Он настолько опешил, что несколько мгновений не мог произнести ни слова, после чего потребовал объяснений.

– Этот человек – отвратительная мелкая жаба, из тех, что пристают к горничным на лестницах, – откровенно ответила Софи.

– Моя сестра не горничная!

– Нет, и я очень надеюсь, что она знает, как удержать его на почтительном расстоянии.

– Могу я осведомиться, какие у вас основания для обвинений в адрес Рекстона?

– Если вы имеете в виду, видела ли я, как он пристает к горничным на лестнице, то нет, дорогой Чарльз, не видела. Если же, с другой стороны, вас интересует, пытался ли он поцеловать меня, то да, дорогой Чарльз, пытался. Кстати говоря, в этой самой комнате.

Он был растерян и разгневан одновременно.

– Мне очень жаль, что вы подверглись подобным домогательствам под крышей этого дома, – сказал он, с трудом выговаривая слова.

– О, не стоит волноваться из‑за пустяков! Я уже говорила вам, что способна постоять за себя. Но я сомневаюсь, что кто-либо в состоянии избавить его… от привычки поглаживать и пожимать, причем не только руки, равно как и убедить его в том, что его манера вести беседу крайне неприлична.

Во время разговора она снимала свою длинную мантилью и сейчас отложила ее в сторону, опустившись на стул с изогнутой спинкой и подлокотниками, стоящий у камина. Спустя мгновение он заговорил куда более мягким тоном:

– Не стану делать вид, будто мне нравится Рекстон, потому что это не так. Насколько это в моей власти, в дальнейшем я постараюсь не допустить его визитов в наш дом. Но положение, в котором я оказался, как вы сами сказали, неловкое. В любом случае я не стану доводить ваши слова до сведения мисс Рекстон.

– Разумеется, вы не должны этого делать! – тепло сказала она. – С вашей стороны передавать ей сплетни о брате было бы в высшей степени недостойно!

Он облокотился на каминную полку, глядя в огонь, но при этих ее словах поднял голову и метнул на Софи пронзительный взгляд. Судя по выражению его глаз, он обо всем догадался, но ограничился тем, что сказал:

– Именно так, кузина.

– Не стоит придавать этому слишком большое значение! – благожелательно посоветовала она. – Я вовсе не хотела сказать, будто Сеси неравнодушна к нему, поскольку она считает его отвратительным еще больше, чем я.

– Мне прекрасно известно, что она не питает к нему никаких нежных чувств, благодарю вас! – парировал он. – Она по уши влюблена в этого щенка Фэнхоупа!

– Разумеется, – кивнула Софи.

– Мне также известно, что с первого дня своего появления в нашем доме вы поощряете это заблуждение всеми возможными способами! Вы с Сесилией постоянно проводите время в обществе Фэнхоупа; вы сделали вид, будто он является вашим другом, чтобы дать ему повод ежедневно бывать здесь; вы…

– Другими словами, Чарльз, я просто свожу их вместе. Так оно и есть. И будь у вас хоть капля здравого смысла, вы сделали бы то же самое задолго до моего появления в городе!

Он на мгновение опешил, а потом спросил, словно не веря своим ушам:

– Неужели вы надеетесь, поступая таким образом, излечить Сесилию? Или рассчитываете, что я поверю в то, будто вы питаете подобные устремления?

– Откровенно говоря, я не знаю, – после недолгого раздумья ответила Софи. – Может случиться одно из двух. Или Огастес ей надоест – что весьма вероятно, несмотря на то что он очень красив и может быть внимателен и обаятелен, если захочет. Но временами он становится невыносимо скучен; кроме того, он склонен забывать о существовании Сесилии в те самые моменты, когда должен уделять ей максимум внимания. Или же она продолжит любить его, невзирая на все его недостатки. В таком случае, Чарльз, вы поймете, что это уже не просто влюбленность, и вам придется дать согласие на их брак.

– Никогда! – с еле сдерживаемой яростью ответил он.

– Вы должны будете согласиться, – настаивала она. – Было бы безнравственно навязывать ей другое замужество, и вы поступите жестоко, если предпримете подобную попытку.

– Я не стану выдавать ее замуж насильно! – вспылил он. – Вероятно, вам будет небезынтересно узнать, что я очень привязан к Сесилии, и именно по этой причине, а не по какой-то собственной прихоти, я намерен не допустить ее союза с человеком вроде Фэнхоупа! Относительно вашего скороспелого предположения, что если свести их вместе, то Сесилия быстро от него устанет, позвольте вам заметить, что вы сильно ошибаетесь! Пока он ничуть ей не надоел, и она пользуется любой возможностью, чтобы остаться с ним наедине! Она настолько забыла о приличиях, что вовлекла в свой обман простодушную Адди! Только сегодня мисс Рекстон наткнулась на мою сестру на уединенной аллее Парка, когда она гуляла с Фэнхоупом одна, под каким-то предлогом избавившись от присутствия Адди! Тайное свидание! Прелестное поведение для мисс Ривенхолл из семьи Омберсли, нечего сказать!

– Мой дорогой Чарльз, – невозмутимо заявила Софи, – вы прекрасно знаете, что раздуваете из мухи слона.

– Ничего подобного! Или вы полагаете, что я выдумал эту историю о собственной сестре?

– Говоря по правде, я думаю, что, разозлившись, вы способны на что угодно, – с улыбкой заметила она. – Нет никакой тайны в том, что она гуляла с Фэнхоупом, но все остальное – плод вашего воспаленного воображения. Вот только не говорите мне, будто это мисс Рекстон уверила вас, что все было именно так, поскольку она не стала бы врать насчет Сесилии! Избавилась от Адди, надо же! Адди ни на мгновение не выпускала ее из виду! Боже милосердный, неужели вы настолько плохо знаете Сесилию, что обвиняете ее в таком скрытном и предосудительном поведении? И словечко-то подобрали крайне вульгарное, должна вам заметить! Прекратите выставлять себя на посмешище! Иначе в следующий раз вам вздумается бранить Сесилию за то, что она позволила респектабельному молодому человеку, которого она знает еще с тех пор, как они оба были детьми, немного пройтись рядом с ней под неусыпным присмотром ее гувернантки!

И вновь он вперил в нее тяжелый взгляд.

– Вы точно знаете, что именно так все и было? – гораздо спокойнее спросил он.

– Конечно же знаю, так как Сесилия сама рассказала мне о том, что случилось. Очевидно, мисс Рекстон сказала Адди нечто такое, что очень ее расстроило, но наверняка это было простое недоразумение! Быть может, мисс Рекстон сочла, что Адди должна была дать Огастесу от ворот поворот, хотя я не представляю, как она могла это сделать! Но мисс Аддербери – очень чувствительная натура, как вам известно, и ее так легко расстроить.

На его лице отразилась досада, и он произнес:

– Адди ни в чем не виновата; Сесилия уже вышла из-под ее опеки, и если бы она рассказала моей матери об этих встречах… Но она никогда не жаловалась и не ябедничала на нас!

Софи попросила:

– Дайте ей понять, что не сердитесь на нее, Чарльз, и не прогоняйте после стольких лет службы в вашем доме!

– Прогнать ее? – ошеломленно переспросил он. – Что за ерунду вы говорите?

– Именно это я ей и сказала! Вот только она вбила себе в голову, будто методы ее воспитания уже старомодны, и, похоже, думает, что должна была обучить их итальянскому языку и прочим светским тонкостям.

В комнате повисла неловкая тишина. Мистер Ривенхолл присел по другую сторону камина и принялся машинально почесывать Тину за ушами. Озабоченно хмурясь, он, наконец, высказался предельно лаконично:

– Я не имею никакого касательства к обучению своих сестер. Этим занимается моя мать, и я не представляю, почему это должно волновать кого-либо еще.

Софи не сочла необходимым развивать эту тему и лишь согласилась с ним. Прищурившись, Чарльз метнул на нее настороженный взгляд, но ее лицо оставалось непроницаемым. Тогда он сказал:

– Все это не имеет никакого отношения к тому, что я вам говорил. Мы жили тихо и спокойно, пока вы, кузина, не перевернули весь дом вверх тормашками! Я был бы очень вам признателен, если бы в будущем…

– Что еще я натворила? – с деланным отчаянием воскликнула она.