— Ты ходила к врачу?

— К доктору Робертсону? Нашему семейному врачу? «Доктор, я жду ребенка». — «Понимаю. А молодой человек обрадовался этому известию?» — «Вообще-то, он лучший друг моего отца».

Пальцы Люси впились в его руку, это неприятно напомнило ему об инциденте во время вечеринки у Фростов.

— Люси, Люси, не веди себя так. Я понимаю, тебе тяжело. Это самое ужасное, что могло случиться, но мы все уладим, не беспокойся.

Джимми снова оглядел бар. На этот раз ему показалось, что некоторые прислушиваются к их беседе. Джимми допил пиво и отодвинул стакан.

— Мы не можем обсуждать это здесь. Пойдем пройдемся.

К облегчению Джимми, Люси послушно последовала за ним.

Снаружи ярко светило солнце. Через дорогу начиналась тропинка, ведущая через поле, прямо к лесу. Туда-то Джимми и повел девушку.

Изгородь вдоль поля была увита плющом, через который пробивались звездочки примул. Кругом щебетали птички.

— Весна красна, — сказал Джимми, стараясь, чтобы голос его звучал бодро, но Люси, казалось, не слышала его. Она шла быстро, опустив голову и сжав руки в кулаки. Джимми взял ее за руку, как бы предлагая идти помедленнее.

— Чего бы тебе хотелось? — спросил он так мягко и нежно, как только мог.

Люси пожала плечами и замотала головой, так что белокурые хвостики захлестали ее по щекам и по лбу.

— Я не знаю, не знаю. Ведь это ребенок, как ты не понимаешь. Наш ребенок — твой и мой.

— Это еще не ребенок. Всего лишь несколько микроскопических клеточек. Мы все устроим, ты сделаешь аборт. Все будет быстро, ты и почувствовать не успеешь. Зато потом сразу станет легче.

Они дошли до другой тропинки, которая уводила прямо в лес. Солнечный свет, проникающий сквозь кроны деревьев, отбрасывал под ноги серебристо-зеленые блики. Люси через плечо поглядела на Джимми.

— А я думала, ты католик.

— Я действительно католик, — недоуменно ответил Джимми.

— А я думала католики против абортов.

В лесу было тихо. Еще раз взглянув на Джимми, Люси обернулась и пошла от него прочь.

— Вообще-то я против, — сказал Джимми. — Но в этом случае — за.

— Ведь это так удобно для тебя, не правда ли?

Джимми почувствовал, что начинает злиться. Он схватил Люси за руку, прежде чем девушка успела увернуться. Люси обернулась, и Джимми прочел на ее лице смесь злобы, презрения и страха. Кожа ее была липкой, губы сжаты в ниточку. Джимми всегда удивлялся тому, как менялась буквально за одну секунду внешность Люси. Вот и сейчас, еще недавно выглядевшая прекрасно, Люси казалась дурнушкой, и тем не менее, ощутив ее близость, Джимми почувствовал, как злость его уступает место желанию.

На деревьях над их головами ворковали лесные голуби.

Джимми не ослабил хватки, но, подавшись вперед, он коснулся языком губ Люси.

— Ты как змея, — сказала Люси.

— Действительно.

Джимми провел рукой по спине Люси, продолжая протискивать язык между ее зубами, пока она наконец не ответила на поцелуй. Затем, обвив руками шею Джимми, девушка прижалась к нему всем телом, почти что повиснув на руках, так что Джимми пришлось подхватить ее.

— Я люблю тебя, — простонала Люси. — Я по-настоящему люблю тебя, и ты это знаешь.

Джимми огляделся поверх головы Люси. Чуть слева под деревьями была как бы небольшая лужайка.

«Это будет в последний раз», — сказал он себе.

Он поднял Люси на руки и понес ее к лужайке. Земля была сырой и не очень чистой, но у них не было времени искать другое место. Джимми снял пиджак и бросил его на влажную траву. Люси кинула на землю свитер. Девушка расстегнула туфли и сняла колготки. Джимми встал перед ней на колени, не сводя глаз с белоснежной кожи ее бедер и треугольника белокурых волос, который не могла скрыть, как всегда, короткая юбка девушки.

Джимми расстегнулся, хотя второпях пальцы отказывались ему повиноваться, Люси наклонилась, и губы их слились в страстном поцелуе.

Джимми на секунду отстранился, а затем повалил девушку на землю. Он провел пальцами по синим ниточкам вен, проступающим сквозь прозрачную кожу, и видя, как закрываются глаза и открывается рот Люси, которая была уже на вершине возбуждения.

— Джимми, — шептала она.

Торопливо освободившись от одежды, Джимми вошел в нее, скорее чувствуя, а не слыша сдавленные стоны наслаждения. Ноги Люси обвились вокруг его бедер, а руки потонули в волосах Джимми. Они катались по земле, не видя ничего вокруг себя. Раздражение Джимми потонуло в этом порыве страсти, но не растворилось вовсе. Он кусал губы и плечи девушки, зная, что делает ей больно, но руки Люси все крепче сжимали его плечи, а ноги обвивались вновь и вновь вокруг бедер. Когда Люси вскрикнула, послышалось хлопанье крыльев — голуби, испугавшись, поднялись в воздух. Джимми не слышал ни стонов Люси, ни криков встревоженных птиц. Глаза его были закрыты, а зубы оскалены, как будто он вот-вот зарычит. Наконец он застыл поверх Люси, положив голову ей на плечо. Люси лежала, глядя в небо сквозь листья дерева. У нее пересохло в горле, лицо горело.

Через какое-то время Джимми приподнялся на руках, так что ему стало видно лицо Люси. В волосах у девушки были листья, все тело исцарапано сучьями, кое-где проступали капельки крови. Джимми сел, нашарил свою одежду и достал из кармана брюк носовой платок и аккуратно промокнул кровь. Поглядев на лицо Люси, Джимми только сейчас заметил, что девушка беззвучно рыдает. Он коснулся платком ее щеки, но Люси резко повернулась на бок и подтянула колени к груди.

— Не плачь, — сказал Джимми.

— Я плачу потому, что меня злит вся эта несправедливость. Ну почему все так? Мы ведь могли бы быть счастливы, если бы только ты не был женат. Если ты был моим…

Джимми резко прервал ее.

— Я не хочу, чтобы ты что-нибудь наболтала Стелле. Ты слышишь меня? Ничего похожего на то, что ты устроила позавчера у Фростов, не должно повториться. Не вздумай бегать за Стеллой и нести Бог знает что.

Что-то в его голосе и выражении лица напомнило Люси о том, что существует другой Джимми, страшный Джимми, который гнался за ней в ту ночь. Ей вдруг пришло в голову, что этот ужасный человек никогда никуда и не исчезал, всегда незримо присутствовал при их встречах, просто раньше она не придавала этому значения. Голос Люси был чем-то средним между всхлипом и воплем.

— Я так хотела бы быть на ее месте, — рыдала она. — Так хотела бы быть твоей женой.

К большому облегчению Люси, лицо Джимми смягчилось.

— Да нет же, — сказал он. — Тебе только кажется, что ты бы этого хотела. — Джимми погладил Люси по волосам, вынимая из них листья.

— Что же теперь будет? — прошептала Люси.

— Будет то, что должно быть, и ты это знаешь.

Ожидая, пока до Люси дойдет смысл сказанного Джимми прислушивался к воркотне лесных голубей.

Люси вздрогнула и вцепилась пальцами в пучок травы в нескольких дюймах от ее лица.

— Ты не хочешь нашего ребенка. Тебе не нужна я. — Выражение недоверия на ее лице сменилось отчаянием.

Джимми призвал все свое терпение.

— Люси, дорогая, правда в том, что я не могу быть с тобой. Я уже женат.

Джимми помог Люси сесть, отряхнул ее свитер и надел ей на голову. Когда Люси оделась, он сжал ладонями ее лицо, посмотрел на него несколько секунд, затем поцеловал в губы.

— Вот, — сказал он. — Это чтобы напомнить тебе, что я к тебе испытываю и что ты для меня значишь. Но я всегда считал, что ты понимаешь, какие отношения могут, а какие не могут существовать между нами. Так ведь?

Взяв Люси за подбородок, Джимми поднял голову девушки. Даже сейчас ее несчастный вид вызывал смесь желания и раздражения.

— Не волнуйся, — пробормотал он. — Мы будем видеться все время, пока не кончится этот кошмар. А потом придет время, ты оглянешься на все это и на меня, и. тебе будет непонятно, как ты вообще могла подумать, что хочешь быть со мной.

Рукавом свитера Люси потерла щеку.

— Я действительно очень люблю тебя, — сказала она. — Но я так запуталась во всем этом.