Когда Хелена вновь взяла себя в руки, герцог предложил ей свой носовой платок.

- Мы с Эдной говорили и о тебе, - тихо произнес он.

Хелена, с покрасневшими глазами и носом, подняла на него взгляд.

- Вот как?

- Да. Я пообещал ей, что, если ты появишься здесь, я задержу тебя, а Цирк не будет принимать участия в частных расследованиях, направленных на то, чтобы обелить имя твоего отца.

Хелена считала, что дальше ее сердцу падать уже некуда, но теперь обнаружила новые глубины отчаяния. Цирк был ее последней надеждой обрести справедливость, но даже этого ее лишили. Во всей Вселенной воцарились пустота и мрак.

- Вы могли бы просто пристрелить меня сейчас, - машинально сказала она. - Мне больше незачем жить.

- Прежде чем ты полностью поддашься скорби, мне хотелось бы кое-что у тебя узнать, - ровным голосом произнес Этьен. - У Ее Величества не было времени полностью изложить мне обстоятельства дела, и я все еще нахожусь в полном неведении. Твой отец был самым близким моим другом, и если его осудили на смерть, мне хотелось бы знать причину. Тебе известно что-нибудь об обвинении против него?

Хелена механически рассказала про расследование Фортье, как поведал о нем сам капитан. Она выучила это наизусть, снова и снова повторяя про себя в полете с Прейса в надежде найти какую-нибудь неувязку в логике происходящего. Она говорила монотонным голосом; девушку покинули все чувства, она стала глухой к окружающему.

Этьен д'Аламбер, слушая ее, расхаживал по комнате. Хотя его клокочущая энергия никоим образом не походила на внимательное спокойствие, с которым выслушивал этот рассказ отец Хелены, сосредоточенностью и вдумчивостью герцог очень напоминал ей его. От этой схожести у Хелены защемило сердце, впрочем, на фоне общего горя она едва заметила это.

Когда девушка закончила, герцог яростно покачал головой.

- Этого недостаточно, - пробормотал он. - На основе таких улик я бы не осудил и муху. Почему Эдна так поступила? Не понимаю. Eh bien, она все же Императрица...

Он умолк и снова принялся расхаживать по комнате. Хелена сидела и молча ждала, больше ей делать было нечего.

Наконец герцог остановился и посмотрел ей прямо в глаза.

- Khorosho, давай рассмотрим рассказ Фортье. Он распадается на три части, действие которых происходило на трех различных планетах: Латисте, Дурварде и Прейсе. На Латисте все случившееся развивалось прямолинейно; на Прейсе тоже все было аккуратно рассчитано: робот вбежал в дом твоего отца и так кстати открыл все архивы. Но на Дурварде дело осталось незавершенным; Эльза Хельмунд скрылась, и никто не проследил до конца эту ниточку. Если в рассказе Фортье есть слабое место, оно должно быть там.

Он помолчал, мысленно повторяя: "Дурвард". Само название вызывало давние и неприятные воспоминания, возвращая в эпоху еще до рождения Этьена. Более шестидесяти лет Дурвард постоянно являлся источником беспокойства для всей Империи, вовлекая в свою паутину и убивая многих лучших агентов СИБ.

Все началось тогда, когда на престоле находился император Стэнли Девятый.

Герцог Анри Блун с планеты Дурвард, пытаясь сосредоточить в своих руках больше власти, подстроил так, чтобы красивая и не стесненная особыми принципами молодая актриса Эймия Аморат стала любовницей Императора. Аморат - позднее получившая известность как Дурвардское Чудовище - родила от Императора сына, и ребенок был официально назван наследником престола. Для приличия Аморат вышла замуж за герцога Анри, но ее влияние на Императора не уменьшилось - до тех пор, пока ему не принесла законного наследника его супруга. Теперь первый сын, незаконнорожденный Баньон стал более чем помехой; он превратился в угрозу установленному порядку престолонаследия.

Возглавив неудачное восстание против своего мужа Анри, Эймия Аморат вынуждена была потом, забрав сына, исчезнуть, на один шаг опередив СИБ. Более шестидесяти лет СИБ безуспешно искала этого ребенка и венценосную грамоту, выданную ему папашей; только несколько лет назад, когда уже едва не стало слишком поздно, Жюль и Иветта выследили Баньона и разгромили организацию, которую он строил долгие годы. Даже Баньону было неизвестно, что сталось с его матерью, однако, так как сейчас ей должно было быть за девяносто, предположили, что она либо умерла, либо стала беспомощной старухой.

А тем временем само название Дурвард вызывало самые неприятные чувства у каждого агента СИБ. Дело Баньона было закрыто, но дурные воспоминания висели в воздухе, словно вонь от старого мусора.

Герцог Этьен, размышляя, почесывал правую руку, что было важным знаком для всех знающих его. Правая рука герцога во время выполнения одного задания была искалечена лучом бластера, и теперь на ее месте была искусственная, сделанная очень правдоподобно. Отвинчивающиеся пальцы представляли собой разнообразные инструменты. Герцог носил на всех пальцах перстни, скрывая швы в местах их присоединения к кисти.

Герцог Этьен вновь взглянул на Хелену. Девушка безучастно смотрела прямо перед собой, все еще не придя в себя после известий.

- Твой отец был самым близким моим другом, - сказал Этьен. - Я не могу поверить в справедливость предъявленных ему обвинений. Я не перестаю думать про рассказ капитана Фортье и не успокоюсь, пока не смогу убедиться во всем лично.

- Но вы обещали Эдне, что не станете делать этого, - безжизненным голосом возразила Хелена.

Этьен обнадеживающе улыбнулся.

- Я дал ей слово, что не использую Цирк для помощи тебе. Но этим я хочу заняться для себя лично. До получения особых распоряжений я волен действовать самостоятельно, как посчитаю необходимым для обеспечения безопасности Империи. В настоящий момент для меня нет ничего важнее, чем выяснить всю правду о твоем отце.

Этьен встал и, подойдя к Хелене, взял ее за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза.

- Я также обещал Эдне, что задержу тебя, но ничего не говорил про возвращение тебя на Землю и предание суду. Если ты дашь слово, что не попытаешься убежать от меня, можешь оказать мне необходимую помощь.

- К чему мне бежать? - подавленно спросила Хелена. - Мне некуда идти.

Герцог выпустил ее подбородок, и она снова уронила голову, понуро уставившись в пол.

Этьен д'Аламбер нежно и печально смотрел на сидящую перед ним девушку. Сколько он знал Хелену, она всегда была полна радости жизни и с готовностью откликалась на предложение действовать. У него разрывалось сердце, когда он видел ее сейчас, сломленную и упавшую духом. Герцог мысленно дал себе обет доказать, если это будет возможным, невиновность ее отца и возвратить девушке отобранное состояние и достоинство, по праву принадлежащие ей.

Герцог Этьен долгие годы культивировал репутацию человека эксцентричного. Для него было делом обычным без предупреждения изменить расписание гастролей Цирка и отправиться на совершенно другую планету. Разумеется, зрителям возвращались деньги за билеты, кроме того, Этьен всегда делал какие-либо подарки, позволявшие легче перенести разочарование. Галактический Цирк был настолько популярен, что его с радостью принимали повсюду, независимо от того, ждали его или нет, и горечь от неожиданной перемены расписания никогда не бывала долговременной.

Конечно же, эта эксцентричность создавала великолепное прикрытие тайной деятельности Цирка по заданиям СИБ, а теперь она послужила личной цели. На следующий день после прибытия Хелены в Цирк было объявлено, что гастроли на Эваноэ заканчиваются и Цирк отправляется на планету Дурвард. Оба мира были поражены, как и другие, значившиеся в программе турне, но не оставалось ничего другого, как только смириться с решением герцога Этьена. Никто не желал ссориться с непоседливым директором Цирка, ибо в наказание за это могло последовать длительное отлучение от гастролей.

Путешествие от Эваноэ до Дурварда, даже совершенное с максимальной скоростью, заняло несколько дней. Хелена летела в личном корабле герцога, и лишь немногие члены цирковой труппы видели ее. Несмотря на попытки Этьена отвлечь ее, девушка постоянно плакала.