– Румо! – хором крикнули Рибезел и Укобах. – Подожди нас! Мы идём с тобой!

Гел, город без неба, без облаков и без звёзд. Город полный неприятных запахов, без красок, без солнечного света. Даже его архитектура вызывала у Румо отвращение. Всё вокруг было низким, прижатым, горбатым, рогатым, чешуйчатым, опасной формы. Фасады домов были похожи на рожи, двери - на разинутые пасти, глаза - на пустые глазницы, всё серое и чёрное. Между домами были натянуты верёвки, на которых болтались грязные обноски, похожие на трупы повешенных. Пустые панцири врахоков, призрачно светящиеся изнутри, служили жилищем. Тут и там в земле зияли дыры, из которых выходил вулканический дым.

– Какой отвратительный город, – прошептал Румо. – И здесь вы живёте?

– Мы здесь жили, – ответил Укобах. – Нам даже уже удалось сбежать из этого ада, но затем мы, к сожалению, встретили некоего Румо и теперь находимся на грани гибели, потеряв последний рассудок в канализации.

– Я вас не заставлял идти со мной.

– М-да, немного благодарности было бы кстати.

Укобах и Рибезел делали вид, что они ведут заключённого. Вольпертингер шёл впереди, Укобах нёс его меч и подталкивал им пленника, гомункел по-военному маршировал за ними. Сначала они хотели дойти до тюрьмы около Театра красивых смертей, поскольку по информации Укобаха она охранялась не так сильно.

– Странно, что на улице никого нет, – заметил Рибезел. – Наверно в театре сегодня какое-то особое представление.

Они проходили мимо одного дома, скупо освещённого изнутри чёрными свечами. В многочисленных окнах его были выставлены разнообразные челюсти. Когда им попадался кто-нибудь навстречу, Укобах и Рибезел пытались придать своим лицам особое угрожающее выражение, а Укобах тыкал мечом Румо в рёбра.

– Вперёд, пленник! – громко кричал он тогда. – Никаких неверных движений!

– Не переигрывай! – прошипел Румо. – Меч очень острый.

– Молчать, пленник! – командовал Укобах. – Убогий вольпертингер!

– Тс-с-с! – прошипел Рибезел. – Мы пришли. Это тюрьма.

Румо держал руки за спиной, как будто он был связан, и рассматривал строение. Огромный чёрный дом, мрачный, без украшений, без окон. Только один вход. Великолепная тюрьма.

– Сколько охранников?

– Когда как, – прошептал Рибезел. – Иногда только два, иногда дюжина. Они же должны охранять только одну дверь. Всё зависит от того сколько охранников требуется в театре. На пленников тут они практически не обращают внимания, так как они старые и слабые. Постучать?

Румо кивнул.

Рибезел постучал в дверь.

– Кто там? – прогремел изнутри низкий голос.

– Э-э-э, Рибезел и Укобах из тайной полиции Фрифтара! – крикнул Рибезел. – Мы схватили бродячего вольпертингера, вероятно он сбежал отсюда.

– Отсюда никто не сбегал, – сказал другой низкий голос. – От нас никто не сбегает.

– Вы даже не хотите на него посмотреть?

– Нет.

Рибезел задумался.

– Ваши имена?

– Хьюго и Йогг из тюремной службы. А зачем вам?

Укобах поднял вверх два пальца. Только два охранника.

Румо снова кивнул.

– Чтобы я мог передать их Фрифтару, – сказал Рибезел. – Вы будете обвинены в отказе от исполнения приказов тайной полиции.

Дверь немного приоткрылась. За ней стояли двое до зубов вооружённых кровомясников.

– Да это же совсем молодой вольпертингер, – сказал один из них.

– Он наверняка сбежал из театра, – сказал второй. – У нас только старики.

– Можно войти? – спросил Укобах. – Нам нужны цепи. Он не так сильно связан. Это очень опасный парень.

Кровомясники со вздохом открыли дверь и Укобах с Рибезелем втолкнули Румо внутрь. Когда они сами зашли в слабоосвещённое помещение, Хьюго и Йогг уже лежали без сознания на полу.

– Быстро ты! – сказал Укобах.

– Нет, это кровомясники очень медленные, – ответил Румо.

Он огляделся: деревянный стол, три стула, шкаф с оружием, запертая массивная дверь.

– Там пленники, – сказал Укобах. – Твои друзья.

Когда Румо открыл замок и распахнул дверь, он впервые с того момента, как попал в подземный мир, почувствовал приятный и знакомый запах. Это был запах вольпертингеров, множества вольпертингеров.

Уже несколько дней дверь Урса открывалась только для того, чтобы бросить вовнутрь хлеб или поставить кувшин со свежей водой. Но сегодня было по-другому. За охранниками стоял целый отряд медных парней готовых отвести Урса на арену.

Как и перед всеми предыдущими сражениями его привели в комнату, где он мог выбрать любое оружие. Урс выбрал удобный широкий меч с обоюдоострым клинком и подготовился к тому, что когда откроется дверь на арену, перед ним будут стоять, вероятно, полдюжины до зубов вооружённых наёмников или голодный пещерный медведь.

После сражения с Эвилом-многоруким Урс воспринимал свой боевой дар как обязанность. Каждый противник, против которого сражался Урс, больше не убьёт ни одного вольпертингера – ужасная логика, но не он выдумал законы этого больного мира.

Но в отличие от предыдущих сражений, когда Урса, сразу же после выбора оружия, выталкивали на арену, в этот раз ему пришлось ждать. Он ждал долго – несколько часов, как ему показалось, – в то время как с арены и из зрительного зала до него доносились звуки: звон мечей, рёв диких зверей, аплодисменты публики. Судя по всему, в предварительном сражении участвовало гораздо больше воинов, чем обычно. И каждый раз он слышал гнусавый голос Фрифтара, произносившего между сражениями длинные речи. Урс становился всё беспокойнее. Он догадывался, что в Театре красивых смертей в этот раз для него приготовлено что-то особое.

Когда Румо увидел всех пленников в тюрьме, у него возникло странное чувство, будто он уже однажды пережил этот момент. Это напомнило ему Чёртовые скалы, когда он вошёл весь залитый кровью в грот, чтобы освободить фернхахинцев. Сейчас тоже все смотрели на него, как на призрака, и никто не произносил ни слова.

Помещение было огромным и освещалось лишь несколькими медузными лампами. Большинство пленников сидело на полу, некоторые стояли небольшими группами. Везде лежали одеяла и соломенные матрасы. В неясном свете Румо заметил множество знакомых, учителей из школы, мастеровых – в большинстве своём пожилых вольпертингеров. Но тут было также и несколько других замонийцев. На одном из матрасов сидела Ога Железногородская и недоверчиво смотрела на него:

– Румо? – спросила она. На её лице не осталось ни следа суровости.

Румо увидел бургомистра Йодлера-с-Гор. Он сидел, прислонившись к стене, и точно так же, как и все остальные, с удивлением смотрел на Румо.

– Румо? – спросил он тоже. – Почему они прислали тебя к нам? Ты болен? Или ранен?

Румо присел перед ним.

– Меня никто не послал. Я сам пришёл, чтобы вас освободить.

Бургомистр насторожился.

– Тебя не было среди пленников?

– Я был в Нурненвальдском лесу, когда на Вольпертинг напали. Когда я вернулся, город был пуст. В земле зияла огромная дыра, там, где раньше был Чёрный купол. Я пошёл за вами. И вот я здесь.

– Ты знаешь, что это за место? – спросил бургомистр. – Где мы?

– Это – Гел, столица подземного мира, – ответил Румо. – Вас усыпили и привезли сюда. Ты знаешь где Рала?

– Здесь её нет. Что ты собираешься делать, Румо?

Я думаю, что лучше всего сначала освободить остальных вольпертингеров. Они содержаться в плену, в месте под названием Театр красивых смертей. С ними я вернусь сюда и мы все вместе будем выбираться из города.