— И еще одно. Большие орудия нужно обслуживать. Чем дольше мы ведем огонь из этих крошек без обработки стволов, тем менее прицельным становится наш огонь. Они это наверняка понимают.
— Но у нас еще много времени, верно?
— Не так уж много. Чистку необходимо проводить через каждые триста выстрелов, то есть очень скоро.
— Сколько уже сделано?
— Около двухсот.
— Однако мне кажется, что наша главная проблема — пополнение запасов.
— Да, сэр. Так оно и есть.
Хоффман похлопал Эвана по спине:
— Хорошая работа. А теперь вызовите смену и отдохните.
Хоффман теперь был уверен, что разобрался в тактике врагов. «Война на истощение, диверсии, изоляция». Однако он по-прежнему не совсем понимал, зачем нужно держать перевал Анвегад закрытым. Но в любом случае Кузнецкие Врата стоили того, чтобы овладеть ими, даже ценой огромных усилий и длительной осады. Об этом не нужно было строить догадок. А ему просто надо было держаться. У него было электричество, неограниченное количество воды, продукты и боеприпасы — по крайней мере, пока. Он заглянул в соседнее помещение, чтобы проверить, как там дела у Пада с песангами, затем уселся за стол у радиопередатчика и связался со штабом бригады в Дакаре.
— Центр, у нас дело пока не движется, — начал он. — Где ваш «Бегемот»?
— Мы не можем вам его доставить. Инди прорвали фронт у Мендурата, они контролируют шоссе. Надолго вам хватит припасов?
— Продуктов и снарядов дней на двенадцать.
— Значит, ситуация не критическая.
— Вот почему я и прошу вас о помощи уже сейчас.
— Мы прекрасно знаем, что у вас происходит, лейтенант. Вы в состоянии удерживать крепость?
— Она стоит на горе. Мы можем удерживать ее до последнего человека, если понадобится. Но послушайте, у меня здесь пять тысяч гражданских, и, если дела пойдут плохо, мне будет некуда их эвакуировать.
На другом конце помолчали.
— Это нам тоже известно. Но мы не в состоянии ничего предпринять до тех пор, пока не будем снова контролировать весь Кашкур. Держите нас в курсе.
Хоффман начал уже чувствовать себя назойливым попрошайкой, как будто на самом деле у него нет никаких проблем, а Центр просто слишком вежлив, чтобы прямо ему об этом сказать. Если бы Кузнецкие Врата были обычной базой, не такой важной для них, в его распоряжении имелось бы множество других путей, например отступление. Но это была не обычная база.
Нужно было готовиться к худшему. Именно этому его учили. Анвегад был не просто военной базой, это был город, полный мирных жителей. А это все меняло.
Но, как ему напомнил Центр, ситуация пока не была критической.
Если песангам удастся ликвидировать врагов, забравшихся в тыл, тогда Хоффман, возможно, сумеет найти способ расчистить перевал.
Он отправился в комнату, где проходил инструктаж. Шестеро песангов в компании Сэма Бирна собрались у разложенной на столе карты. Они намечали участки, которые необходимо обследовать. Для такой огромной территории шести человек явно было мало.
— Не волнуйтесь, сэр, мы сможем это сделать, — успокоил его Бай Так. Он поправил ремни, на которых крепилось снаряжение, и карандашом отметил что-то на своей сложенной карте. — Ночью гораздо лучше.
В этот момент с севера отчетливо донесся взрыв. Однако он казался далеким. Первой мыслью Хоффмана было то, что противник уничтожает месторождения Имульсии, и, выйдя на металлическую галерею, он поискал на горизонте алое зарево. Но небо было по-прежнему совершенно черным.
Он все равно включил рацию:
— Центр, это Кузнецкие Врата, что происходит к северу от нас? Километров пятнадцать-двадцать. Слышен мощный взрыв, но мы ничего не видим.
— Ничего нет, Кузнецкие Врата. Если мы получим сообщение, то свяжемся с вами.
Прежде чем кто-нибудь сообщит о нападении, могут пройти часы. Хоффман знал, что расслабляться рано. Он немного подождал на галерее, размышляя, имеются ли у инди прицелы ночного видения, затем решил, что ценой собственной жизни вряд ли стоит это выяснять, и вернулся в здание. Песанги уже отправились в горы. Он даже не слышал, как они ушли. А здесь, в горах, в такую погоду трудно было не слышать чего-либо.
— Инди решили нас подразнить, сэр, — заметил Бирн.
Хоффман сел и вытащил блокнот, собираясь продолжить письмо Маргарет. Оно быстро превращалось из полного эмоций последнего предсмертного послания, которое следовало хранить и перечитывать, в подробную хронику событий.
— А что им еще остается делать, — отозвался Хоффман. — Они же не могут к нам вломиться.
Он начал писать под звуки перестрелки и в какой-то момент задремал, уронив голову на руки. Проснулся он с жуткой головной болью, оттого что Бирн тряс его за плечо.
— Простите, что разбудил вас, сэр, — заговорил Бирн. — Может, это и ерунда, но пекарь говорит, что его водяная мельница остановилась. От реки остался ручеек. Карлайл осмотрел цистерны внизу — они тоже не наполняются.
Подземная река, протекавшая под Анвегадом, использовалась в качестве движущей силы для мельницы и электростанции. Круглый год это был ревущий поток; неограниченные запасы воды и энергии были одним из преимуществ, делавших Анвегад неприступным. Но реки не высыхают внезапно, это вам не кран, который можно взять и перекрыть. И если их река высохла, значит, где-то произошло что-то серьезное.
Противник уже отрезал единственный путь к крепости с севера, так что диверсанты СНР вполне могли изменить направление течения реки. Хоффман вел войну не с солдатами, а с инженерами. К этому он готов не был. Он почувствовал, как по коже побежали мурашки.
— Этот взрыв… — выговорил он. — Я боюсь, эти сволочные инди перекрыли реку.
Горы Анвегад, к северу от базы Кузнецкие Врата, три дня спустя
Началась настоящая осада, с какой стороны ни посмотри. Горную дорогу в Кузнецкие Врата отрезали, лишив гарнизон возможности подвозить продукты и боеприпасы, а теперь их река превратилась в жалкий ручеек. Бай не ожидал, что попадет на такую войну. Но он был здесь, и ему оставалось только воевать.
Он протиснулся сквозь расщелину в скале и взглянул вниз, в гигантский сток. Вода еще текла, но по тому, на какой высоте росли папоротники, и по тому, насколько обнажились обточенные водой камни, он понял, что уровень резко упал.
— Мало воды, сэр.
Карлайл, инженер, с шумом спустился по камням следом за Баем:
— Черт! — Выглядел он потрясенным. — Это был могучий водопад!
А теперь от водопада не осталось ничего. Это была не река, а жалкая струйка воды, падавшая с высокого обрыва и плескавшаяся на круглых камнях, прежде чем исчезнуть во тьме.
— И сколько у нас воды? — спросил Бай.
— Хватит только на то, чтобы не помереть. — Карлайл был парнем неплохим. Ему приходилось по роду службы пользоваться кучей технических слов, но он изо всех сил старался подыскивать для Бая выражения попроще. — Кое-какая вода еще просачивается, но этого мало. Потом, у нас есть вода в больших подземных хранилищах — цистернах. Мы используем ее быстрее, чем они снова наполняются. Так что придется выдавать ее порциями.
— Они взорвали реку, как горняки?
— Да. Течение реки можно изменить, если заложить достаточный заряд в нужном месте. Так же можно было взорвать и перевал.
— Я уверен, они вернутся и попытаются остановить реку совсем.
Карлайл настороженно взглянул на Бая:
— Скорее всего, ты прав. Могут и вернуться.
— А, у нас все время такое дерьмо случается. — Бай привык к проблемам с водой. — Мой отец — он это улаживать.
Шаоши часто перекрывали реки плотинами со своей стороны границы и меняли направление их течения так, чтобы они не орошали пастбища в Песанге. Время от времени это приводило к стычкам и даже гибели людей, а затем все успокаивалось на несколько лет.
Карлайл покосился на мачете:
— Ага, догадываюсь, что твой папаша может быть весьма убедительным.
