Девятого июня Белый дом публично объявил о принятии фатального решения санкционировать «боевую поддержку» Южного Вьетнама американскими наземными силами. Вся пустая болтовня должна была внушить, что это просто усиление активности, а не радикальные изменения в ходе операции. Первая миссия под названием «Найти и уничтожить» состоялась 28 июня. В июле президент объявил об увеличении минимальной численности призывников, а также об отправке еще 50 тысяч военнослужащих с целью довести состав группировки во Вьетнаме до 125 тысяч человек. Дальнейшие меры по усилению группировки привели к тому, что к исходу 1965 года ее численность возросла до 200 тысяч человек. Впоследствии генерал Тейлор объяснял Сенату, что цель эскалации состояла в следующем: наносить «вьетконговским партизанам постоянно возрастающий урон, который они не в состоянии восполнить», и с помощью этой тактики истощения людских ресурсов убедить Север, что он не может одержать военную победу над Югом. «Теоретически, у них к исходу 1966 года, в сущности, не осталось бы обученных войск», и на этом этапе они, вместо того чтобы пойти на переговоры, скорее всего, «просто откажутся от своих вылазок и уйдут восвояси». Именно стремлением достичь этой цели объясняется тот факт, что запредельная численность убитых стала неприятной особенностью вьетнамской войны. По какой-то причине в ходе проведенного Пентагоном сложного статистического анализа был упущен тот факт, что Север, располагавший регулярной армией численностью свыше 400 тысяч человек, на самом деле мог задействовать любое количество людей, чтобы возместить потери Вьетконга.

Теперь участие США в войне стало свершившимся фактом. Американские солдаты убивали и погибали, американские пилоты прорывались сквозь завесу зенитного огня, а когда сбитые самолеты падали на землю, спасшихся летчиков захватывали, и они становились военнопленными. Война — такая процедура, участие в которой нельзя остановить, не признав свое поражение. Америка угодила в расставленный собственными руками капкан. Только с величайшим трудом и при невероятном везении, поскольку часто обнаруживается, что воюющие стороны не могут отказаться от тщетных попыток достичь своих целей, боевые действия можно завершить, согласившись на компромисс. Поскольку война есть последнее прибежище политики, чреватое разрушениями и смертями, она традиционно сопровождается торжественными оправдательными заявлениями. В Средние века это было заявление о «праведной войне», в наше время это объявление войны (как делают все, за исключением японцев, а те начинают свои войны с внезапного нападения). Какими бы фальшивыми и способными ввести в заблуждение ни были эти оправдания (а обычно такими они и бывают), подобная приверженность букве закона служит для того, чтобы изложить суть дела и автоматически наделить правительство расширенными полномочиями.

Джонсон решил обойтись без объявления войны, во-первых, потому, что в отношении национальной безопасности ни причины, ни цели этой войны не были достаточно ясны, чтобы служить оправданием; во-вторых, по причине опасений, что объявление войны может спровоцировать Россию или Китай на подобный ответный шаг. Главным же образом он опасался того, что война отвлечет внимание и ресурсы от внутриполитических программ, которые, как он надеялся, впишут его имя в историю. Еще одной причиной решения умалчивать о степени вовлеченности США в конфликт и напускать побольше тумана было опасение взбудоражить многочисленных правых, которые, если объявить об ухудшающемся положении Южного Вьетнама, сразу же потребуют военного вторжения и неограниченных бомбардировок Севера. Джонсон считал, что может вести войну, не уведомляя об этом нацию. Он не просил у Конгресса санкции на объявление войны, поскольку его либо предупредили, либо он сам боялся, что такой санкции ему могут и не дать. Не просил он и о повторном голосовании по резолюции об инциденте в Тонкинском заливе, поскольку опасался, что окажется в затруднительном положении в отсутствие убедительного большинства.

Было бы разумнее пройти это испытание и потребовать от Конгресса взять на себя конституционную ответственность за вступление в войну. Президенту также следовало обратиться с просьбой повысить налоги, чтобы сбалансировать военные расходы и сдержать инфляцию. Он уклонился от этого в надежде, что таким образом ему удастся избежать протестов. В результате его война во Вьетнаме так и не была узаконена. Отказом объявить войну Джонсон способствовал возникновению раскола в обществе и совершил ошибку, ставшую фатальной для его президентства, поскольку не обеспечил поддержку общества.

Уклонение от объявления войны стало одним из последствий принятия концепции ограниченной войны, разработанной в годы правления Кеннеди. В одном из своих важнейших заявлений того времени Макнамара сказал: «Величайший вклад, который вносит Вьетнам… это развитие способности Соединенных Штатов вести ограниченную войну, вступать в войну, не пробуждая общественный гнев». Он был убежден в том, что «в нашей истории это почти необходимость, ибо это тот вид войны, с которым, по всей вероятности, мы будем сталкиваться на протяжении следующих пятидесяти лет».[18]

В сущности, ограниченная война есть война, решение вступить в которую принимает президент, «не пробуждая общественный гнев» (имеется в виду отсутствие официального заявления). Это подразумевает отрыв от народа, то есть игнорирование принципа представительного государственного управления. Ограниченная война не лучше, не гуманнее и не праведнее, чем война полномасштабная, вопреки утверждениям ее поборников. Она убивает с той же самой неотвратимостью. К тому же, когда для одной стороны это ограниченная война, а для другой — тотальная, то более чем вероятно, что она окажется безуспешной, как понятно правителям, более привычным к алогичному мышлению. В 1959 году президент Египта Насер, которого Сирия и Иордания убеждали начать ограниченную войну против Израиля, ответил, что у него возникнет такое желание, только если его союзники получат от Бен-Гуриона гарантии того, что и тот ограничит масштабы войны. «Будет война ограниченной или нет, зависит от противной стороны».

Тот факт, что Джонсон решился начать войну сразу после окончания выборов, нашел соответствующее отражение в карикатуре Пола Конрада, на которой президент смотрит в зеркало и видит в нем лицо Голдуотера. С этого времени недовольство, главными выразителями которого все еще оставались студенты, экстремисты и пацифисты, постоянно делалось более и более ощутимым. Был сформирован Национальный координационный комитет по прекращению войны во Вьетнаме, который занимался организацией митингов протеста и собрал сорокатысячную толпу на пикет у Белого дома. Стала распространяться практика сжигания призывных повесток. Пример этому подал молодой человек по имени Дэвид Миллер, которого арестовали после того, как он демонстративно сжег свою повестку в присутствии сотрудников ФБР, и который за этот поступок провел два года в тюрьме. Второго ноября 1965 года квакер из Балтимора, следуя ужасному примеру буддийских монахов, сжег себя на ступенях здания Пентагона. Спустя неделю такое же самоубийство было совершено перед зданием ООН. Эти акты казались слишком безумными, чтобы оказать на американскую публику хоть какое-то воздействие, кроме негативного, и в общественном сознании участники антивоенных протестов воспринимались как неприспособленные к нормальной жизни неврастеники.

Инакомыслие отличалось неистовством, но оно было далеко не повсеместным явлением. Выразителем реакционных настроений, которые так отличают членов профсоюзов в Америке от их коллег за рубежом, являлся Совет АФТ-КПП. На промежуточных выборах 1966 года Совет открыто предупредил членов Конгресса, что «тот, кто не оказывает безграничную поддержку нашим вооруженным силам, в сущности, оказывает помощь коммунистическому врагу нашей страны». Рядовые члены профсоюзов разделяли такие настроения. Когда во время выборов 1966 года не разделявший этих взглядов мэр пригорода Детройта, города Дирборн (штат Мичиган), где находились предприятия и офисы компании «Форд мотор», провел в ходе муниципального голосования опрос, предложив поддержать вывод американских войск и прекращение огня, «чтобы вьетнамский народ мог сам урегулировать собственные проблемы», подавляющее большинство проголосовавших высказалось против.