— В мире сложилась интересная ситуация, — мерно шагая по кабинету, негромко рассуждал Сталин. — Французская нация раскололась на два непримиримых лагеря. И раскол между этими партиями мира и войны, для удобства назовём их так, продолжается. По моему мнению, у французов сейчас нет возможности возврата к централизованному правлению всей метрополией и колониальной империей. Мы, Лаврентий, должны сыграть на этом расколе. Тем более что эта игра идёт не на нашем поле. Тебе предстоит дипломатический визит к Дарлану в Дакар. Знаю, нет времени, дела, текучка. Но больше послать некого. Пришельцы, будь они неладны, возвратили наших товарищей — Молотова, Кагановича и других — с извинениями. Даже маги не смогли восстановить их психическое здоровье до изначального, нормального состояния. Теперь в одном из подмосковных санаториев мы прячем от мира обычных сумасшедших.
Берия внимательно слушал, пока не задавая вопросов. За последние полтора года Лаврентий Павлович научился быть выдержанным и спокойным в любой ситуации.
— Перед капитуляцией Франции её бывшие правители вывезли золотой запас страны в Соединённые Штаты. Мера предосторожности, вполне себя оправдавшая. Но события развернулись таким образом, что Гитлеру сдалась только сама метрополия. Этого американцы не ожидали. Сейчас Дарлан требует возврата части золота для финансирования продолжения войны с немцами. Рузвельт ничего отдавать не хочет. Даже прислал свою эскадру для давления на французов в Дакаре. Ситуация на границе Ливии и Алжира вот-вот перерастёт в войну. Муссолини, чувствуя поддержку Гитлера, готовит нападение на французские колонии. Думаю, Гитлер тоже вмешается в войну в Африке. Мы опередим Гитлера и проучим американцев. Завтра на базу Минделу придёт со своими авианосцами Маркус-Принцепс. После чего Райнаар Вильмунд-Коваль наведается с дружеским визитом в Дакар. Всей эскадрой. Ты, Лаврентий, прибудешь с ним и проведёшь прямые переговоры с правительством Дарлана. Мы не можем дать французам золото, но вполне можем хорошо вооружить их для борьбы с нацистами. Почти бесплатно. Нам нужны пункты базирования флота и авиации в Сирии и во Вьетнаме. Твоя миссия секретна. Никто не должен знать о самом факте переговоров и о достигнутых с французами соглашениях. Полетишь на реактивном самолёте. По заверению Торма-Трувора, эти машины способны садиться на палубу большого авианосца. Вылет с аэродрома в Крыму. Вот список вооружений и амуниции, которые мы готовы немедленно передать французам.
Бухта Минделу. Двадцать пятое декабря
Многочасовой ночной перелёт на истребителе «Молния» Лаврентий Павлович запомнил надолго. Во-первых, такой тщательной проверки перед взлётом с крымского аэродрома он никогда раньше не видел. Для обеспечения режима секретности пришельцы пригнали целый батальон спецназа и создали вокруг операции непроницаемый информационный купол. Во-вторых, такого истребителя Берия ещё не видел. Приземлившаяся ночью пара машин дозаправилась на аэродроме и, приняв на борт одного из самолётов Лаврентия Павловича, ушла в небо. На ударный авианосец «Возмездие» совершил посадку только истребитель с пассажиром. Где-то над Средиземным морем второй самолёт прямо в воздухе передал первому свой запас топлива и повернул назад. С такими технологиями Лаврентий Павлович ещё не сталкивался, хотя и повидал многое.
В Дакар Берия шёл на борту линкора «Конунг». Заодно лично познакомился с командором Вонг-Вьет Ван До. Как и ожидал Лаврентий Павлович, командор был небольшого роста и имел чисто азиатскую внешность. Со дня на день командор ожидал нового назначения, поэтому с интересом общался с Берией. Обе стороны остались довольны знакомством.
Адмирал Вильмунд-Коваль на переговорах не присутствовал, находясь на борту еле видимой на горизонте «Сибири». Так, вынужденная мера предосторожности. Переговоры с Дарланом прошли успешно. Французы явно не ожидали такого внимательного отношения Советского Союза к проблемам их Родины. Восприняв поначалу с крайним недоверием инициативу советского руководства, французские товарищи к концу переговоров расслабились и перестали в лице Берии видеть врага. Возможно, свою роль в этом сыграли личные послания Сталина адмиралу Дарлану и другим военачальникам. Косвенным подтверждением успеха советской дипломатии стал уход в католическое рождество из Дакара трёх американских линкоров. Двадцать девятого декабря истребитель с Берией на борту совершил посадку на аэродроме в Крыму.
Здание на Лубянке. Первое февраля 1941 года
«Когда это всё закончится? — подумал Лаврентий Павлович и скомкал бумажный лист, который до этого читал. — Правильно раньше было устроено: доносчику первый кнут. Вот бы сейчас такое ввести. Жаль, не получится, законы, конституция и прочие бумажки не дадут этого сделать».
С некоторых пор Берия лично занимался делами репрессированных конструкторов оружия, учёных, военных крупного ранга. В стране работали комиссии по реабилитации, рассматривая тысячи дел арестованных. Несмотря на это, многие дела Берия предпочёл рассматривать лично. И лично принимать решения. Заодно к Берии перенаправлялись новые доносы на людей государственной важности. К примеру, на генерала Жукова уже написали десятка два доносов. Лейтмотивом такой писательской активности были характер и драчливость Жукова. Годика три назад, если быть объективным, ехал бы генерал в теплушке на север. Сейчас отделался разговором со Сталиным.
Вот и про Таубина некий товарищ написал чёрт те что. И германский шпион, и японский. Берия не поленился, запросил данные по работам конструктора. Таубин создал автоматический гранатомёт, который в производстве мог быть более дешёвым, чем образец иномирян. Ещё этот гранатомёт можно было применять на колёсном станке, как пулемёт «максим». И вот на Таубина «настучали». Дальше техническими вопросами этого дела займётся Грабин, под начало которого переводят талантливого конструктора. Для всех остальных — Таубин арестован и брошен в тюрьму.
«У нас уже „сидят“ целыми КБ, скоро будут „сидеть“ целыми заводами», — пришёл на ум каламбур на эту тему. Справедливости ради, работающие в закрытых учреждениях НКВД никоим образом не походили на заключённых. С прошлой осени все они не только находились на полном обеспечении государства, но и получали заработную плату соответственно своим должностям.
«Так, очередное донесение? Нет, доклад агента из-за границы. Из Норвегии. Вот об этом необходимо срочно проинформировать Сталина».
Прочитав донесение заграничного агента, Берия потянулся к коммуникатору. Неожиданно, тот сам запиликал мелодией вызова. Нажатие кнопки. На экране появилось изображение Сталина. Несмотря на выходной день, тоже весь в работе.
— Здравствуй, Лаврентий. Приезжай, надо поговорить, — отрывисто приказал Сталин и сразу отключился. Если Сталин не доверяет сверхнадёжной связи пришельцев, значит, дело особой важности. Надо ехать.
— Читай, Лаврентий, — поздоровавшись, произнёс Сталин, подавая Берии папку с документом. — Это донесение агента из Белграда. Агент из бывших белогвардейцев, но заслуживает доверия. А я пока покурю.
— Опять Югославия. Пороховой погреб Европы, — прочитав донесение, задумчиво произнёс Берия. — Не совсем понимаю, зачем это нужно американцам? Югославия — крайне слабый игрок на европейской карте. Какой смысл иметь такого слабого союзника?
— Всё просто. Россия уже один раз ввязалась из-за сербов в чужую войну, — выпуская клубы дыма, произнёс Сталин. — Поэтому финансовые воротилы из-за океана рассчитывают на повторение старого сценария. Вот и бросают спичку в погреб с порохом. Этот Уильям Донован использует сербов втёмную. Вероятно, он пообещал им американскую помощь. Интересно, как он её доставит в Югославию?
— Здесь упоминается Душан Симович, который совсем недавно вёл с нами переговоры. Вероятно, он и является организатором планируемого переворота, — высказал предположение Берия.
— Возможно, — согласился Сталин. — Мне всё равно, кто будет сидеть в Белграде — регент Павел или принц Пётр. Я вижу всего лишь очередную буржуйскую провокацию, направленную на втягивание СССР в войну. Предлог для нападения немцев. С большой долей вероятности в результате переворота Югославию ждёт гражданская война. Гитлер в неё вмешается на стороне хорватов. Исключительно для того, чтобы обеспечить свой южный фланг. На очереди — Греция. Немцы постараются любой ценой выставить нас с Крита. Они даже не представляют, насколько мало на нём наших сил.
