Однако Кэрри упорно не желала в это верить (чем не доказательство истинной дружбы?) и целую неделю таскала меня по различным увеселительным заведениям.

В первых трех средний возраст посетителей не превышал пятнадцати лет. Там даже танцевальные таланты Кэрри не произвели впечатления, не говоря уж обо мне. Четвертый клуб был посолиднее. За столиками сидели мужчины постарше, много заказывали, пили и ели. Мы потолклись у барной стойки под недоброжелательными взглядами бармена, полистали меню, заказали по коктейлю «Космополитен» и принялись делать вид, что это наше самое обычное времяпрепровождение. Кэрри иногда обводила скучающим взором гостей за столиками, я же предпочитала разглядывать стойку.

— Вон тот, у стены, вроде ничего, — время от времени шептала она мне. — Похож на моего Эндрю, только потолще. Посмотри…

Она толкала меня в бок, я пугалась и упорно отказывалась смотреть в нужную сторону. Все это мне напоминало возню школьников на осеннем балу и совершенно не вязалось с моими понятиями о том, как следует вести себя взрослым женщинам в ночном клубе.

Убедившись, что так у нее ничего не выйдет, Кэрри потащила меня на освещенный пятачок для танцев. За исключением нас желающих танцевать больше не было. Кэрри принялась извиваться под звуки медленной музыки, я повторяла ее движения, стараясь относиться ко всему происходящему с юмором. Можно было, например, представить себя стриптизершей, вынужденной каждый день выступать перед толпой толстосумов. Конечно, мои руки и ноги, неловко подчиняющиеся импульсам головного мозга, начисто отрицают подобную возможность, но если закрыть глаза и забыть про то, где находишься и кто ты на самом деле, может что-нибудь получиться…

Через десять минут я снова сидела за барной стойкой и наблюдала за тем, как Кэрри сливается в эротическом танце с тем толстяком, который похож на ее Эндрю. Самое смешное то, что он действительно на него похож. Впрочем, все любовники Кэрри чем-то напоминают ее мужа. Вот, это я понимаю, приверженность одному идеалу!

Танцевали они долго. Очень долго. Я успела уговорить себя выпить второй «Космополитен», прочитать все меню несколько раз, выучить его наизусть, два раза прогуляться в туалет и построить физиономии своему отражению в блестящем зеркале, заново накрасить губы, позвонить домой маме и посчитать мраморные плитки, идущие от барной стойки до входной двери.

Потом Кэрри нудно выговаривала мне за то, что я совершенно не умею себя вести. Оказывается, у Джереми, того танцующего толстяка, за столиком сидел друг и невероятно скучал. И что, если бы я перестала изображать из себя недотрогу, мы бы очень приятно провели вечер вчетвером.

Я не совсем поняла, что помешало другу Джереми познакомиться со мной или же Кэрри оторваться от своего кавалера и обратить на меня внимание, но спорить не стала. Кстати, у самой Кэрри с Джереми ничего не сложилось — в воспитательной горячке она потеряла номер его телефона, а свой она никогда не дает из-за страха быть обнаруженной мужем.

Так бесславно исчерпал себя и второй пункт нашего списка.

Вскоре было решено перейти к пункту номер три. Вечеринки. Муж моей второй подруги Эллис — директор по развитию в большой торговой компании и знает каждого работника в лицо. У него на работе полно перспективных мужчин, и Эллис задумала с размахом отметить свой день рождения, пригласив побольше мужниных коллег.

Роберт поначалу сопротивлялся. Он вовсе не жаждал, чтобы вся компания притащилась к нему домой. Но тихоня Эллис с пеной у рта отстаивала мои интересы.

— Как ты можешь, Бобби, быть таким бессердечным! — причитала она.

Я в это время сидела в соседней комнате с их трехлетней дочкой Сарой и делала вид, что ничего не слышу и не имею к этому никакого отношения!

— Это великолепный шанс для Джейн познакомиться с кем-нибудь. И потом, мы сто лет не устраивали никаких праздников. Тебе не помешает сойтись с коллегами поближе. День рождения — чудный повод, мы не можем его упустить.

Ответы Роберта я разобрать не могла. К лучшему, наверное. Потому что, когда их семейная перебранка закончилась полной победой Эллис, он вышел из комнаты и бросил на меня такой свирепый взгляд, что мне стало не по себе.

Пропади оно пропадом, это замужество. Из-за него я начинаю чувствовать себя ущербной дурой.

Эллис — отличная хозяйка и для этой вечеринки расстаралась. Когда дошла очередь до сладкого, я поняла, что умираю. Подобные чувства испытывали все гости. Обычно умеренная в еде Кэрри раскраснелась и бросала умоляющие взгляды на Эллис, которая выносила одно соблазнительное блюдо за другим. Однако приглашенные мужского пола не возражали. Они счастливо объедались, украдкой икали и пока не были готовы обращать внимание на своих прекрасных соседок. Вернее, на соседку. То есть меня.

Приглашенных было трое. Самый старший, Фил, явно пользовался на работе репутацией импозантного мужчины. Об этом говорили и бархатные модуляции голоса, и посадка головы, и ярко-желтый галстук со свинками в неприличных позах. Время от времени он поглаживал рукой начинающий полнеть животик и кидал убийственные взгляды в сторону притихшей Кэрри. Ее роковая красота, несомненно, произвела на него неизгладимое впечатление. Но Кэрри была с мужем, и это означало, что все томные взоры Фила из-под толстенных очков пропали впустую.

Второй, Джошуа, сидел напротив меня и два раза случайно задел меня ногой. В отличие от Фила, не умолкавшего ни на минуту, он молчал и не знал, куда девать свои чересчур длинные руки. На нем был поношенный свитер, явно не первой свежести, а его отрешенный взгляд говорил о том, что передо мной ставший довольно распространенным в последнее время тип. Мужчина, связанный с компьютерами невидимыми узами. У меня на работе был точно такой же экземпляр, только пониже ростом и потолще. Но, если не обращать на это внимания, все признаки человека, общающегося исключительно с техникой и не умеющего отличить блондинку от брюнетки, были налицо.

Третьим был застенчивый Гарри лет двадцати четырех. То, что Роберт пригласил его, я расценила как личное оскорбление. Даже милая Эллис страдальчески сморщилась, когда этот трепетный мальчик появился на пороге ее дома.

— Познакомьтесь, это Гарольд Монк, наш новый сотрудник отдела продаж, — громогласно произнес Роберт. — Прошу любить и жаловать.

Гарри три месяца назад выпустился из Гарварда, и компания Роберта была первым местом работы для него. Рубашка с наглухо застегнутым воротником была Гарри немного мала, из рукавов торчали тощие запястья. В пиджаке он смотрелся немного солиднее, но все равно ничто не могло уничтожить типичный взгляд вчерашнего студента-зубрилы, мальчишки с пушком усов и крупными красными прыщами на лбу.

Впрочем, ни усов, ни прыщей у Гарри не было, и можно было надеяться, что лет эдак через десять из него получится вполне привлекательный мужчина. Но не раньше.

Когда Эллис, помня о своих обязанностях хозяйки, объявила танцы, Фил, Роберт и Джошуа как назло углубились в научный спор, Кэрри пошла танцевать с мужем, а я была предоставлена Гарри. Он неловко обхватил меня за талию холоднющими ладонями, я же старалась мило улыбаться и не разговаривать с ним голосом занудной старшей сестры.

Он рассказал мне, что любит живопись, два раза был в музее изобразительных искусств и что на большее не хватает времени. Что работать у мистера Симпсона ему очень нравится. Что у него дома есть морская свинка и что он снимает квартирку в районе Белгроуз и подумывает купить пистолет, потому что ходить по этому району опасно даже при солнечном свете.

Одним словом, Гарри прорвало. Такое часто случается с мужчинами, когда женщина делает вид, что внимательно слушает. Он успел выложить мне полный список своих новых клиентов, подробности последней вечеринки в университете, где он напился до беспамятства, и алгоритм знакомства с привлекательными девушками на улице, выработанный лично им, но ни разу не опробованный на практике. Он так и сказал — алгоритм.