Поступившее в управление по противолодочной войне донесение сравнивалось с отчетами, полученными от союзников, чтобы сделать оценку относительных успехов раз-Личной тактики и разных видов оружия, применявшихся корабельными и авиационными силами эскорта. И хотя в донесения редко включалась информация о контрмерах союзников, они тем не менее читаются сейчас как наиболее подробная и всеобъемлющая летопись участия германской стороны в боях с конвоями.

В начале декабря была подготовлена первая таблица из последующей их серии, показывавшая, каким оперативным стажем (в месяцах) обладали командиры немецких подводных лодок. В ней указывается:

Средний стаж участия командиров лодок в боевых действиях—8,1 месяца.

Имелся и другой пример нашей широкой осведомленности о подводном флоте немцев; он также показывал, что жизнь моряка-подводника на том этапе войны в среднем была ужасающе короткой.

Справедливости ради следует, пожалуй, закончить эту главу еще одной цитатой, типичной для обстановки в Северной Атлантике в конце 1943 г. В сводке секции поиска от 27 декабря содержались такие замечания: «В этой системе патрулирования производились небольшие изменения, затруднявшие судам обход опасных районов, но противнику удался лишь один перехват из-за того, что при выходе в линию завесы подводная лодка неправильно расшифровала ссылку на замаскированный ориентир. В итоге вопреки расчетам немцев и нашим предположениям эта подводная лодка оказалась на двести миль западнее указанного ей условного пункта».

Путь, который мы прошли после ожесточенного сражения за караван «ТМ-1» в первые дни января, был долгим.

После несчастья с «PQ-17» в Арктике временно наступило некоторое затишье. Но в августе 1942 г., когда из похода в Мурманск возвращалось несколько эсминцев, Деннинг узнал из дешифровок, что вблизи о-ва Медвежий находится немецкий минный заградитель «Ульм», который шел на боевое задание к берегам Шпицбергена. Других подтверждений о позиции этого корабля не поступало, поэтому нельзя было, разумеется, посылать сигнал «Ультра» частным судам. Но шанс был слишком хорош, чтобы упускать его. Адмиралтейство приказало эсминцам, изменив курс на 225°, прочесать указанный район, следуя строем фронта с дистанцией в десять миль между кораблями. Приказ был отдан без пояснений, но кораблям сообщили, что британских и союзных судов в данном районе не будет. Несколько лет спустя один из офицеров — участников этой операции рассказывал Деннингу, что они глазам своим не поверили, когда через пять часов после получения радиограммы Адмиралтейства внезапно увидели в арктических водах одинокого «Ульма» и потопили его.

В сентябре 1942 г. отправился в путь последний конвой — «PQ-18». Его сопровождал крупный отряд эскадренных миноносцев, а в начале пути — эскортный авианосец. Тяжелые корабли немцы в бой не выслали. Яростные атаки бомбардировщиков и подводных лодок не помешали «PQ-18» пробиться к цели. Караван потерял пятнадцать судов; немцы расплатились за это сорока самолетами и тремя подводными лодками. Операция «Факел» вынудила, нас отложить отправку других караванов до конца года. К тому времени германским ВВС пришлось перебросить в Средиземное море часть ударных сил, базировавшихся в Норвегии.

В записке Деннинга, составленной в сентябре совместно с объединенным разведывательным комитетом, указывалось применительно к надводным германским кораблям, что «дисциплина и боевой дух немецких офицеров и матросов все еще исключительно высоки, но в действиях на море эти качества проявляются не так заметно, поскольку считается, что их шансы в операциях против английских военно-морских сил невелики: немцы вдохновляются чаще всего решимостью сражаться и умереть в духе высоких традиций германского военного флота».

Мы знали тогда, что передвижения тяжелых военных кораблей немцев ограничивались обострившимся недостатком горючего, но еще полностью не осознали сдерживающее воздействие отказа Гитлера допустить их использование с разумным риском. Его настойчивое требование избегать повреждении в ходе боевых столкновений даже с малыми силами привело к иронической развязке — отставке Редера и замене его на посту командующего ВМС Деницем.

Когда движение конвоев в Арктике возобновилось (они стали получать новое условное обозначение- «JW» — при отбытии из Англии и «RA» — при следовании домой), Редер решился еще раз вывести в море надводные корабли. «Тирпиц» стоял в тот момент в Тронхейме; на нем производился мелкий ремонт, а на «Шарнхорсте» еще не закончилось устранение повреждения, полученного от подрыва на мине при форсировании Ла-Манша. В строю оставались только тяжелый крейсер «Хиппер» и «карманный» линкор «Лютцов». Они вышли в море накануне нового, 1943 г. под командованием адмирала Куммеца для того, чтобы атаковать караван «JW-51B».

Английские силы прикрытия, которыми командовал адмирал Барнетт, состояли из двух крейсеров с 6-дюймовыми орудиями и тем самым намного уступали в мощи огня немецким кораблям. Положение усугублялось тем, что соблюдавший строгое радиомолчание караван судов запаздывал из-за сильных штормов и находился в 150 милях позади той позиции, которая была нанесена по счислению на планшете обстановки.

Куммец был очень близок к крупному успеху. Он перехватил конвой, но благодаря блестящей тактике командира эскортировавших суда, эскадренных миноносцев кептена Шербрука противник не смог приблизиться к нему в течение нескольких часов. Когда же, наконец, к месту событий прибыл Барнетт со своими крейсерами, Куммец, опасаясь более серьезных повреждений, после того как его флагманский корабль был накрыт артогнем англичан, быстро вышел из боя и ретировался в Альтен-фьорд.

Гитлера настроили на решительную победу. Одна подводная лодка радировала: «Я вижу море крови и больше ничего». Это вызвало бурю веселья в секции поиска подводных лодок. Потом связь нарушилась, и Гитлер долгое время не получал вестей после того, как англичане в своем коммюнике уже сообщили, и вполне справедливо, о большом успехе их менее мощного отряда кораблей. Тогда фюрер пришел в ярость. Он кричал, что все тяжелые корабли Редера бесполезны, что их надо отправить в утиль, пушки передать береговой обороне, а экипажи зачислить в другие, более боеспособные отряды ВМС. Но ведь Куммец поосторожничал из-за приказов Гитлера. Поэтому симпатии были на стороне Редера, и он настоял на своей отставке, как ни упрашивал его Гитлер.

Видимо, можно было ожидать, что Дениц, годами добивавшийся расширения сферы действия подводных лодок, с радостью примется выполнять приказы Гитлера. На деле же, оценив обстановку, он был вынужден признать, что взгляды Редера во многом заслуживали похвалы. Ведь, в конце концов, одно присутствие немецких тяжелых кораблей сковывало несоразмерные английские силы, срочно требовавшиеся в Средиземном море и на Дальнем Востоке. Поэтому Дениц все же убедил расстроенного и заупрямившегося Гитлера разрешить ему вернуть в строй наиболее эффективные боевые корабли.

В начале 1943 г. на «Шарнхорсте» закончился ремонт, и он предпринял две попытки пройти к берегам Норвегии. В обоих случаях разведка особого назначения вскрывала его намерения, а самолеты королевских ВВС быстро обнаруживали его позицию. Дважды командование «Шарнхорста» сочло, что благоразумие — мать всех ратных подвигов, и возвращало корабль в Германию, исключая возможность атаковать его. А на третий раз помогла плохая погода; «Шарнхорсту» удалось перейти в Альтен-фьорд и соединиться с «Тирпицем» и «Лютцовом».

Создаваемая такими мощными средствами угроза, в то время когда флот метрополии разрывался на части между требованиями обстановки на Средиземном море и битвой за Атлантику, вынуждала временно прекратить движение караванов в Арктике. Англичане считали, что переходы конвоев могут возобновиться в том случае, если благодаря каким-то экстренным мерам удастся потопить или вывести из строя два крупных германских корабля. Первой такой попыткой была знаменитая операция «Соре», предпринятая 22 сентября 1943 г. Атаку произвела «сверхмалая» подводная лодка «X». Но «Шарнхорст» перед этим изменил якорную стоянку и остался невредим.