- Стоп. Сейчас я не батюшка, я в миру, можешь меня называть Виком.

- Вик?

- Так меня на службе окрестили.

- Как скажешь, Викентий Петрович,- пожимает плечами Антон, пытаясь прихлопнуть веками свои округлившиеся глаза, но лишь икнул и неожиданно заржал как лошадь:- Ты словно сметаной отожрался, подбородок белый, а всё лицо – коричневое.

- Потемнеет,- отмахивается Викентий Петрович,- главное чтобы человек был хороший. Верно, Антоха?

- Это точно,- живо поддерживает его тот.- А ты как, надолго … в мир, или как?

- А это как бог подскажет. Виктор где?

- С Ниной шалаш утепляет.

- Это правильно, женщине в интересном положении необходимо тепло,- кивает Викентий Петрович.

- В каком положении?- не расслышал Антон.

- Ну, она же интересная женщина,- спохватился Викентий Петрович, сам того не желая, едва не выдав чужую тайну. Хотя, какая тайна, скоро свой живот Нина не скроет.

- Да, тётка она классная,- с почтением шлёпает губами Антон, но Янка моложе,- с неким вызовом произносит он.

- Да кто ж спорит!- хохотнул Викентий Петрович. Он, по-дружески хлопает по спине Антона и идёт сквозь лагерь. Оглядывает незаконченные строения, хмурится, ведь совсем ничего осталось, крыши застелить и можно новоселье отмечать. Чуть-чуть не хватило, жаль. Теперь все брёвна на забор уйдут, но что делать, это сейчас важнее.

Ночь в разгаре, дымятся угли в затухающих кострах, из палаток доносится сопение и храп, почти все спят кроме выставленных постов. За день люди умаялись, работают на износ, темп на гране человеческих возможностей, ведь надо быть не только строителями, но и тренироваться как гладиаторы. Даже Гурий, постоянно доказывающий, что лучшим способом ведения военных действий, это дипломатия, а не лук и стрелы и тот овладел дубиной и отмахивается ею достаточно прытко от разящих тычков тупых концов копий. Метод тренировок Викентий Петрович избрал достаточно жёсткий, не увернулся – получай во всю дурь. На первых порах было много травм и даже весьма серьёзных, но затем возросшее мастерство свело все эти мелкие неприятности почти на нет. Особой гордостью для Викентия Петровича, это его два вертящихся тренажёра с цепями, летающих на различных уровнях. Вскоре он хочет на цепи приделать топоры, чтобы «жизнь мёдом не казалась». Ну, если серьёзно, он считает, что именно в смертельной опасности оттачивается настоящее боевое мастерство. Невероятно удивляет Виктор, у него какое-то безумное свойство организма, он учится невероятно быстро и условные рефлексы закрепляются как безусловные.

Викентий Петрович, неслышно приблизился к шалашу и словно слился со скалой, наблюдая, как слаженно работают Виктор и его удивительная женщина с грацией дикой кошки. Нина подносит охапки сена, а Виктор прутьями прижимает их между основными балками, стараясь, чтобы стебли ложились вертикально крыше. Что-то они сегодня завозились, очевидно, день был насыщенный до придела, а лезть в палатку им не хочется, всё же они полноценные муж и жена, Викентий Петрович недавно провёл обряд венчания.

Виктор слегка замедляет движения, словно почувствовал взгляд и действительно, говорит:- Что замер, Викентий Петрович?

- Зови меня Виком,- усмехается Викентий Петрович.

- Божий знак получил?- Виктор оборачивается и улыбается вовсю ширь лица, увидев белые щёки и подбородок своего друга.

- Ой, что это с вами?- роняет сено Нина.

- На тропу война вступил, в колючем кустарнике борода может запутаться,- шутит Викентий Петрович.

Нина оценивающе оглядывает его:- Я думала вы старше.

- Это плохо?

- Забавно.

- Значит, Вик,- Виктор хлопает его по жилистому плечу.

- Меня так в спецназе называли. А ты как почувствовал, что именно я подошёл?- любопытствует Викентий Петрович.

- Просто понял и всё. Хотя,- задумался Виктор,- ночная цикада на дереве замолчала, значит, кто-то её спугнул. Шагов не слышал, так бесшумно в лагере можешь передвигаться лишь ты.

- А если это был враг?- с некоторой иронией спрашивает Викентий Петрович.

- Агрессии не чувствовал, одно лишь нахальное любопытство,- улыбается Виктор.

- Чудесно. Наконец-то ты становишься настоящим профи.

- Учителя хорошие,- не думая льстить, обыденным тоном произносит Виктор.

- Нет, здесь что-то другое … хотя и учителя первоклассные тоже,- с самодовольством говорит Викентий Петрович и пытается по привычке пригладить несуществующую бороду.

- Когда уходишь?- Виктор в упор глянул в глаза Викентию Петровичу и неожиданно невозмутимый спецназовец чувствует дискомфорт, словно его вывернули наизнанку и швырнули как тряпку, с таким взглядом он в жизни ещё не сталкивался, даже у тигра он проще.

- Завтра под вечер,- Викентий Петрович с немалыми усилиями выдерживает его взгляд.

- Кроме тренера ещё будешь брать людей?

- Нет, с Николаем мне будет проще, другие мешать будут.

- Как знаешь,- Виктор крепит ещё один пласт сена.

- Уютный шалаш, получается,- вздёргивает подбородок Викентий Петрович,- почти как юрта.

- На одну комнату, но большую,- хмыкает Виктор.

- С милым и рай в шалаше,- тоскливо вздыхает Нина.

- Как разгребём дела, с забором закончим, вам дом построим в первую очередь.

- Это по блату или как?- ухмыляется Виктор.

- По положению,- Викентий Петрович многозначительно глянул на Нинин живот, и женщина смущённо прикрывает глаза пушистыми ресницами.

- Викентий Петрович, а что за знак был, вы так резко поменялись?- не в силах обуздать рвущееся любопытство, спрашивает Нина. Она выпрямляется, с гордостью разводит плечи, на груди полыхнули бусы из чёрных опалов. Их огонь, чарующим светом, пробегает по набухшим соскам, вызывающе оттопыривших тонкую ткань лёгкой рубашки и, спецназовец мигом спекается, мямлит, не узнавая себя:- Пожалуй, я пойду, царица.

- Царица?!- опешила Нина, затем думает, что это шутка, смеётся, показывая ровные зубы:- И всё же, а знак, какой был?

Викентий Петрович выдёргивает из-за пояса шкуру змеи:- Она появилась в тот миг, когда меня сжигали сомнения, зависла над моей шеей.

- Это гадюка?- удивляется Виктор.- Но, на Караби нет ядовитых змей.

- И я о том же … ядовитая змея напротив сонной артерии … я раздавил её как врага и понял, я нужен Господу как воин.

- Даже озноб пробил,- Нина передёргивает плечами и прижимается к Виктору.

- Я пойду, выспаться хотя бы немного,- Викентий Петрович с грустью улыбается, старательно отводя взгляд от упругих прелестей невероятной женщины.

- Пока, Вик,- махнула рукой Нина и украдкой бросает жадный взгляд на Виктора.

Уходя, Викентий Петрович слышит возбуждённый женский шёпот:- Хватит с этим сеном возиться, завтра доделаем.

М-да, думает Викентий Петрович, пора бы и мне женщиной обзавестись, впору дрова колоть, совсем невмоготу становится. Он идёт к палаткам, садится у тлеющего костра, ворошит палкой, подкидывает веточек, вспыхивает огонь, ехидно перемигиваясь быстрыми огоньками. Рядом с ним кто-то подсаживается и тоже бросает в огонь сухие веточки.

- Ты кто?- не оборачиваясь, недовольно спрашивает Викентий Петрович.

- А вам без бороды идёт,- слышится голос Алёнки.

- А, это ты, чего не спишь?- оборачивается Викентий Петрович.

- А вы, почему не спите?- шепнула одними губами девушка.

Викентий Петрович оборачивается к ней и внезапно шалеет от её запаха и желания, силится отвести взгляд и проклинает себя, что сейчас напугает бедную девушку, но она внезапно кидается ему на грудь, словно жестокий вампир впивается в губы и заваливает на землю, ошарашивая его таким напором и неудержимой страстью. А ведь меня сейчас изнасилуют, мелькает удивлённая мысль и, Викентий Петрович с бесцеремонностью срывает с неё куртку, переворачивает бедную девушку, налегает на неё, плюща белые груди жёсткими пальцами.

- Давно тебя любила,- стонет Алёнка, истекая влагой.

- Прости меня, боже!- Викентий Петрович с силой придавливает её к земле и головешки в костре выдают безумную чечётку.