— Я попросила разрешения на дополнительные индивидуальные занятия, чтобы получить более высокие баллы при окончании и поступить в тот колледж, в который захочу.

Я с детства хотела учиться в Мичиганском университете. Там отличные курсы по архитектуре и городскому планированию. Окончив их, я смогла бы стать таким же высококлассным специалистом, как мой отец. К тому же я обожаю Росомах — университетскую футбольную команду (речь, естественно, идет об американском футболе)! Вперед, Синие! Пожалуй, на первом курсе я серьезно занялась бы футболом. Мне интересно, где хочет продолжать образование умная южная девочка вроде Селии Николс. Технологический университет Джорджии? Эмори? Венди?

— Это в какой же? — спрашиваю я.

Селия отвлекается от опыта и отвечает:

— В стране много хороших университетов. В дополнение к основной специализации я планирую сосредоточиться на микробиологии, химии и физике. За лето я выбрала три университета. Во-первых, Принстон. Во-вторых, университет Дьюк. И, в-третьих, хотя это маловероятно, университет Эдинбурга.

Такого я не ожидала!

— В Шотландии? Ты серьезно?

Селия делает поклон, словно перед ней сама королева Елизавета.

— Еще бы! В Принстон ведь трудно попасть, если ты не элита, а простая девочка из маленького южного городка. Туда легко попасть только тем, чьи родители его заканчивали, а мой отец учился в Технологическом университете Джорджии. Мама же вообще только школу закончила…

Ну вот, опять начинается.

— Селия…

— Зато в Принстоне есть специальная кафедра, занимающаяся исследованиями паранормальных явлений. Дьюк тоже предлагает множество курсов, которые мне будут невероятно полезны и интересны.

Я за ней просто не успеваю. Да и какое все это имеет отношение к эксперименту с «Греческой формулой»?

Селия делает глубокий вдох и отбрасывает волосы со лба.

— Но дедушка всех этих программ — это университет Эдинбурга. Тамошние курсы — одни из самых престижных в мире. Ты уж поверь мне.

Мои брови поползли наверх.

— Какие курсы? Какая у тебя основная специализация?

— Парапсихология, — невозмутимо отвечает Селия.

Я трясу головой.

— Ты это всерьез?

— Конечно.

— Но это же все не настоящее, Селия. Ты не можешь потратить всю жизнь на погоню за тем, чего не существует.

Селия не соглашается.

— В мире скрыто столько странного и необычного, Кендалл, что твоей философии и не снилось.

— Гамлет. Очень похоже на строки из него, — бормочу я. — Только там герой обращался к Горацио, а не к Кендалл.

— Не важно, — отмахнулась Селия. — Но если мы настолько самоуверенны, что отвергаем существование в мире духов, призраков, ангелов, демонов и сгустков живой энергии, значит, мы ни чем не лучше бюрократов, отказывающихся финансировать научные исследования на основании того…

— Ладно, мадам Кюри! Ты победила!

Селия со смехом показывает мне язык.

— Хочешь, пойдем домой вместе? — интересуюсь я.

— Прости. Не могу. У меня скутер.

Селия внимательно изучает свои склянки.

— К тому же, мне нужно закончить опыт. Я буду дома где-то через час. Приходи потом ко мне с рекордером. — Она оглядывается и переходит на шепот. — Чтобы… ну, понимаешь… посмотреть на это.

— Ладно. Хорошо. — Мне не терпится узнать, есть ли что-то на пленке. — Увидимся позже.

Селия окликает меня.

— Кендалл. Прогуляйся по городу. Осмотри Рэдиссон. Это неплохое место, вот увидишь.

Селия Николс твердо знает, чем будет заниматься в жизни. Я не знаю, чем заняться даже сегодня вечером. Пожалуй, прогулка по городу пойдет мне на пользу.

Я улыбаюсь в ответ и машу ей рукой.

Конечно. Почему бы нет? У меня есть целый час.

Признаю, Рэдиссон, штат Джорджия, — красивый городок.

Я говорю городок, потому что только так его и можно назвать. На знаке при въезде в город указана численность населения — 14877 человек. Конечно, здесь не учтена семья Мурхед. Но это не сравнимо с почти трехмиллионным населением Чикаго.

Нужно завязывать со сравнениями. Прогулка по Рэдиссону должна познакомить меня с городком, а не усилить грусть от переезда из Чикаго. Я застряла здесь до выпускного, так что стоит расслабиться и получать удовольствие.

От школы я направляюсь на восток по Мэйн-стрит. Она проходит по четырем городским кварталам и ведет к площади в центре города. Здесь расположено большинство магазинов Рэдиссона и Ратуша, где работает папа. Это здание с огромными часами наверху. Окружают площадь немного экстравагантные, но симпатичные магазинчики. Например, аптека «Делверс» (со старорежимным автоматом с газировкой) и ресторан «Кэролс Кантри Китшен», где подают блюда домашней кухни и местные напитки, о которых я никогда даже не слышала. Есть магазин тканей и магазин, специализирующийся на товарах для людей с ослабленным слухом (классное название: «Засунь Это Себе В Ухо»). Есть картинная галерея и лавка со всякой сувенирной ерундой (правда, все, что там продается, полная ерунда). А название кофейни — «Central Perk» — явно сперли из сериала «Друзья». Напротив магазина мужской одежды расположен обувной магазин, витрину которого украшает плакат с таинственной надписью: Внимание! «Вебкинц» временно нет в продаже!

В середине площади разбит ухоженный парк с красивыми деревьями и яркими цветами. В самом его сердце установлен гранитный мемориал со смотрящим на юг солдатом армии Конфедератов. Кажется, будто он отдыхает. Правда, в руке у него мушкет. Не очень-то мирная картина. В пруду справа от монумента много рыбы. Рядом выбрасывает струи воды небольшой фонтан. Внезапно я понимаю, как приятно сидеть здесь на лавочке и наслаждаться теплым вечером. Не мне, но кому-то другому.

Вдруг вокруг меня поднимается ветер. Кожа холодеет и покрывается потом, а ноги начинают заплетаться. Боже, как кружится голова. Ох, что случилось? Пожалуй, я буду тем самым кем-то, кто сидит на лавочке в этом парке. Я буквально падаю на скамью, а сердцебиение все усиливается, неприятно отдаваясь в легких. Голова по-прежнему кружится, и я чувствую, как вся кровь приливает к ногам. К тому же у меня начинает болеть живот. Словно я съела плохую пиццу. Так бывает, когда съешь что-то, давно лежащее в холодильнике, а потом со всех ног несешься в туалет. Ага. Точно так.

Интересно, мне позволят воспользоваться туалетом кофейни?

Пешеходных переходов нигде нет, поэтому я пропускаю грузовик с символикой местной футбольной команды и бросаюсь через дорогу. На другой стороне мне приходится буквально повиснуть на фонарном столбе, чтобы не упасть. Со мной что-то происходит. Я не в состоянии произнести ни слова. Все мои крики застревают в горле. Кто-нибудь, позвоните 911. Или маме. У меня в голове будто фейерверки взрываются. Я слышу хлопки, и музыку, и голоса… стоп… что происходит? Я оборачиваюсь посмотреть, не выставил ли магазин на улицу колонки. Нет.

Вокруг меня полыхают вспышки всех цветов радуги. Это по-настоящему или у меня галлюцинации? Интересно, грибы в моем салате в кафетерии были обычными или «волшебными»? Может, я надышалась парами этого ацетата в лаборатории Селии?

Проходящая мимо женщина осматривает меня с головы до пят.

— Ты, должно быть, внучка Роя и Эльвы? — спрашивает она.

Петарды у меня в голове взрываются с новой силой. По крайней мере, такое у меня ощущение. Неужели никто больше не слышит этого грохота? Здесь где-то есть кнопка отключения звука? Хотела бы я все это выключить. Но как?

— Уммм, нет, мэм. Вы ошибаетесь, — вежливо отвечаю я, а хочется орать во всю глотку.

Женщина с недоверием смотрит на меня.

— Ты уверена? Ты так похожа на Эльву!

Вспышки и яркие краски превратились в мощную мигрень. Мне сейчас не до разговоров с незнакомыми дамами.

— Да, мэм, я абсолютно уверена.

— Ты права, — со слабой улыбкой отвечает незнакомка. — Просто внучка Эльвы примерно твоего возраста, вот я и подумала…

Ее слова превращаются в бессвязный шум среди какофонии играющего у меня в голове оркестра, и я вдруг с ужасом понимаю, что знаю ее имя.