В начале 34-го разведывательная информация из Германии продолжала регулярно поступать в Управление. Так, в перечне важнейших материалов за март 1934 г. помещен агентурный материал о разногласиях между министерством рейхсвера и воздушным министерством по вопросу превентивной войны со стороны Франции. Руководство воздушного министерства считает, что Франция весной или летом 34-го выступит против Германии, чтобы помешать ее довооружению. Разведывательный отдел министерства рейхсвера, наоборот, считает возможность превентивной войны маловероятной. При этом в Абвере (разведке рейхсвера) учитывали то, что Франция переживает, большинство населения настроено против войны, а правительство не пользуется доверием населения. Учитывались также и внешнеполитические затруднения, которые испытывала Франция. Как показали дальнейшие события, оценки Абвера оказались правильными. Очевидно, разведка воздушного министерства не была еще достаточно сильной, чтобы давать правильные серьезные прогнозы, да и квалифицированных аналитиков, таких, как в Абвере, у них не было. Другой агентурный материал сообщал, что министерство рейхсвера считает войну между СССР и Японией маловероятной, исходя из того, что она является слишком большим риском для Японии, так как если даже удастся оттеснить русских к Байкалу, то и тогда СССР не пойдет на заключение мира. А это будет означать длительную войну на измор, что непосильно для Японии из-за ее финансового положения. Таким было мнение германской разведки о возможном развитии событий на Дальнем Востоке. Этот агентурный материал был доложен Ворошилову, Гамарнику, Тухачевскому и наркому иностранных дел Литвинову.
В следующем перечне важнейших агентурных материалов за апрель 1934 г. отмечалось, что намерения Гитлера положить конец бесцельному обмену с Францией нотами и перейти к открытому довооружению встречает возражения со стороны министра иностранных дел и министра рейхсвера. Эти возражения основаны на опасении, что подобный решительный шаг Германии может только осложнить Саарскую проблему. В этом же сообщении говорилось: «По сведениям, исходящим из кругов, связанных с восточным отделом МИД Польши и с польским генштабом, польско-германский пакт имеет две или три секретные статьи. Первая из этих статей касается Австрии, вторая — вопроса о германском равноправии и вооружениях. Содержание третьей статьи неизвестно. Этот пакт якобы встречает полное одобрение Англии…»
К 1 мая 1934 г. Берзин представил Ворошилову аналитическую сводку по довооружению Германии к маю 1934 г. Сообщая цифры ассигнования на рейхсвер, военный флот и воздушные силы, он отмечал, что общий бюджет на вооруженные силы, полицию и штурмовые отряды увеличился в 1934 г. на 607 миллионов марок и составил 1544 миллиона марок из общегосударственного бюджета на 1934 г. в 6458 миллионов марок. Очевидно, бюджет прошел через рейхстаг, и в Москве получили точные цифры для анализа. Начальник Управления в этом документе отмечал, что развертывание рейхсвера с 7 до 21 пехотной дивизии, по сделанным подсчетам, будет в основном закончено к началу 1935 г., а необходимое вооружение будет без особого труда изготовлено в Германии и на германских заводах в Швеции, Голландии и Швейцарии. Рассматривались в этом документе, составленном при участии сотрудников информационно-статистического отдела, и различные варианты будущего мобилизационного развертывания германской армии. Аналитики разведки предложили два варианта: по первому варианту предусматривалось утроение состава рейхсвера до 60 пехотных и 3 моторизованных дивизий и увеличение кавалерии до трех кавалерийских корпусов (9 кавалерийских дивизий вместо существующих трех). По второму варианту предусматривалось удвоение рейхсвера до 40 пехотных и двух моторизованных дивизий с оставлением кавалерии в прежнем составе.
Московские аналитики были близки к истине. 16 марта 1935 г. германское правительство объявило о создании германских вооруженных сил (вермахта) и о формировании армии мирного времени в составе 36 пехотных дивизий. Ошиблись только они, очевидно в силу советского подхода к структуре армии в численности кавалерийских частей в Германии. Кавалерийские дивизии рейхсвера были использованы для формирования моторизованных частей. От применения кавалерии в чистом виде в будущей войне в Германии отказались.
В этой же сводке говорилось и о взаимоотношениях между руководством штурмовых отрядов и руководством рейхсвера. События «ночи длинных ножей» достаточно хорошо известны из истории, и та информация, которая давалась в документе, вполне достоверна. Отмечалось, что «Рем выдвигает план превращения рейхсвера в школу командиров и специалистов (несмотря на численное увеличение рейхсвера); основной же военной силой в Германии должна стать территориальная милиционная армия штурмовиков. Военное министерство отстаивает точку зрения, согласно которой основой вооруженных сил должен оставаться рейхсвер, вспомогательной силой — штурмовики». Нарком внимательно ознакомился с документом и, очевидно, сочтя его важным, наложил резолюцию: «Интересно. Держать под рукой. В.»
1 августа 1934 г. Берзин представил Тухачевскому очередную сводку по довооружению Германии. В документе на основании имевшейся в Управлении агентурной информации говорилось, что формирование новых дивизий рейхсвера предусматривается в следующие сроки: до 1 октября в каждом военном округе должна быть сформирована новая пехотная дивизия и к 1 октября в составе рейхсвера будет 15 пехотных дивизий. Остальные 7 новых пехотных дивизий должны быть сформированы к 1 мая 1935 г. Численность рейхсвера на 1 октября 1934 г. должна быть доведена до 200 000, а к 1 мая 1935 г. до 300 000 человек. По агентурным данным, к 1 мая 1935 г. состав рейхсвера достигнет 21 пехотной, 1 моторизованной и 3 кавалерийских дивизий, сведенных в 7 корпусов.
Самое пристальное внимание военная разведка уделяла строительству и развертыванию ВВС Германии. Возрождение воздушного флота, который создавался на новейшей технической базе, представляло серьезную угрозу для всех германских соседей, в том числе и для Советского Союза. Изучению и анализу этого процесса в Управлении придавали первостепенное значение. 29 августа 1934 г. новый первый заместитель Берзина А.Х. Артузов направил Егорову донесение о составе германских ВВС. В донесении говорилось, что полученные в августе из Германии документы позволяют довольно точно определить фактический состав скрытых германских воздушных сил. Из этих документов видно, что воздушное министерство за короткий срок (около года), начав с нуля, смогло сформировать 25 авиаотрядов с 265 самолетами, 21 авиашколу с 285 самолетами, 10 авиапарков и построить 18 военных аэродромов. В документе также говорилось о том, что при развертывании авиации особое внимание обращается на бомбардировочную авиацию: 60 % бомбардировочной авиации и по 20 % истребительной и разведывательной авиации. Особо ценной была информация о том, что в составе ВВС начали формироваться эскадрильи пикирующих бомбардировщиков для борьбы с морским флотом. В то время таких эскадрилий специального назначения в других иностранных морских флотах не имелось.
В конце 34-го разведывательная информация из Управления продолжала регулярно поступать «наверх» — Ворошилову, Тухачевскому, Егорову. Эти три фамилии чаще всего встречаются в донесениях и докладных записках, под которыми стоят подписи Берзина и его нового первого заместителя Артузова. Конечно, информация из Германии, поступавшая в Москву, не всегда была равноценной. Кроме того, можно не сомневаться, что наиболее ценная и уникальная информация о событиях в рейхе не рассекречена до сих пор и недоступна исследователям. Так что то, что дает автор в этой книге, это какая-то часть того потока информации, которой снабжалось высшее военное руководство страны. Старалась и политическая разведка, изредка подкидывая информацию в «шоколадный домик». Но к ней относились с известной степенью недоверия, тщательно перепроверяя все то, что поступало с Лубянки. Очевидно, Артузов достаточно знал своих бывших коллег из ИНО, чтобы доверять их информации без ее тщательной проверки. Вот только один пример.
