Второе действие начиналось с вечера первой встречи Ланьна с юйчжэньским принцем. Этим действием Ло Чжоу остался доволен, так как Лань Юэ на сцене производила на публику должное впечатление. Слушая, как Лань Юэ произносит свой монолог, он вспомнил их разговор в тот вечер у него дома. В ушах зазвучал ее голос. Это вызывало досаду: теперь нет пьесы без того, что подсказала Лань Юэ.

Он вспомнил, как в тот вечер он просидел до рассвета, переделывая пьесу, и чуть ли не всю ее перекроил. Назавтра весь день потратил на шлифовку и доработку текста, и его пальцы прямо-таки порхали над клавиатурой. Стуча да отстукивая, он испытывал радость творчества. Ло Чжоу так давно лишился этой радости, что даже подумывал, что способен получать творческое наслаждение только от сочинения романов. Писание же пьес — принудительный труд, вроде каторжных работ.

Стало ясно, что он был неправ: просто не вошел в профессию, не сумел постучаться в двери, ведущие на сцену, не приобрел сценического чутья. Стоило этому чутью появиться, как сочинение пьесы тоже стало доставлять наслаждение. Когда он принес в театр исправленную и переработанную пьесу, почти все актеры заявили, что сюжет пьесы для публики привлекателен и спектакль может иметь успех.

Однако актеры почувствовали, что в сюжете пьесы таится нечто ужасное, способное внушить публике страх. На это Ло Чжоу презрительно ответил, что ему как раз и нужно, чтобы публика испытывала ужас. Он сразу же утвердил исправленную пьесу; все надо было обновить, поэтому последние дни репетировали непрерывно, не считаясь со временем, вплоть до сегодняшнего дня; больше всего тревожили нехватка времени, спешка и небрежность в подготовке. Он верил, что, если бы у него было больше времени и денег, он смог бы поставить классический исторический спектакль.

С третьим и четвертым действиями все было проще. Исполнитель роли юйчжэньского принца играл выше всяких похвал. Стоило же на сцену выйти Лань Юэ, как внимание инвесторов спектакля становилось настолько заметным, что стоило бы ей добавить текста.

Пятое действие показывало выступление войск юйчжэньского принца против жоужаней.

Ланьна стояла на авансцене, мечтая о принце; у нее был большой монолог, так что действие превращалось почти в спектакль одного актера. Одновременно принц в глубине сцены символически командовал несколькими воинами, изображая большую битву двух громадных армий. Сцена разделялась на две части — переднюю и глубинную, так что перед взором публики представали: на передней половине — монолог души, в глубине — ожесточенное сражение.

Шестое действие показывало первую брачную ночь юйчжэньского принца с лоуланьской принцессой. Ло Чжоу признал, что Сяо Сэ в роли принцессы тоже очень хороша. Юйчжэньский принц срывает с ее лица шелковое покрывало и приходит в отчаяние, обнаружив, что она вовсе не та, кого он любит. Он спрашивает принцессу:

— Ты не принцесса? А кто же ты?

Это причиняет принцессе мучительную боль, она и принц оба страдают. Чтобы выразить их чувства, Ло Чжоу разместил на сцене обоих одновременно, но с раздельными монологами. В конце концов принц уходит, взмахнув рукавами, а принцесса остается в одиночестве в пустой спальне. Начинается большой монолог Сяо Сэ. От беспредельной любви к принцу она переходит к беспредельной ненависти к нему.

В современном драматическом театре не принято давать много монологов одному исполнителю: слишком большое испытание для артиста. Но Ло Чжоу это нравилось, хотя он понимал, что это чрезмерная нагрузка для исполнителей. За исключением Лань Юэ.

В седьмом действии принц в доме Ланьна узнает правду. Он желает вечно быть с любимой вместе. В восьмом действии принцесса обманывает принца, лживо утверждая, будто Ланьна уже казнена, а тело отвезено в Долину усопших. Принц устремляется на кладбище, перерезает себе горло во имя любви и умирает. Это действие Ло Чжоу написал очень сентиментально, а актер играл роль принца с таким пафосом, что сидящие в зале люди смеялись. Ло Чжоу сам слышал. Слышать смех во время исполнения трагической сцены — самоубийства главного героя? Да это просто конфуз для режиссера.

Девятое действие было наилучшим во всей пьесе, сочиненной Ло Чжоу: поединок героинь Сяо Сэ и Лань Юэ. Лань Юэ во всем превзошла Сяо Сэ. Ланьна в этом действии умирает во имя любви.

Фоном десятого действия, последнего в пьесе, служит кладбище. В это время Лоулань уже погиб из-за засухи, принцесса с печальным лицом приезжает сюда, чтобы встретиться во сне с духом покойной матери. Узнав всю правду, она умирает в страданиях.

Когда опустился занавес, инвесторы спектакля остались довольны: они выразили готовность продолжать финансирование. Это успокоило встревоженное сердце Ло Чжоу.

У Ло Чжоу улучшилось настроение. Не придираясь к рабочим сцены, занявшимся разборкой декораций, он прошел прямиком за кулисы. Лань Юэ уже выходила из гримерной. Режиссер заговорил ласково:

— Лань Юэ, вы играли отлично. Если вы будете так же играть на премьере, очень-очень скоро станете известной.

— Правда? Но слава меня не интересует, — смущенно замялась та.

— Нет, вы непременно станете знаменитой артисткой, вы сможете играть в кино и на телевидении, разбогатеете и прославитесь. Тогда и меня не забывайте, — засмеялся Ло Чжоу.

— Вы меня не совсем понимаете. Извините, я пойду.

Глядя, как она удаляется, Ло Чжоу окликнул:

— Лань Юэ, приглашаю вас сегодня поужинать.

— Извините, сегодня я занята, — холодно ответила Лань Юэ и быстро ушла.

— Не зацепишь, — растерянно покачал головой Ло Чжоу.

— Она вам нравится, правда? — спросил женский голос позади.

— Кто? — обернулся Ло Чжоу и увидел Сяо Сэ.

У нее было очень сердитое лицо. Все ее эмоции определялись только одним чувством: и радость, и гнев — все зависело от страсти. Она заговорила жестко:

— Человек не хочет с тобой пойти, а ты не принуждай.

— Что вы этим хотите сказать?

— Не притворяйтесь. Сначала договорились, что я буду играть главную роль, а теперь пьеса тобой исправлена, принцесса превратилась в роль второстепенную. Это так несправедливо! Я знаю, что она красивее меня, поэтому ты во всем ей потакаешь, не так ли? Она непорядочная женщина. Ты с ней переспал, а?

Судя по последней фразе, Сяо Сэ больше себя не контролировала. Все ее прошлые старания пропали даром; ведь она неизменно во всем полагалась на Ло Чжоу, с ним связала свои мечты и расчеты. Ревность полыхнула неистовым факелом, смела все доводы рассудка — как у принцессы, роль которой она исполняла.

— Сяо Сэ, моему терпению есть пределы. — Ло Чжоу тоже рассердился и повысил голос.

— Ты об этом еще пожалеешь, — ледяным тоном заявила Сяо Сэ, скривив рот.

Она быстро вышла из театра, у дверей увидела свою лучшую подругу и склонила голову к ней на плечо. Бай Би, протянув руку, стала перебирать ее волосы, приговаривая:

— Подружка моя, это судьба.

Подул осенний ветер, и Сяо Сэ задрожала всем телом. Она подняла голову и тихо прошипела:

— Пусть катится к своей проклятой судьбе!

Здесь звучала оглушающая музыка, и Бай Би не смогла расслышать, кто и что поет. Только и слышен был пронзительный визг нескольких женских голосов. Свет ламп то вспыхивал ярко, то сменялся тусклым, и лицо Сяо Сэ менялось: на ярком свету было бледным и белым, потом в полусвете становилось мрачным и темным. Бай Би стало тягостно, она отодвинула бокал и сказала Сяо Сэ:

— Уйдем, мне здесь не нравится.

Сяо Сэ демонстративно прикрыла глаза и, капризно улыбаясь, откинула голову:

— А мне здесь нравится.

Бай Би не хотелось ей перечить, она постоянно уступала подруге. Сяо Сэ наполнила бокал пивом и не стала ждать, пока спадет пена. Сначала она прикоснулась к бокалу губами, так что рот омочился пеной, и не стала сдувать пузырьки, словно исполняла перед Бай Би роль бешеной. Она засмеялась, и ее смех резанул Бай Би уши. Закружилась голова. Сяо Сэ выглядела молоденькой дурачащейся студенткой.