Прииска он просто не узнал, территория увеличилась почти вдвое; построено много новых помещений, производственных и жилых; всюду кипит работа… Среди встречающих все руководство и Волошин, выделявшийся рыжей бородой и пышной шевелюрой.

Сначала обошли территорию, задавая вопросы и выслушивая пояснения директора прииска; затем отправились в контору, где он доложил о состоянии дел, — естественно, делая упор на достигнутых производственных успехах. Однако Петра больше интересовало, какой ущерб нанесен природе края из-за недавней аварии и что предпринято, чтобы исключить подобное впредь.

— Прошу не забывать: мы начали и ведем разработку этого месторождения не только и не столько в личных целях, а для процветания страны и в первую очередь этого края, — напомнил он собравшимся. — Как же вы допустили такое — едва не погубили природу? Имею право с вас спросить не только как один из главных акционеров, а как основатель прииска.

— Руководство «Алтайского самородка» ни в чем не виновато! — энергично возразил директор прииска. — Это доказано на недавно состоявшемся суде. Ошибку допустили проектировщики. И, обращаясь, к Петру, указал рукой на Волошина: — Спасибо, что вовремя к нам прислали Василия Савельевича! Он нашел ошибку и доказал все на суде.

— Хорошо, но где гарантия, что подобное не повторится? — настойчиво вел свою линию Петр. — Что-нибудь сделано для этого?

— Разумеется! — Директор кивнул в сторону Волошина. — Но об этом пусть лучше доложит специалист.

Василий Савельевич поднялся.

— Ошибка проектировщиков состояла в том, что они уповали на прочность дамбы; уровень селевого потока оказался, однако, выше расчетного, — коротко и четко объяснил он. — Вот почему, перелившись через запруду, вода затопила отстойники и ядовитый цианид попал в ручей, погубив все живое. К счастью, его попало туда совсем немного и через несколько километров воды стали безопасны. Но в пораженной зоне для восстановления экологии потребуются годы.

— Что же все-таки предпринято? — нетерпеливо спросил Яневич.

— Наращивать плотину не имело смысла, так как высота селя непредсказуема, — спокойно продолжал Волошин. — Поэтому мы возвели второе защитное кольцо вокруг отстойников; это предотвратит подобные аварии в будущем.

Выяснив главный вопрос, перешли к обсуждению финансовых проблем. Петр, несмотря на возражения руководства прииска — оно настаивало на том, чтобы направить всю прибыль на нужды производства, — добился выплаты очередных дивидендов акционерам.

После совещания, продлившегося до самого вечера, в небольшой, уютной столовой руководство прииска устроило банкет. После всех обязательных тостов, к Петру подошел Василий Савельевич — надо поговорить. Отошли в сторонку, и тот, немного замявшись, объявил:

— Я тебе очень за все благодарен, Петя, но остаться здесь и работать в этой должности не могу! Не мой профиль, и слишком далеко от дома.

— Как это — не ваш профиль? — не понял Петр.

— Моя специализация — контроль за защитой окружающей среды, а не собственно защита: это требует знания технологии производства, у меня его нет. Поэтому подаю в отставку и еду домой! Все, что мог, сделал.

— Подождите, — не согласился Петр. — Пусть не заместителем директора, но старшим инспектором по экологии вы ведь можете работать? Нам нельзя терять такого специалиста! Неужели вам не жаль этого чудесного края? Вы ведь теперь тоже акционер.

— Пожалуй, периодически проводить инспекции — это я не возражаю, — немного подумав, ответил Василий Савельевич. — Думаю, сумею это совместить с другой работой.

— Ну вот и договорились, — улыбнулся Петр. — Завтра уладим это с руководством прииска.

Помолчал немного и смутившись задал вопрос, давно вертевшийся на языке:

— От Даши были какие-нибудь вести?

— Скучает она там, хотя работа у нее идет хорошо, — немного сухо откликнулся Волошин. — Пишет, что вряд ли выдержит.

— Я ведь тоже туда собираюсь, — сообщил Петр с тайной надеждой, что об этом узнает Даша. — Через несколько недель; на учебу.

Василий Савельевич ничего на это не ответил, и Петр хотел было вернуться к столу, но неожиданно его окликнул директор:

— Петр Михайлович! Для вас экстренное известие. Собравшиеся притихли, и он объявил.

— Нам только что сообщила из Барнаула супруга Льва Ефимовича, а ей позвонила ваша матушка: ранен ваш отец; просит срочно прибыть домой!

— Вертолет ждет нас, Петя, — сочувственно добавил Яневич. — Что поделаешь, надо возвращаться!

К растерявшемуся от неожиданного удара судьбы Петру подошел Волошин.

— Можно мне полететь с вами? — попросил он. — Простите уж… мне здесь все равно делать больше нечего.

Петр уже пришел в себя; молча кивнул ему в знак согласия и направился к выходу. «Что там опять с пучилось с папой? — Он гнал от себя мрачные мысли. — Хватит уже ему постоянно рисковать собой…»

К середине августа Михаил Юрьевич Юсупов окончательно поправился. Основное ранение — в ногу, пришлось ее положить в гипс, а мелкие осколочные, в живот и шею, зарубцевались через неделю. Милиция, как обычно, не установила преступников; сам он нисколько не сомневался насчет того, кто заказчик преступления.

— Это результат моего последнего расследования, — объяснил он жене и сыну, как только пришел в себя после операции. — Удалось получить материалы, разоблачающие крупную аферу. Пытались у меня их выкупить, угрожали. Как видите, — пошутил он, — я оказался несговорчивым.

— Тебе весело, Миша, а нам — нет… Посмотрел бы, какой у тебя вид, — огорчилась Светлана Ивановна. — Тебя же хотели убить! Да и нас могли…

— Если б хотели — убили бы, — став серьезным, возразил он. — Это они умеют. Решили напугать — предупредить, так сказать, что не шутят. Заряд пустяковый, а то бы мне несдобровать.

Наступила пауза; все подавленно молчали.

— Но как же вышло, папа, — не выдержал Петр, — что ты, такой искушенный в этих делах, зная об их угрозах, не уберегся?

— И на старуху бывает проруха… Уж больно хитро они это проделали. — Знаю ведь их фокусы, изучил все виды взрывных устройств, — всегда сохраняю бдительность. А тут… — И смущенно замялся, — не у входной двери, а на площадке лежит небольшой бумажный пакет с мусором… ну, словно неряха соседка обронила… Ну, я в сердцах и пнул его ногой.

— Вот что, папа! — Петр бросил взгляд на мать, как бы прося у нее поддержки. — Не кажется тебе, что ты уже навоевался? Зачем тебе лезть в крутые криминальные дела, пока преступникам и бандитам у нас такое приволье?

Остановился, собираясь с духом, и заявил решительно:

— Я против, чтобы ты и дальше рисковал своим здоровьем! Покидая вас с мамой надолго, хочу быть уверенным, что у вас здесь все благополучно.

— Погоди, сын! — перебил его Михаил Юрьевич. — Ты забываешь, что у меня целый коллектив сыщиков — их кормить надо. А криминальные расследования оплачиваются лучше других.

Но у Петра уже созрела плодотворная идея.

— Давай, папа, так сделаем, деловито предложил он. — Чтобы у тебя не было этой головной боли, наша компания заключит с твоим агентством долгосрочный договор и откроет беспроцентный кредит. Кроме того, перед отъездом я открою на мамино имя личный счет, чтобы материальные заботы вас не беспокоили.

— А что, Мишенька, разве это не выход? — Светлана Ивановна повеселела. — Наш капиталист от этого не обеднеет, а тебе и твоим сыщикам не придется лезть в пекло. Займитесь лучше бракоразводными делами, — пошутила она. — За это вас взрывать не будут.

— Мама права! — подхватил Петр. — Мои доходы велики. Никому не отказываю в спонсорской поддержке, особенно если это касается науки и искусства. Ну а помочь родным сам Бог велел.

Михаил Юрьевич давно уже тяготился тем, что ради заработка приходится постоянно рисковать жизнью своей и сотрудников. Скрепя сердце он согласился на предложение сына: по выходе из больницы заключил с ним договор, обеспечивший агентству безбедное существование. А Петр, сделав все от него зависящее, чтобы не беспокоиться о близких, стал готовиться к временному переселению за океан.