Иногда в библейских оборотах встречаются фактические ошибки. Однако Библия, как говорится, тут ни при чём. Давайте, дорогие читатели, поищем такие фразеологизмы, выясним, в чём заключаются их ошибки, и решим, что с ними делать (и с ошибками, и с фразеологизмами).

Итак, первый такой забавный БФ – посылать от Поптия к Пилату. Оборот имеет неодобрительную окраску (а также, возможно, ироническую или шутливую) и означает: ‘гонять просителя, не давая ему ответа, не решая дела, от одного чиновника к другому; о бюрократической волоките в делах’. См., например: ♦…Партия «народной свободы», отсылая нас от крепостнической собственности к капиталистической собственности, просто отсылает пас, как говорится, от Поптия к Пилату, или – говоря проще – ищет увёрток, спасается бегством от ясной постановки вопроса (В.И. Ленин. Проект речи по аграрному вопросу во 2-й Государственной думе).

Выражение восходит к Новому Завету, а именно к рассказам евангелистов о допросах Иисуса и судах над Ним. Если сопоставить повествования всех четырёх евангелистов, то можно установить, что всего было шесть допросов и судов над Иисусом. Их последовательность такова: сначала Его привели к Анне, тестю действующего первосвященника Каиафы (см. Иоан. 18:12–13, 19–24), потом – к самому Каиафе (см. Мат. 26:57–68), а затем – в верховный суд Иерусалима, Синедрион. Оттуда Иисуса отвели к римскому наместнику в Иудее прокуратору Понтию Пилату (см. Иоан. 18:28–38; Лук. 23:1–7). Тот, не найдя никакой вины Иисуса, но «узнав, что Он из области Иродовой, послал его к Ироду, который в эти дни также был в Иерусалиме» (Лук. 23:7). «Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал увидеть Его, потому что много слышал о Нём, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо, и предлагал ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему. Первосвященники и книжники стояли и усильно обвиняли Его. Но Ирод со своими воинами, уничижив Его и насмеявшись над Ним, одел его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату» (Лук. 23:8-11). Следовательно, к Понтию Пилату Иисуса приводили дважды: первый раз Пилат отослал Его к Ироду, а Ирод – обратно к Пилату.

Это выражение – типичный пример трансформации, называемой народной этимологией. Правильно было бы: посылать от <Понтия> Пилата к Ироду и обратно к <Понтию> Пилату. Однако два имени римского прокуратора – Понтий Пилат (лат. Pontius Pilatus) со временем стали восприниматься в сознании народа как имена двух разных лиц, а эпизод с Иродом из этого рассказа выпал, и имя его забылось.

Аналогичная ошибка встречается в ряде славянских, а также неславянских языков Европы. Ср., например, укр. посилати вiд Понтiя до Пилата; польск. posylać od Poncjusza do Pilata; серб. – хорв. slati / poslati od Pontija do Pilata; гол. iemand van Pontius naar Pilatus sturen; нем. schicken von Pontius zu Pilatus; франц. envoyer de Ponce à Pilate. Возможно, эти параллельные соответствия в разных языках объясняются калькированием данного оборота с какого-либо языка на другие. Вместе с тем в том же французском языке этот оборот известен и в другой форме: mener de Caïfe à Pilate – ‘водить от Каиафы к Пилату’. И хотя он тоже не вполне точен в сравнении с содержанием евангельского текста, однако в нём нет той ошибки, которая встречается во многих европейских языках.

Наконец, в абсолютно точной форме, т. е. в полном соответствии с описанием данного евангельского сюжета, оборот известен в испанском языке: mandar de Pilatos a Herodes – посылать от Пилата к Ироду, что означает, как и в русском языке, ‘посылать, гонять кого-либо из одного места в другое, «отфутболивать» от одного чиновника к другому’.

Откуда взялся этот оборот? Выражение восходит к 32-му псалму Псалтири, где говорится о том, что человек не способен защитить себя сам; никакие средства, изобретаемые им, не спасут его без воли на то и помощи Господа: «Не спасётся царь множеством воинства; исполина не защитит великая сила! Ненадёжен конь для спасения, не избавит великою силою своею» (Пс. 32:16–17). Невозможно человеку обилием военной силы выиграть сражение, добиться победы («ненадёжен [ложен] конь для спасения») – всё зависит от Бога.

Следовательно, оборот ложь во спасение возник из неверно истолкованного полустишия псалма церк. – слав. текста: «Ложь конь во спасение [в переводе на русский язык: ненадёжен конь для спасения], во множестве же силы своея не спасётся». То есть здесь явная ошибка в переводе. В русском языке в последнее время этот оборот всё чаще употребляется во 2-м значении. Грустно как-то становится…

Но давайте разберёмся, кто же всё-таки виноват в этих ошибках? А никто не виноват. В первом случае мы имеем дело с анонимным автором данного оборота (т. е., как принято говорить, со всем народом) и, значит, с анонимной ошибкой. Следовательно, мы никого не можем привлечь к ответу. Во втором случае, даже если бы мы и решили возложить вину на переводчика, то пойди разберись, где, когда и кто именно делал этот перевод. И кроме того, этого «виновника» давно уже нет в живых. Так что, как говорится, спросить не с кого.

А данные обороты именно в такой форме и с такими значениями получили всеобщее признание и повсеместную «прописку» в русском языке. Язык ведь развивается по своим законам, даже если они кому-то и не нравятся. То есть если что-либо ошибочное, неправильное, с точки зрения литературной нормы, станет широко распространённым и употребительным среди большинства людей, говорящих на данном языке, то со временем этот языковой феномен будет признан правильным, нормативным сначала де-факто, т. е. в употреблении, а затем и де-юре, т. е. будет закреплён в словарях и грамматиках.

Поэтому на вопрос: Кто виноват в этих ошибках? – существует только один ответ: никто! На второй же вопрос: Что делать? – можно ответить так: использовать эти обороты в тех формах и значениях, в каких они закрепились и употребляются в современном русском языке. А наш разговор об ошибках в названных БФ имеет отношение только к этимологии, т. е. происхождению этих оборотов, и никак не влияет на их использование в русском языке.

Итак, между БФ русского языка и их библейскими прототипами существуют весьма разнообразные связи и соотношения – от полного совпадения их семантики и компонентного состава до весьма существенных расхождений. И далеко не редки такие примеры, когда русские БФ связаны с библейскими образами и сюжетами лишь косвенно, опосредованно, представляя собой новые, национально-своеобразные фразеологизмы, о библейской принадлежности которых, об их отдалённом «родстве» с Библией можно догадаться только по какому-то характерному библейскому компоненту.