— Лирическая палочка, короче! — щеки Оксы пылали.

— Точно! И таким образом я обнаружил, что могу превращаться. Для этого мне нужно посмотреться в зеркало и направить заклинание на себя.

— Это так ты превращаешься в зайца? — щеки Оксы стали совсем пунцовыми. — Класс! Теперь я понимаю, почему папа говорит, что ты самый сильный из нас!

— Знаешь, я теперь редко прибегаю к этим способностям. Разве только в некоторых экстремальных ситуациях!

— Ну что ж, можно сказать, у тебя крутое генетическое наследие, Абакум! — с жаром заявила Окса. — Надеюсь, тебе никогда не приходилось делать анализ крови, потому что ты, наверняка, настоящая научная загадка!

Лицо старика просветлело, а глаза сверкнули.

— Ну, ты ничего не упускаешь! Нет, к счастью, я никогда не имел дела с врачами, и надеюсь избежать этого до конца своих дней. Даже представить себе боюсь возможные последствия…

— Да уж! Э-э… Абакум? А это что такое?

Окса указала пальцем на толстую книгу, которую Абакум принес вместе с палочкой. Это был внушительный том в потертой обложке из светло-розовой кожи, инкрустированной металлической нитью.

— А-а! Это Книга Теней. Когда я вышел из грота Поющего Источника, один из Торсолео протянул мне тряпицу. Как только я ее взял, место, на котором я стоял, погрузилось в тень, и я помню, как вздрогнул, очень удивившись и совершенно не понимая, что происходит. А потом увидел лежавшую на земле у моих ног книгу. Торсолео, давший мне тряпицу, оказавшуюся платком моей матери, объяснил, что это Книга Теней. У каждой Феи есть своя такая. Там записаны рецепты, заклинания, чары и заклятья. Та, что я держал в руках и которую ты сейчас видишь, принадлежала моей матери. Поскольку тайна моего рождения была раскрыта, отныне я мог ею обладать. Ну вот, детка, теперь ты все знаешь…

Окса с тысячей предосторожностей листала волшебную книгу. На толстой желтоватой бумаге цветными чернилами были написаны непонятные заклинания, загадочные стихи и нарисованы таинственные рисунки. Но больше, чем сам предмет, Оксу очаровало его происхождение. Книгу, принадлежавшую фее, не каждый день увидишь!

Листая волшебные страницы, девочка испытала удивительное, всепоглощающее чувство радости.

— А не перейти ли нам к практическим вопросам? — минут через десять предложил Абакум. — Я тут оборудовал комнату специально для тебя. Комнату-лес. Хочешь посмотреть?

— Конечно!

Они поднялись наверх по металлической лестнице, и Абакум открыл раздвижную дверь.

— Ух ты! С ума сойти! Как среди деревьев!

Действительно, две из четырех стен были стеклянными и выходили прямо на рощицу, находившуюся так близко, что казалось, будто входишь в лес. Внешняя стена дома была увита лозой дикого винограда, добавляя красоты этому необычному интерьеру.

— Ты прав. Это и впрямь комната-лес! — констатировала Окса.

— В Эдефии Древолюбы традиционно живут на деревьях, в регионе Зеленая Мантия, — напомнил девочке Абакум. — Точнее, в больших домах, построенных на деревьях. Видела бы ты Листвянник, нашу столицу! Уверен, она бы тебе очень понравилась… Она вся находится на деревьях Исполино и Корнекрона — это что-то вроде баньяна с внешними корнями и колоссально широкими ветками. Они образуют Город, где более пятисот домов связаны между собой подвесными мостами и веревками. А не очень спортивные люди передвигаются между деревьями в кабинках на солнечной энергии.

— Ишь ты, просто ультрамодерн! — заметила Окса.

— А то! — ухмыльнулся Абакум. — Мы уже давно вылезли из средневековья!

— Ой, я не это хотела сказать! — слегка смутилась девочка. — Я знаю, что у вас развитая технология.

— Угу. Только я бы сказал, скорее эко-технология, поскольку мы сумели развиться и, сохраняя окружающую среду, существовать в единении с природой. Кстати, она нам и помогает. Жаль, что Внешники не сумели сделать того же, очень жаль…

— А дома в Зеленой Мантии? Ты сказал, они похожи на твой.

— Да, очень. Они из дерева, стекла и металла. Их строят так, чтобы они органично смотрелись на ветках деревьев, словно их естественная часть. Вот уже несколько лет Внешники используют при строительстве правила, которые соблюдают в Эдефии больше нескольких веков. Похоже, тут тоже начали, наконец, понимать важность эргономии и эко-дизайна. Лучше поздно, чем никогда, верно?

Окса задумчиво кивнула.

— Ладно, детка, оставляю тебя обустраиваться… А потом можешь присоединиться ко мне, — предложил Абакум.

Через несколько минут Окса спустилась вниз. Гордая своими новыми умениями, она заявилась в большой зал, шагая по стене.

Абакум лежал в натянутом между двумя колоннами гамаке в окружении разных существ, часть из которых была уже знакома Оксе.

— Добро пожаловать, Юная Лучезарная! — хором поздоровались тварюшки.

Окса рассмеялась и, проделав безукоризненный пируэт и приземлившись на пол, поблагодарила их за теплый прием.

— Вижу, Драгомира времени даром не теряла, — расплылся в широченной улыбке Абакум. — Браво, Окса! Великолепный выход, а какое приземление! Сразу чувствуется влияние восточных единоборств, есть в нем стиль, это да… Присаживайся-ка, я тебя познакомлю.

Окса плюхнулась на мягкое кресло в форме груши и уперлась локтями в колени.

— Фолдинготов ты у меня не увидишь. Как ты уже знаешь, они служат только семье Лучезарной, — уточнил Абакум. — Но у меня есть несколько десятков созданий, с частью которых ты уже, возможно, встречалась: Кульбу-горлан, Вещунья, Простофиля, Геториг, Пластикокетка…

— А Горановы у тебя есть? — Окса оглядела рассматривающих ее тварюшек. — Они меня смешат до икоты!

— Да, одна, от которой мне удалось получить несколько побегов. Ты же понимаешь, как с ними сложно… Они еще совсем крохи, и хотя мне редко приходится делать Гранокодуй или идентификационные кольца, они мне весьма полезны. На случай появления новой Юной Лучезарной, к примеру…

Окса улыбнулась и с огромным уважением поглядела на старика. Ей было очень уютно с ним. Еще больше, чем прежде.

— Ага! Спасибо тебе за Гранокодуй!

— Часто им пользуешься? — с невинным видом поинтересовался Абакум.

— Э-э… иногда… — пробормотала девочка.

— Надеюсь, не на публике! — пристально поглядел на нее старик.

Говорил он серьезно, но лукавый блеск его глаз выдавал, что он подсмеивается над ней, видя ее смятение.

— Никогда! — с деланным негодованием воскликнула Окса.

— Тем лучше, — хитро улыбнулся Абакум. — Нам всем известно, что ты у нас весьма благоразумная девица…

— Это marvellous! Это wunderbar! — вскричало нитевидное создание, избавив Оксу от тяжкого бремени форменного допроса.

— Ой! Какая ты смешная! — не удержалась девочка.

— Вы хотите сказать, что я ridiculous? Grottesca? Lojlig? У-у-у-у…

Пластикокетка вдруг залилась горючими слезами, ее длинное тельце, дырявое как швейцарский сыр, весьма внушительно надувалось и опадало. Окса оторопело вытаращила глаза.

— Не переживай, Окса, — спокойно сказал Абакум. — Как видишь, Пластикокетки обожают мешать в кучу языки, но вдобавок они весьма склонны к театральности. Как у многих существ, ушедших с нами в изгнание, у них развилась возбудимость, еще более высокая, чем была в Эдефии, то ли из-за климата Во-Вне, то ли из-за нашего долгого пребывания в Сибири, кто знает… Так что ты частенько будешь наблюдать драматические сцены…

— …или комические, — вставил Геториг. — Потому что мы, по крайней мере, сумели сохранить наше чувство юмора, в отличие от некоторых!

Он принялся танцевать вокруг ревущей белугой Пластикокетки, которая вдруг распалась на кучу ленточек и принялась лупить хулигана ими по хребту, как плеткой!

— Порка! Вот что ты заслуживаешь, very bad создание! — воскликнула Пластикокетка.