Но все же в глубинах Апсу, который является отцом всех океанов, королю удалось, в конце концов, найти траву жизни, нежное растение с названием когда-старый-человек-снова-станет-молодым. Гильгамеш был вне себя о радости и захотел взять траву с собой на родину, в Урук, чтобы также дать другим отведать её. Он знал: семь лет нужно траве, чтобы вступить в полную силу и семь лет будет длиться его путешествие. Но когда до цели оставалось совсем ничего, решил Гильгамеш искупаться в одиноком озере. И когда он купался, приполз змей, сожрал всю траву без остатка, и уже помолодевшим уполз прочь, отобрав у человечества бессмертие во второй раз. Впервые это случилось в райском саду, когда он искусил грешную Еву.

После пересказа этой истории следовало очень неопределенное описание того, при каких климатических условиях существует возможность вырастить жизнетворную траву Гильгамеша. И только сейчас Кристофер внезапно осознал, что именно с этой целью Нестор создал свой тропический сад на крыше: для него никогда не был важен лес из пальм и папоротников, значение имела только грядка с травами посредине — та самая, в которой сейчас было погребено тело самого Нестора.

Именно здесь всего на нескольких квадратных метрах старик пытался вырастить мистическую траву Гильгамеша, но, судя по всему, безуспешно. Там конечно росли какие-то травки, но ни одна из них даже близко не была похожа на ту, что была описана в книге.

Так и осталась трава Гильгамеша не найденной. Кристофер взволнованно решил, что он тоже попробует продолжить исследования Нестора в этом направлении, но только после того, как ознакомится с остальными экспериментами в его лаборатории. Нестору потребовались десятилетия для того, чтобы накопить необходимые знания; как же мог Кристофер нагнать упущенное за какие-то жалкие две недели?

«Нет, — подумал он, — трава Гильгамеша пока подождет».

Однажды вечером, в пятнадцатый день смерти Нестора, Кристофер сделал три открытия, и, к его изумлению, все три не в лаборатории и не в саду на крыше.

С первой тайной он столкнулся, когда спустился из своего укрытия, чтобы поужинать с другими членами семьи. Кристофер бежал, его дыхание сбилось, потому что впервые он не обратил внимания на часы и пришел слишком поздно. Все остальные уже удалились, стол был убран и стрелки на высоких напольных часах, стоящих между окнами, показывали без одной минуты семь. Обычно ужин подавали в половине шестого, затем семья еще около часа сидела вместе. Обычно Шарлота приглашала всех детей к себе в дамскую комнату, туда, где она как-то принимала Фридриха. Кристоферу было ясно, что именно туда он должен пойти, чтобы извиниться за своё опоздание к столу.

Он уже хотел было выйти, когда часы пробили семь. До этого он видел как стрелки часов показывали шесть, поэтому Кристофер очень удивился, когда в семь раздался глухой гонг, явно отличающийся от того, что звучал в шесть часов. Дверь в часах со скрипом отворилась, обнажив внутри темное углубление. Кристофер вспомнил, что во время их первого совместного ужина Сильветта хотела ему что-то рассказать о часах, с тех пор о громадных напольных часах больше никто не вспоминал, и Кристофер совсем позабыл об этом происшествии. Но сейчас, судя по всему, загадка была готова разрешиться сама собой.

Из черного гроба часов поднялся призрак, освещенный тусклым светом, падающим из коридора. Белый скелет высотою в рост человека остановился за пределами дома в часах. Кристофер разглядел, что он двумя руками держит косу по правую сторону от тела. Конечно же, это была смерть, и Кристофер нерешительно подошел ближе, чтобы внимательнее ее рассмотреть. Он почти вплотную приблизился к скелету и принялся восхищенно любоваться искусностью работы мастера, когда из-за спины скелета, из темной утробы часов неожиданно появилась вторая фигура. Это была фигура мужчины, выполненная намного хуже скелета. Казалось, она намеренно была выполнена грубо, топорно, словно художнику было лень сосредоточиться над своей работой.

Деревянный человек остановился позади скелета, поднял рывком правую руку и положил её на череп скелета. Указательный и средний пальцы механически выдвинулись вперед, вцепились в глазницы скелета и потянули его назад. Все выглядело так, будто голова скелета отделилась от шеи — на самом деле Кристофер заметил темные нити, на которых она держалась, — и скелет упал, из глубины часов раздался дрожащий смех, производимый, вероятно, с помощью трещотки.

Затем фигура человека, воздев череп в победно поднятой руке, с жужжанием уплыла назад. Вслед за ним исчезли в часах и остатки скелета. Дверца с треском захлопнулась, большая стрелка скользнула дальше. Гротескное представление продлилось всего лишь минуту.

Зачарованный искусно сделанными игрушками, Кристофер покинул столовую и закрыл за собой дверь. Наверное, Нестор заказал этот механизм, преждевременно утверждая свою победу над смертью. Эту догадку подтверждал также тот факт, что удивительное представление можно было увидеть только в семь, поскольку этому числу, как он уже успел узнать, придавалось в алхимии большое значение.

Удивленный, он направился в дамскую комнату Шарлоты, когда впереди в одном из коридоров ему послышалось хихиканье. Так он сделал второе открытие за этот вечер.

Кристофер открыл первую попавшуюся дверь по левую сторону от себя и юркнул внутрь. Немного погодя он увидел через щель, как Шарлота шла по коридору, а рядом с ней шагал друг семьи, Фридрих фон Везе, который, вероятно, прибыл днем. Барон положил свою правую руку на ягодицы Шарлоты; этот неприличный жест не оставлял ни малейшего сомнения в интимности их отношений.

Сначала Кристофер сильно удивился, но отметил про себя, что любовные дела Шарлоты его не касаются. Затем его охватило природное любопытство, что-то смутно подсказывало ему, что увиденная им сцена может пригодиться в будущем.

Никем незамеченный, он последовал за ними через восточное крыло, пока те не достигли двустворчатой двери, украшенной двумя вырезанными на ней крестами — входа в капеллу, которую он до сих пор видел только снаружи. Пара остановилась, и Фридрих настороженно оглянулся. Он мог бы заметить Кристофера, если бы тот стремительно не укрылся в тени одного из шкафов. Фридрих и Шарлота проскользнули внутрь, затем дверь за ними захлопнулась.

От волнения Кристофер вначале растерялся, а затем, быстро подкравшись к двери, приложил ухо к дереву. Он услышал, как Шарлота хихикнула, затем услышал какой-то хруст, за которым последовал звук шагов по камням.

Наконец воцарилась тишина: никаких голосов, никаких других звуков.

Кристофер боялся, что он может помешать им, отчего всем троим будет потом глубоко неприятно, но его любопытство все же одержало верх. Он подождал полминуты, затем нажал на огромную ручку входной двери и осторожно заглянул в капеллу через дверную щель.

Она не была слишком большой, всего раза в два больше столовой. Слева и справа стояли ряды древних деревянных скамеек, перед которыми на каменном возвышении поднимался алтарь. Окна были огромные, самое низкое из них достигало двух метров в высоту. Всего их было четыре, все были выполнены из свинцового стекла, на всех были изображения библейских сюжетов.

С первого взгляда Кристофер увидел, что капелла была пуста. Здесь внутри не было никаких укрытий, если только Фридрих с Шарлотой не укрылись где-нибудь по ту сторону алтаря на холодном каменном полу.

Горел всего один огонек. Лампада стояла у подножия алтаря, рядом с квадратным углублением в полу. Внутри него зияло черное углубление.

Кристофер осторожно подошел к люку и заглянул внутрь. Крутая лестница уходила вглубь и исчезала через несколько шагов во тьме.

— Сейчас самое время вернуться, — подумал Кристофер, но снова решился пойти против голоса разума, потакая своей пытливости. Он поднял масляную лампу, которую Фридрих, наверное, оставил в качестве указателя дороги, и на цыпочках начал спускаться вниз. Пронизывающий холодный ветер дул ему навстречу и доносил до него запахи земли и мокрого камня. Это, вероятно, был один из тех тайных ходов под морем, про которые рассказывал Нестор в день своей смерти; одна из тех штолен, которую пираты использовали в качестве тайного пути для отступления.