Там собралась вся шайка Седого, весело настроенная: бандиты были уверены, что их дерзкое, рискованное преступление увенчалось успехом. Пили вволю, благо спиртного навалом; вскоре большинство захмелели и возобладало бесшабашное мнение, которое выразил Проня:

— Надо забрать чемоданчик у фраера! Лепит он нам горбатого насчет взрывного устройства. Нутром чую!

— А если нет? Охолонись, Проня! — одернул его осторожный главарь. — Ты что же, хочешь, чтобы ухнули наши бабки? Триста штук зеленых!

Его довод немного отрезвил нетерпеливых, но ненадолго. Вместо стушевавшегося Прони выступил Костя Башун:

— Зря ты, Седой, клюешь на их удочку. На испуг нас берут! — И обвел глазами подельников. — Сами посудите, братки: зачем им понадобилось приковывать чемодан к руке, если его можно в любой момент уничтожить?

Это произвело впечатление — бандиты возбужденно загалдели; предусмотрительный Седой вновь охладил их пыл.

— Может, ты и прав, Костыль, — сделав жест рукой, чтобы утихомирились, спокойно ответил он Башуну. — Но рисковать такими бабками нельзя! Сначала нужно все проверить. Пусть сам откроет чемодан, а мы посмотрим, что внутри.

— Пойдем взглянем на наши бабки! — раздались нетерпеливые голоса.

— Да не уйдут они от нас! — самодовольно усмехнулся главарь. — Или вы уже набухались?

— А мы только посмотрим, что там внутри, и вернемся!

— Ладно, айда! — согласился Седой. — Мне и самому охота увидеть, братки, что мы с вами заработали.

С шумом и гамом вся банда ввалилась к пленникам, до смерти напугав Юлю.

Петра отомкнули от батареи, поставили на ноги; главарь жестко приказал:

— Открывай чемодан! Посмотрим, что в нем. Хотим убедиться: нет ли туфты?

— Давно пора! — стараясь держаться хладнокровно, ответил Петр. — Но хочу предупредить: будьте благоразумны! Попытаетесь взять деньги обманом — взорву чемодан. Мы выполнили что от нас требовалось; теперь ваша очередь.

— Делай, что говорят! — рявкнул на него Седой. — Тут дурных нет!

Решив, что провести бандитов можно только демонстрируя твердую уверенность, Петр с деланной осторожностью набрал шифр на замке чемодана, открыл крышку. Затем, нагнетая напряженность, извлек из него муляж таймера, — от него тянулись провода под аккуратно уложенные пачки стодолларовых купюр в банковской упаковке.

При виде такого количества вожделенной валюты раздался общий вздох, глаза бандитов алчно заблестели. Используя их замешательство, Петр перехватил инициативу.

— Вот, возьмите на проверку! — протянул он Седому наугад выбранную банковскую упаковку. — Здесь десять тысяч. Остальные получите, когда закончим сделку. — Положил обратно муляж, захлопнув чемодан. — И не вздумайте сами открывать замок!

Он это проделал так ловко, что члены шайки не успели даже шелохнуться.

— Ах ты сука рваная! — в ярости подскочил к Петру бандит с голым черепом и свисающими усами. Петр с трудом, но узнал Костю Башуна.

— За лохов нас держишь? Убью! — выдохнул обритый, замахиваясь для удара.

Но Петр его упредил; с удовольствием расквасил бы негодяю рожу, но не мог себе этого позволить и лишь, перехватив руку специальным приемом, грохнул об пол с такой силой, что тот остался лежать, скуля от боли. Остальные кинулись к нему всей кучей — их остановил окрик главаря.

— А ну, всем назад! — приказал он, выхватив пистолет. — Пристрелю каждого, кто ослушается! И ты, Костыль, поднимайся и утихни, не то я добавлю.

Подошел к Петру и сверля его своим ледяным взглядом жестко бросил:

— Чего там проверять, и так видно, что все без балды. Отдавай остальные бабки и, мы вас отпустим!

— Мне нужны гарантии! — Петр решил идти напролом. — Надеюсь, ты понял, что имеешь дело не с простаками?

— Какие еще гарантии? — притворно удивился Седой. — Говори, чего хочешь!

— Сначала отпустишь заложника и девушку! — твердо объявил свои условия Петр. — Когда увижу из окна, что они на свободе, — открою чемодан и демонтирую взрывное устройство.

— Лихо придумано, — не скрывая досады, проворчал бандит и недоверчиво спросил: — А где гарантия, что не уничтожишь остальное?

— А какой в этом смысл? — разуверил его Петр. — И потом, разве я похож на самоубийцу?

Это звучало убедительно, но, инстинктивно чувствуя подвох, главарь решил выиграть время — еще раз обдумать, и не ошибиться. «Нельзя отпускать их живыми! — подсказывало ему звериное нутро. Но ведь так и бабок можно лишиться. Хитрые стервецы!» — мысленно подосадовал он, а вслух небрежно бросил:

— Ладно, отдохните пока! Мы подумаем. Пошли, братки, доедывать! — позвал он подельников.

Петра снова прицепили к батарее, и все ушли, кроме охранника. Однако дверь тут же открылась, и Костя Башун, подскочив к Петру, прошипел:

— Тебе, сука, живым отсюда не выбраться! И не надейся, все равно замочу! Но прежде помучаю… — И мстительно закатил глаза. — Уж яйца оторву точно!

И, пнув пленника ногой, чтобы отвести душу, ушел, пообещав скоро вернуться. «Так ему удалось бежать из тюрьмы, если он здесь очутился», — думал Петр, и у него мурашки пошли по телу при мысли, что тот сдержит свое обещание.

Спуститься с крыши многоэтажного панельного дома и ворваться через окно в квартиру для ветерана-афганца Юсупова, бывшего спецназовца, не составляло труда. Сложность лишь в большой высоте и длине спуска — квартира на девятом этаже.

Закрепив прочный капроновый канат на трубе вентиляционного короба, он уверенно начал спуск, делая страховочные петли на перилах лоджий каждого этажа. Эта предусмотрительность спасла ему жизнь! Все шло гладко, как вдруг, когда до цели оставалось всего два этажа, на лоджию, которую он уже миновал, выскочил всклокоченный мужик, с искаженным от страха лицом. Он, по-видимому, отдыхал, когда заметил в окно спускающегося верхолаза.

— Куда лезешь, ворюга?! — во все горло завопил он. — Сейчас милицию вызову! До чего обнаглели — средь бела дня шуруют!

И исчез у себя в квартире, но, вместо того чтобы позвонить по «02», тут же возвратился — с большим кухонным ножом в руках. Мгновенно сообразив, что тот собирается делать, и не имея времени вести с ним переговоры, Юсупов ускоренно завязал еще один мертвый узел на поручне предпоследней лоджии — и успел вовремя: предприимчивый мужик, как он и думал, перерезал канат.

Облегченно переведя дыхание, Михаил Юрьевич по оставшемуся куску каната спустился еще на этаж и, спрыгнув в нужную лоджию, посмотрел наверх: мужика, который его чуть не погубил, уже не видно, наверно, тот побежал звонить в милицию.

Дверь лоджии вела на кухню; на лоджию выходило и занавешенное окно комнаты, где, по его расчетам, находились заложники. И Михаил Юрьевич, не ведая, что там происходит и какая охрана, решился на штурм, рассчитывая лишь на свою недюжинную силу и на внезапность. Ухватившись за выступающий над окном бетонный карниз, мощным ударом обеих ног выбил раму и, не обращая внимания на порезы, ворвался в комнату.

Его появление оказалось столь неожиданным, что оторопевший охранник лишь наблюдал за ним выпучив глаза, как парализованный. Наконец опомнился и издал дикий вопль. Мгновенно подскочив, Михаил Юрьевич коротким ударом по шее профессионально вырубил его; только он успел снять наручники с сына и Юли, как послышался топот бегущих бандитов…

Изрядно накачавшись спиртным, они из-за шума собственных голосов поначалу не расслышали звона разбитого стекла. Вопль охранника их отрезвил, и они бросились на помощь. Распахнув дверь и увидев перед собой огромного спецназовца, в камуфляже и маске, замерли как вкопанные…

— Вы окружены! Всем лечь на пол, лицом вниз, руки за голову! — громовым голосом рявкнул он, поводя автоматом, отнятым у бандита. — Петр, держи их под прицелом! — скомандовал он сыну, которому передал свой пистолет. — Предупреждаю: стреляем на поражение!

Но опомнившиеся уже бандиты сдаваться не собирались. Осознав свое превосходство, спьяну бесшабашно бросились вперед, отчаянно матерясь и изрыгая проклятия… Автоматная очередь по ногам скосила передних; задние, подхватив раненых, отступили и бросились вооружаться.