А может быть, и нет. Может быть, что-то должно было произойти — что-то такое, из-за чего рухнули бы все тщательно продуманные планы. Как только Раджал, Джем и мнимые пленные оказались у ворот Рэкса, начались непредвиденности.

Копыта их коней процокали по тяжелому подъемному мосту.

— Стой, кто идет! — крикнул дозорный.

— Отдайте честь! — прошипел Морвен.

Джем отсалютовал, Раджал последовал его примеру. Дозорные не особо к ним присматривались до сих пор. Чего бы им присматриваться? Дело-то было обычное — конные синемундирники со связанными пешими пленными. Крестьян то и дело брали в плен и обвиняли то в том, то в этом.

А вот дозорные у ворот оказались более въедливыми.

— Документы! — крикнул дозорный.

— В кармане! — шепнул Морвен.

Джем подал дозорному свои документы — то есть документы Морвена. Но не сразу, а только позже Джем понял, что лицо этого солдата ему смутно знакомо.

Но где он его видел?

Самый обычный крестьянский парень с оттопыренными ушами и веснушками. Не видел ли Джем его где-то раньше? На самом деле Джема должна была насторожить форма. Эмблема на карманах мундира и треуголке у солдата была точно такая же, как на форме, которую Джем позаимствовал у Морвена. За весь этот беспокойный день Джему ни разу не пришла в голову мысль, что их пленники были из пятой роты тарнских фузилеров.

Морвен и Крам, спрятавшись за лошадьми, тряслись от страха.

— Морви?

— Крам?

— Похоже, мы вляпались!

Второй дозорный потребовал документы у Раджала. Раджал подал ему документы Крама. Раджал полез в карман, нащупал документы, подал дозорному. Он старательно прятал лицо. Ворота были освещены огромными факелами. Заметят ли дозорные, как смугла его кожа?

— Крам?

— Морви?

— Похоже, мы очень сильно вляпались.

Они были правы. Проверка документов должна была стать формальностью. Ничего страшного не должно было произойти. Но дозорный вдруг пронзительно завопил:

— Самозванцы!!!

В следующее мгновение наши герои были окружены синемундирниками, которые наставили на них штыки.

Джем негромко выругался. Взгляд его мгновенно охватил солдат, штыки, мощеную дорогу. Он понял, что в следующее мгновение их стащат с лошадей, уведут и посадят за решетку. Это не должно было случиться! Отчаяние охватило Джема. Его лошадь в страхе встала на дыбы. И тогда, словно герой из романтической книжки, Джем издал боевой клич, пришпорил лошадь и прорвался через окружение.

— Радж! Скорее!

Еще мгновение — и они погнали коней галопом по узким незнакомым улицам. Несчастные пленные бежали за ними, но то и дело падали и проделывали часть пути на животе. Позади звучали крики, выстрелы. Оставив позади хаос, друзья мчались навстречу полной неизвестности, мимо незнакомых окон и дверей, мимо храмов с куполами-луковками, мимо рассыпанного мусора, мимо мягко мерцающей позолоты. Город был как живой. Он с нетерпением ждал того, что должно было случиться завтра. Повсюду друзья видели злобные или испуганные лица. Разбегались в стороны мальчишки-фонарщики. Перевернулась и покатилась по улице тележка. Она промчались по рыночной площади, где мостовая была скользкой от остатков сгнивших овощей.

— Стойте! Стойте! — кричали гнавшиеся за ними стражники.

— Стойте! Стойте! — вопили измученные Морвен и Крам. От рыночной площади не уводило ни одной улицы.

— Тупик!

— Джем, нет! Вон проулок!

— Верхом там не проехать!

— Прыгай!

Они спрыгнули с коней, проворно пробежали мимо лотков, кабинок, куч гниющих отбросов. К тому времени, когда их преследователи начали пробираться через рыночную площадь, Джем и Раджал уже были далеко. Они бежали по темным узким проулкам между рынком и оградой храма.

— Эй, рассыпаться! Найти их! — рявкнул капрал Ольх. Но все было бесполезно. Погоня была окончена.

Капрал Ольх, он же Вигглер, мрачно озирался по сторонам. Окна домов отражали холодный, безумный свет луны. Капрал пнул гнилую репку и глубоко вздохнул. Плохо было дело. Сержант Банч потребует от него особого рапорта, а что он скажет?

— Помоги-ите! — послышался жалобный крик.

— Помоги-ите! — эхом прозвучал другой.

— Морви! Крам! А мы думали, вам крышка!

— Так и есть! — кивнул Морвен.

Избитые, перепачканные, они валялись на мостовой, привязанные к брошенным лошадям. Вигглер вздохнул и пошел бы вызволять несчастных друзей, но в это мгновение у него за спиной прозвучал другой голос — измученный, пронзительный.

Вигглер оторопело обернулся.

И сразу забыл о Морвене, Краме и сержанте Банче.

— О-о-о, Вигглер, я совсем запыхалась! Увидела тебя и... побежала... А что мне еще было делать? Не могла же я ждать!

— Нирри? — вскричал Вигглер. — Нирри, это ты?

Нирри прижала ладонь к боку.

— Я ушла от хозяйки, Вигглер, — выдохнула она. — Убежала от этой старой коровы и никогда к ней больше не вернусь. О, это было такое приключение, я тебе потом расскажу, когда мы станем совсем старые и седые! Но теперь я тебя больше не отпущу никуда с глаз моих, Вигглер Ольх, и если тебя завтра убьют, это будет очень-очень худо!

Нирри разрыдалась.

— Нирри! О Нирри, моя дорогая, любимая Нирри!

Чуть позже молодая парочка барабанила в дверь полкового капеллана.

Венчание было быстрым и простым.

Но для Нирри это был самый счастливый миг в ее жизни.

— Джем, остановись! Я не могу... больше. Задыхаюсь!

— Я тоже!

— Мы вроде оторвались!

— Похоже!

— Вот это пробежка!

В отчаянии они метались туда и сюда, вперед и назад по лабиринту темных проулков. Кое-где края крыш почти соединялись, и сюда не проникал даже свет луны. Крайне редко здесь попадались факелы, а про фонари и говорить не приходилось. Друзья, словно две крысы, пробирались вдоль фасадов. Порой их гнал вперед с новой силой мерзкий запахов помоев и отбросов, порой они забывали обо всем, кроме собственного хриплого дыхания и боли в ногах.

Наконец темные узкие проулки остались позади. Друзья без сил опустились на мостовую у поросшей плющом стены какого-то дома. Луна светила ярко, до рези в глазах.

— Джем?

— Радж?

— Одно плохо.

— Что?

— Мы потеряли синемундирников. Как же мы найдем дорогу?

— Думаю, мы где-то недалеко от нужного места, — отозвался Джем. — Храм-то рядом.

Где-то над их головами скорбно звонил колокол. Джем встал, отошел от стены и поманил Раджала за собой. Они пошли по мощеной улочке. Джем не ошибся. Улочки теперь плавно шли на подъем. Джем молча указал вниз. Внизу простирался темный город, а дальше злым светом полыхали факелы на крепостных стенах и сторожевые костры на аджльских полях. Отвернувшись, Джем указал вперед. Выше поросшей плющом стены друзья обнаружили заросший, заброшенный сад, посреди которого возвышался огромный золоченый шпиль, украшенный золотыми лианами. Зрелище было удивительное. Казалось, будто шпиль растет в саду наравне с деревьями и кустами.

— Храм, — прошептал Джем. — Мы его видели с холмов.

— Значит, где-то неподалеку...

— Живет лавочник!

— Но где?

Друзья заглянули за угол и были уже готовы продолжить путь, когда услышали позади голоса.

— Синемундирники!

— Джем! Вон там есть проход! Скорее! Засмотревшись на храм, Джем не заметил расселины в стене, поросшей плющом. Друзья бросились туда и стали протискиваться. Проход оказался коротким, и буквально через несколько шагов Джем и Раджал оказались в бедном дворике. С одной стороны, ближе к улице, виднелась дверь с низкой притолокой. Рядом с дверью — закрытое ставнями окно. Сквозь ставни пробивался свет. По другую сторону со стены занавесом свисали плющ, травы и корни. К храму вели каменные ступени, густо поросшие мхом.

Снова послышались голоса преследователей.

— Будь они прокляты, куда они могли подеваться?

— За нами гонятся! — прошептал Джем. — Заметили или нет?