«Тирпиц» был застигнут врасплох при съемке с якоря, то есть когда противоторпедные сети были уже подняты. Первые самолеты появились над «Тирпицем» до того, как дымовая завеса успела прикрыть его. Во время двух воздушных атак в линкор попало не менее четырнадцати бомб. Самые тяжелые из бомб, сброшенных самолетами, взлетевшими с авианосцев, к сожалению, из-за небольшой высоты сбрасывания не причинили ожидаемых повреждений. ОРЦ полагал, что «Тирпиц» выйдет из строя на шесть месяцев, но немцам удалось восстановить его, хотя и полностью, в два раза быстрее.

Английский флот пытался еще несколько раз атаковать «Тирпиц» на протяжении четырех месяцев, пока наконец не выяснилось, что силы взрыва наиболее крупных авиабомб было недостаточно, чтобы потопить линкор; для этого требовались огромные 12 000-фунтовые [94] бомбы, которые мог принять на борт самолет «Ланкастер» из английских ВВС. В сентябре эскадрилья таких самолетов вылетела в Россию. На обратном пути, несмотря на огонь противовоздушной артиллерии и дымовую завесу, она нанесла 15 сентября удар по линкору: одна бомба попала в цель, а две взорвались рядом. Через четыре дня мы получили подтверждение этому в радиограмме, направленной всем германским военным атташе. Ремонт линкора нельзя было произвести на месте; его пришлось отбуксировать в южном направлении, в Тромсё, где он оказался в пределах оперативной досягаемости самолетов.

12 ноября на линкор вышли тридцать восемь «Ланкастеров», когда дымовая завеса еще не успела уплотниться, а истребительное прикрытие почему-то отсутствовало. Три прямых попадания и две рядом взорвавшиеся гигантские бомбы перевернули линкор вверх дном. Вся команда из тысячи человек погибла.

Оперативный разведывательный центр не располагал возможностью оказать очень большое содействие триумфальной победе ВВС Англии. Но как только Деннинг узнал об успешной атаке из донесения о полете специально посланного разведывательного самолета, он попросил Хинслея в БП поискать срочную германскую депешу, время отправки которой примерно соответствовало бы моменту потопления «Тирпица». И Хинслей нашел одну, отправленную в 9.46 утра. Достоверная догадка о ее содержании позволила дешифровщикам быстро раскрыть шифрнаборы за текущий день. Радировал из Тромсё офицер по военно-морским коммуникациям. Он сообщал, что «Тирпиц» взорвался и, перевернувшись, пошел ко дну. Так была окончательно устранена угроза, исходившая от последнего крупного германского корабля.

Хотя после потопления «Бисмарка» и прорыва линейных крейсеров через Ла-Манш немцы, по существу, прекратили попытки использовать только военные корабли для разбойничьих набегов, они некоторое время продолжали посылать в море замаскированные торговые суда — рейдеры. Эти суда применяли прежние тактические приемы и оставались в высшей степени неуловимыми. Нам так и не удалось раскрыть специальный шифр 100 или ТИБЕТ, которым пользовались рейдеры, их суда снабжения и корабли, пытавшиеся прорвать блокаду, а продолжавшаяся почти весь 1942 г. «слепота», не позволявшая нам раскрыть шифр ТРИТОН, исключала возможность получать сведения о местонахождении рейдеров путем раскрытия сигналов, которые они подавали подводным лодкам. Благодаря этим сигналам были потоплены в 1941 г. «Атлантис» и «Питон» [95]. После того, как в войну вступили Соединенные Штаты и Бразилия, Южная Атлантика стала более опасной для надводных судов противника, но союзники все еще не располагали достаточно точной информацией об их передвижениях; поэтому корабли и самолеты, имевшиеся тогда в ограниченном количестве, могли перехватывать их только случайно.

В конце 1941 г. рейдер «Е» — «Тор», переоборудованный и прошедший испытания на Балтике после первого весьма успешного рейда, снова вышел в море. В 1942 г. за ним последовали два новых рейдера: в марте — «Н»— «Мишель» и в мае — «J» — «Стир». Все три корабля короткими переходами от порта к порту в ночное время под сильным эскортом прошли Ла-Манш. Их движение не осталось незамеченным; все они подверглись атакам, но, к сожалению, безуспешным.

После короткой остановки в южных портах Бискайского залива им удалось выйти в Атлантику, где они могли выбирать себе добычу среди автономно следовавших судов. Однако «Стир» буквально и фигурально «напоролся на американца», встретив в Южной Атлантике 24 сентября 1942 г, судно типа «Либерти» — «Стефен Гопкинс». Американское судно сразу же открыло огонь из своей четырехдюймовки — единственной имевшейся у него пушки — и нанес такие повреждения рейдеру, что тот затонул. К сожалению, «Стефен Гопкинс» тоже затонул. Удалось спастись только пятнадцати членам команды.

«Мишель» и «Тор» записали на свой счет в том году ряд успешных действий, но в ноябре «Тор» погиб в порту Иокагама, когда взорвалось стоявшее рядом с ним судно снабжения «Укермарк» во время очистки нефтяных цистерн. «Мишель» продержался еще одиннадцать месяцев, но тоже закончил свое существование вблизи Иокагамы, где его 17 октября 1943 г. потопила американская подводная лодка «Тарпон». Нам удалось быстро установить, кто оказался жертвой «Тарпона», так как мы читали теперь шифр БЕРТОК, которым пользовался военно-морской атташе в Токио для связи с главным командованием в Берлине.

Эксперт Деннинга по рейдерам лейтенант добровольческого запаса ВМС Хатчинсон стал получать больше детальной информации о характеристиках и тактических качествах этих судов противника. Он мог даже выпускать время от времени приложения о рейдерах к еженедельной разведсводке, но серьезно улучшить по сравнению с его предшественником прогнозирование движения рейдеров, когда они находились в море, Хатчинсон не смог. Наилучшая возможность обнаружить и атаковать рейдеры и суда, пытавшиеся прорвать блокаду, появлялась, разумеется, когда они уходили из портов Бискайского залива и. Ла-Манша или возвращались в свои базы. Здесь и удалось англичанам отпраздновать удачу в октябре 1942 г. после ряда прежних неудач. Рассказ об этой операции представляет интерес в смысле раскрытия взаимодействия различных источников разведки. Ведь ни один из них в отдельности не давал полной картины. Зато вместе и в совокупности с выводами, которые делались сотрудниками, хорошо знавшими методы действий немцев, они достаточно четко показывали планы противника.

Рейдер «В» — «Комет», который после оказания ему в Советском Союзе помощи вышел на просторы Тихого океана в 1940 г. через север России, в ноябре 1941 г. вернулся в Германию. Он был значительно переоборудован, а в июне и в июле 1942 г. эксперт Деннинга по Балтике Клементс узнал из материалов разведки особого назначения, что это судно проходило испытания на Балтике. В тот момент оно пользовалось, конечно, шифром ГИДРА для судов, находившихся в германских территориальных водах, а не шифром 100, который вступал в силу только когда рейдер начинал свой рейс в Атлантике. По возвращении «Комета» в Киль мы опознали его по фотографии, полученной от авиаразведки. Нам удалось точно восстановить внешний вид судна. Фотография была единственной, и, несмотря на все старания Хатчинсона и Клементса, «Комет» мог бы незаметно проскользнуть через Ла-Манш, если бы не сработала разведка особого назначения. С ее помощью нам удалось проследить за передвижением рейдера во вторую половину сентября из Киля в Свинемюнде установить, что оно готовилось к выходу в боевой рейс. 29 сентября Хатчинсон известил об этом сигналом «Ультра» командующих всеми флотами Англии. По прежнему опыту он предполагал, что в Ла-Манше «Комету» будет придан сильный эскорт. Поэтому планами его перехвата предусматривался выход торпедных катеров и миноносцев из Портсмута и Плимута.

Эксперт по Ла-Маншу Фенлей 2 октября получил сведения, что 4-го «Комет» должен быть в Бремене, а 7-го патрульные корабли будут поджидать неназванное судно в Флашинге, чтобы ночью сопровождать его на переходе. К такой процедуре немцы часто прибегали, когда какое-нибудь важное судно форсировало эти труднопроходимые воды в ночное время.