули. Вы внутри меня. Я вокруг вас, содержу вас в себе, контролирую ваше окружение. Вы не сможете убежать от меня.

Образ игриво хихикнул.

- Как вы полагаете, почему я так легко впустил вас внутрь? Вы думаете, меня действительно обманули ваши оправдания и ложь? Вы думаете, мне неизвестно, что на Дурварде обо мне начали наводить справки? Вы думаете, я не способен узнать Хелену фон Вильменхорст? Меня не отвлекают нужды физического тела, поэтому у меня больше времени, чтобы обдумывать все факты. Так как мой разум является частью компьютера, я думаю быстрее. Я бессмертен, я не могу умереть. Я не боюсь таких жалких созданий, как вы.