Гитлер хорошо понимал значение того, чтобы рейхсвер был на его стороне. Поэтому уже 3 февраля 1933 г. он выступил с большой программной речью перед высшими представителями рейхсвера. Конечно, сейчас это выступление известно историкам во всех подробностях. Но тогда содержание речи нового рейхсканцлера было совершенно секретным, и иностранные разведки, в первую очередь французская, английская и польская, прилагали все усилия, чтобы заполучить этот документ. Агентуре Управления уже в феврале удалось получить запись выступления Гитлера. Перевод речи был представлен Ворошилову, Тухачевскому и Егорову, а краткое содержание было опубликовано в перечне:
«выход из кризиса путем внешней экспансии, то есть путем захвата чужих территорий;
— разграничение роли рейхсвера от задач фашистских вооруженных отрядов. Роль рейхсвера — борьба с внешним врагом, роль фашистских отрядов — борьба с внутренним врагом;
— требование от рейхсвера лишь моральной поддержки национал-социалистам в проводимой ими внутренней борьбе;
— обещание уничтожить марксизм в течение 6–8 лет».
В этом же перечне было помещено агентурное донесение о перспективах правительства Гитлера в области советско-германских отношений:
«Правительство Гитлера в отношении СССР не предполагает вести враждебную политику. Это объясняется следующими причинами:
— давлением на Гитлера со стороны германской промышленности, стремящейся к развитию экономических отношений с СССР;
— политикой министра иностранных дел Нейрата, считающего обострение отношений с СССР невыгодным для германской политики;
— нажимом генерала Бломберга, считающего обострение отношений с СССР противоречащим военно-политическим интересам рейхсвера;
— советами Муссолини сохранить Берлинский и Рапалльский договоры».
Очевидно, это была первая наиболее полная информация из Германии после прихода Гитлера к власти.
В феврале в Управление почти ежедневно поступала разнообразная информация из Германии. 13 февраля Берзин получил доклад двух весьма осведомленных источников о внутренней и внешней политике и новых военных мероприятиях Германии. В документе подробно говорилось о причине прихода Гитлера к власти 30 января, образовании правительства Гитлера — Гутенберга и причинах отставки военного министра генерала Шлейхера. В докладе отмечалось, что генерал «даже не представлял возможности соглашения между Гитлером и Гутенбергом, так как оно вплоть до настоящего времени казалось невероятным. Шлейхер, и это характерно для условий в германском правительстве, до дня своего падения не имел никакого понятия, насколько его противники поколебали его позиции перед президентом Гинденбургом. 28 и 29 января Папен и руководители Клуба Господ приложили все усилия к тому, чтобы достигнуть соглашения между национал-социалистами и националистами. Только благодаря сильнейшему нажиму удалось склонить президента согласиться на назначение Гитлера канцлером, причем Гинденбург поставил условием полнейшее соглашение с Гутенбергом. На Гутенберга и Гитлера подействовали угрозами, что возможен рейхсверовский путч под руководством Шлейхера. Под давлением этого между двумя политиками произошло значительное сближение, и 30 января последовало известное соглашение. При таком положении дел и в связи с событиями последних дней была дана отставка Шлейхеру, и националисты были весьма обрадованы посадить в рейхсвер близко к ним стоящего генерала Бломберга».
Вот такая подробная информация о событиях в Германии поступила в Москву через две недели после событий в Берлине. В этом же сообщении говорилось и о том, как Гитлер стал рейхсканцлером. Шлейхер сообщил Гинденбургу, что если будет создано правительство Папена — Гутенберга, опирающееся на десятую долю населения страны, то президент страны не может рассчитывать на рейхсвер. Угроза была достаточно серьезной, и, узнав об этом, Папен преодолел имевшиеся противоречия между Гитлером и Гугенбергом и сообщил об этом президенту. После этого утром 30 января Гитлер был назначен рейхсканцлером. Гитлер, Папен и Гутенберг собрались для совещания у Гинденбурга, который заявил новому рейхсканцлеру, что не желает иметь Шлейхера министром рейхсвера в новом кабинете. Карьера политиканствующего генерала была закончена, и вместе с ним ушел в отставку и генерал фон Бредов.
Москву интересовало не только то, как Гитлер пришел к власти, но и то, как новое правительство Германии будет относиться к Советскому Союзу. Информация об этом поступила в Управление уже 19 февраля и тут же была доложена Ворошилову и Егорову. Осведомленный источник из Берлина (даже в этих сообщениях он не указывался) сообщил, что «наши официальные отношения с СССР не будут ухудшены. Экономически мы слишком связаны с русским рынком…». В сообщении также отмечалось, что в руководящих кругах Германии убеждены в том, что «Япония не будет воевать с СССР, так как Япония слишком слаба для этого и, кроме этого, нет реальных оснований для такой войны».
Большое значение для высшего военного руководства СССР имела программная речь Гитлера, с которой он выступил уже 3 февраля 1933 г. Несмотря на то, что выступал он «при закрытых дверях» перед высшим командованием рейхсвера, содержание этого выступления стало известно военной разведке уже в конце месяца. По мнению присутствовавших генералов, по словам источника, «он говорил очень логично, теоретически хорошо и убедительно относительно внутренних проблем и менее ясно — по внешнеполитическим проблемам». Пятницкому в ИККИ был представлен перевод неофициально составленной протокольной записи. Более полный текст записи выступления, полученный, очевидно, из других источников, был представлен Ворошилову, Тухачевскому, Егорову. Уже через несколько дней после прихода к власти новый канцлер четко сформулировал внешнеполитический курс Германии:
«…Я ставлю себе срок в 6–8 лет, чтобы совершенно уничтожить марксизм в Германии. Тогда армия будет способна вести активную внешнюю политику, и цель экспансии германского народа будет достигнута вооруженной рукой. Этой целью будет, вероятно, Восток. Однако германизация населения завоеванной земли невозможна. Можно германизировать только территорию. Нужно, подобно тому как это сделали Польша и Франция после войны, безоговорочно выслать несколько миллионов человек…»
В начале марта из Германии начала поступать агентурная информация о разногласиях в коалиционном правительстве национал-социалистов и националистов (Гутенберг — Папен). Сводка по Германии № 3, представленная Берзиным Егорову 10 марта, была посвящена анализу противоречий между обеими партиями. Информация поступала из агентурных источников, и, анализируя ее, начальник Управления пришел к выводу, что разногласия и противоречия между нацистами и националистами, между штурмовыми отрядами и «Стальным шлемом» не уменьшаются и не ослабевают, а получение нацистской партией на последних выборах в рейхстаг более 17 миллионов голосов еще больше усилит в них желание прибрать к рукам всю власть и не делить ее с националистами. Такой виделась в Москве ситуация в Германии после 30 января.
В следующей сводке по Германии (№ 4 от 15 марта 1933 г.) анализируется информация о борьбе нацистов с националистами за монопольное руководство вооруженными силами Германии. В своих выводах Берзин и Никонов, подписавшие этот документ, отмечали, что борьба за рейхсвер, как за орудие не только внешней, но и внутренней политики между наци и националистами, за последнее время резко усилилась. В рейхсвере усилилась позиция наци, и он перестал быть монопольной вотчиной Гинденбурга и связанных с ним восточнопрусского юнкерства и крупповской промышленности.
Но агентурная информация о внутренней и внешней политике Германии поступала не только из Берлина. В июне 1933 г. в Москву начали поступать сообщения из Варшавы из вновь созданной резидентуры, руководимой Рудольфом Гернштадтом. В одном из первых коротких сообщений говорилось: «Германский посол в Варшаве был принят Гитлером. Последний заявил, что, несмотря на кажущееся улучшение польско-германских отношений, напряжение осталось и остается впредь. В отношении СССР Мольтке не представляет себе иной политики, кроме Рапалло». В Управлении информация была признана особо ценной и доложена Ворошилову, его первому заместителю Гамарнику, а также Тухачевскому и Егорову.
