Неподалеку от бойни железнодорожная линия пересекала реку, параллельно с округом Мариенхилф она вела к западному вокзалу. Мокрый и продрогший до костей, Джиллиан потащился в северном направлении. Боль в плече немного притупилась от холода.
«Километр до вокзала, — подумал он с горечью, — а потом еще половина мира до места, где его не сможет найти Лисандр».
Глава 5
Кристофер подождал, пока слуга оставит еду перед входом на лестницу, прислушался и когда его шаги, удаляясь, смолкли, проскользнул в коридор и взял поднос. Он удостоверился, что за ним никто не наблюдает, снова поднялся наверх и запер за собой дверь. Вверху он опрокинул мясо и овощи из тарелок в пламя атанора, где они, шипя, сгорели. Через пару часов он оставит пустой поднос у основания лестницы, где его позже заберет слуга.
Вот уже пятнадцать дней как он подобным образом избавляется от еды Нестора. Пока никто ничего не заподозрил. Многие годы Нестор ел здесь в одиночестве, и столько же времени слуга не встречался с ним лично. Никто не замечал ничего необычного в происходящем, никто не догадывался о том, что тело Нестора вот уже пятнадцать дней как погребено на садовых грядках чердака.
Кристофером руководила далеко не гордость. Он знал, что это единственный путь сохранить тайну чердака и — что более важно — использовать её для себя, и не хотел, чтобы кто-то поднялся сюда и свел на нет многолетние исследования старика. А после вспышки гнева Ауры, он стал единственным обладателем ключа.
Кристофер был полностью уверен, что пройдут месяцы, а может даже и годы, прежде чем кто-нибудь сможет подобрать нужный ключ. А пока алхимическая лаборатория Нестора будет принадлежать ему.
Он даже нашел способ проникать в библиотеку старика, уже не опасаясь, что запах книг отнимет у него разум и дыхание. В одном из шкафов лаборатории он обнаружил своего рода стеклянный шлем, который можно было завязать на шее кожаным шнуром. Нестор, должно быть, носил его, когда экспериментировал с дурно пахнущими или ядовитыми эссенциями. В шлеме было достаточно воздуха, чтобы находиться в нем несколько минут. Он казался себе немного смешным в этом достаточно увесистом скафандре, но, тем не менее, надевал его всякий раз, когда собирался в библиотеку Нестора. В тусклом свете свинцовых окон он изучал названия книг, стоящих на бесконечных рядах полок, выискивал отдельные тома и забирал их с собой в сад на чердаке. Но и в саду он читал книги, не снимая шлема; и лишь когда в нем становилось жарко, а глаза начинали слезиться от удушливого воздуха, Кристофер снимал шлем и обвязывал свои нос и рот влажным платком, который ослаблял запах книжного переплета.
За прошедшие две недели он прочел больше, чем за всю свою жизнь. Это были старинные книги: ломкая бумага выцвела, микроскопические буквы чаще всего были написаны вручную, а некоторые тома были ужасно тяжелыми и громоздкими. Большинство книг было написано на латыни, что поставило бы в тупик любого мальчика из сиротского приюта. Кристофер же изучал латынь под руководством брата Маркуса. Нельзя сказать, что он владел ею в совершенстве, но вполне достаточно, чтобы понять большинство предложений. Не читая ни одну из книг от начала до конца, он выискивал интересные места и постепенно у него сложилось в общих чертах представление о том, чем занимался Нестор здесь наверху.
Постепенно юноша начал понимать некоторый порядок проведения опытов, узнал, что скрывается за большинством из загадочных надписей, даже разгадал некоторые из загадок атанора. Печь — это было главное из правил — должна быть всегда горячей, огонь не должен погаснуть, даже тогда, когда котел не использовался. Кристоферу часто приходилось подбрасывать уголь в ненасытную печь, особенно по утрам перед тем, как идти на совместный урок с Даниелем и Сильветтой. Свою деятельность на чердаке он держал в тайне от других. Даниель наверное догадывался о том, что Кристофер все свободное время проводит наверху, но он только бросал на него подозрительные взгляды и не заговаривал с ним на эту тему. Сводные братья вообще никогда не говорили друг с другом, с того момента, как уехала Аура, их отношения стали еще прохладнее, можно даже сказать, враждебнее.
Отношения Кристофера и Сильветты были напротив совсем иными. Малышка смотрела на него не с благоговением, а со своего рода детским увлечением. Она все больше и больше воспринимала его как брата и своего друга, обращалась к нему, если у нее возникали трудности с заданиями учителя, она даже попросила его как-то раз присоединиться к ней на лодочной прогулке вокруг замка. Поскольку Кристофер любил девочку и относился к ней как старший брат, он согласился составить ей компанию, хотя и не совсем охотно, потому что в лаборатории предстояло много дел. В тот день она поведала ему свою мечту: ей хотелось, чтобы вместо светлых локонов у нее были черные волосы, такие же как у мамы и сестры. Кристофер попытался отговорить её от этого желания, но она настаивала на своем. С каждым днем они все лучше понимали друг друга, и порой у Кристофера складывалось впечатление, что его приемная мать наблюдает за согласием, царящим между ним и малышкой, с определенной долей ревности.
Шарлота вообще изменилась с тех пор, как уехала Аура. Она все еще заботилась о семейном очаге, настаивала на совместных обедах и на ежедневном чаепитии с детьми, окружала всех троих нежной заботой, но все же что-то изменилось. Казалось, что-то гнетет её и, в конце концов, Кристофер стал опасаться того, что Шарлота заметила какие-то признаки отсутствия Нестора. Может, старик все же посещал её иногда по ночам? Может она скучает о нем сейчас? А вдруг она потребует пустить её на чердак?
Опасения Кристофера были разрушены, когда Шарлота, сидя в зеленом салоне — одной из её приемных комнат в восточном крыле — как-то за чаем призналась, что без Ауры ей стало одиноко в замке. Они расстались друг с другом в ссоре, и Аура уехала в уверенности, что за свою ссылку в интернат она обязана благодарить Шарлоту, хотя это была идея Нестора, и никто, даже Шарлота, не знает, что же подтолкнуло его на эту мысль. Услышав настоящую причину смятения Шарлоты, Кристофер облегченно вздохнул, и его наконец-то отпустил страх, что тайна может быть открыта.
После полудня и по вечерам он все упорнее стремился исследовать загадки сада и старался как можно больше узнать об уходе за тропическими растениями. Поначалу он вообще не мог найти на полках у Нестора никаких справочных трудов по ботанике и попросил Сильветту найти ему что-нибудь по этой теме в семейной библиотеке. Она с радостью выполнила его просьбу, но все же Кристофер был разочарован, когда обнаружил в этих книгах лишь малую толику тех растений, которые росли под стеклянным куполом сада.
Поэтому ему вновь пришлось исследовать личную библиотеку Нестора в поисках нужной ему литературы, и после множества набегов он нашел наконец-то произведение, в котором освещались вопросы ухода за алхимическими растениями. Оно называлось коротко «Зеленая Жизнь», но за этим простым названием скрывалось более глубокое понятие. В этой книге шла речь о вечной жизни, которая не имела никакого отношения к ботанике.
В этом исследовании основное внимание уделялось редчайшим, а иногда и вымершим растения, которые должны были служить алхимикам как основа их экспериментов. Прежде всего, речь шла о растениях со дна моря, а в одном случае даже об одном из видов голубого плюща, который можно найти на горах Луны. Кристофер уже хотел было отбросить книгу в сторону, но вдруг неожиданно наткнулся на главу, которую кто-то, по всей вероятности Нестор, пометил красными чернилами.
Эта глава была посвящена не вопросам разведения растений, как могло показаться. Здесь большей частью была передана легенда о Гильгамеше. Кристофер прочел две или три помеченных страницы. Сначала он читал невнимательно, но затем интерес его все больше возрастал.
Гильгамеш, могущественный король страны Урук, в одной из битв в стране Шумер потерял своего верного спутника Энкиду. Друг умер на его глазах и король тотчас же погрузился в великий траур, охваченный страхом перед собственной смертью. Вот почему он отправился на поиски травы жизни. На его исполненном опасностями пути он повстречался с праотцом всего рода человеческого, имя которому было Ут-напишти. Как единственный, кто пережил всемирный потоп, он был благословен Богами: они одарили его и жену бессмертием. Ут-напишти предложил Гильгамешу пройти испытание: если королю удастся продержаться без сна шесть дней и семь ночей, то он тоже будет зачислен в ряд вечно живущих. Но Гильгамеш не смог выдержать испытание и вынужден был покинуть бессмертную пару.
