«Я был там. Я был в вертолете, на их месте, очень давно».

Дом выстрелил — это был чистый рефлекс. Инстинкт самосохранения вопил: «Берегись „Ворона“, птичка подбита, она падает». Но на него ничего не упало, и взрыва не последовало. Присмотревшись, он увидел, что «Ворон» завис над линией прибоя, поливая атакующих короткими очередями. Волны выбросили на гальку еще несколько лодок, и Дом снова открыл огонь, пробил одну надувную шлюпку. Из нее выскочили трое и бросились к берегу, и Дом, вскочив, побежал за ними. Со всех сторон слышался стрекот автоматов: несколько «Лансеров», еще какое-то оружие. Эти гады высаживались в нескольких местах одновременно.

В наушнике раздался голос Маркуса:

— Геттнер, вас подбили?

— Откололся кусок ступеньки; если бы они сделали что-то большее, вы бы все об этом узнали.

— Тогда посветите мне немного на стапель.

— Сейчас.

— Вижу «Броненосец». — Это был Соротки. — Направляется к… ага, вижу их — три больших грузовика, едут к городу. Пойду поприветствую их от имени жителей Пелруана…

— Эй, только не баки, козел! — Должно быть, в Геттнер снова начали стрелять. — Барбер, разберись-ка с ними, пока они не попали в запасные баки.

Дом, задыхаясь, добежал до крайних домов города. Бродяги исчезли в узких улочках. Это было самое худшее. Он не мог видеть этих сволочей, а дома представляли собой деревянные сооружения, которые никак не могли защитить находившихся внутри людей. Плохое место для перестрелки. Еще хуже было то, что в каждом доме было полно гражданских, которые понятия не имели, как спрятаться от огня и дать солдатам разобраться с бандитами.

— Дом! — Бэрд, казалось, дышал с трудом. — Направляюсь к тебе. Встретимся у ратуши.

— Какого черта, где ты? Ты меня видишь? Я тебя — нет.

— Бегу параллельно улице, на которой бар. — Он смолк на несколько секунд. — Любители. Самодельные зажигательные бомбы…

Где-то зазвенело бьющееся стекло. Над крышами взметнулся язык желтого пламени, и Дом, услышав гул горящего топлива и выстрелы из «Лансера», понял, куда надо бежать. Завернув за очередной угол, пытаясь ориентироваться при свете пожара, он заметил какого-то бродягу, со всех ног бежавшего по улице прочь от него. Он остановился и выпустил очередь. Человек завалился набок. Внезапно Дом сообразил, что слышит пронзительный вопль — женский крик, доносившийся откуда-то с улицы, не приглушенный стенами.

«Дерьмо!»

Дом только что выстрелил в спину неизвестному человеку. На какое-то жуткое мгновение он подумал, что убил гражданского, выбежавшего защищать свое имущество или что-нибудь в таком духе. Он бросился к телу, но в этот миг из бокового переулка возник Бэрд и поднял вверх большой палец.

— Местные тушат пожары, — сказал он. — Черт, ненавижу бой в городе. Все равно все не потушишь.

— У меня по меньшей мере два человека готовы.

— Городок маленький. Далеко они не уйдут.

— А что они могут здесь сделать?

«Деревянные дома, узкие улицы, пожары». Дом сам понимал, какой ущерб они способны причинить. Несколько минут из наушника его не доносилось ни слова, затем голоса буквально оглушили Дома.

— Берег — чисто, — говорила Берни. — Лодки — чисто. «Восемь-ноль», видите еще что-нибудь внизу?

— Ничего нет, Матаки. Направляемся к городу.

— Аня, Соротки, — это Феникс. Что у вас там творится?

— Блокируем дорогу. — Ане приходилось кричать, чтобы перекрыть шум «Ворона». Соротки, судя по всему, почти что сидел на крыше «Броненосца». — Потому что я не могу одновременно вести и управляться с пулеметом.

Затрещали короткие очереди, затем к ним присоединился характерный стрекот ленточного пулемета «Броненосца». Дом мог поклясться, что слышал, как Аня издала победное улюлюканье. Это было так непохоже на нее, что потрясло его до глубины души. Он бросился вслед двум исчезнувшим бродягам, ориентируясь по свету второго горящего здания, и напоролся на группу горожан — вот черт, он надеялся, что сможет отличить их от бандитов… Они придавили к земле какого-то грязного бородатого парня. Один человек приставил к голове бродяги дуло охотничьего ружья и спустил курок.

«О боже, боже, боже…»

На несколько мгновений Дом перенесся обратно в Логово Саранчи, в тот момент, когда он сделал одно лишь движение и навсегда лишился той, кого искал так отчаянно.

«О боже, Мария, прости…»

Люди смотрели на Дома с таким выражением, словно он испортил им вечеринку.

— Какого черта ты на нас уставился? Этот ублюдок сам напросился. — На дороге валялся дробовик «Хищник» производства КОГ. Один из горожан подобрал его. — Мы же вам говорили, дайте нам с ними разобраться. А вы что, мать вашу, делаете? Хотите, чтобы они нам весь город сожгли?

Дом мгновенно превратился обратно в солдата, способного справиться с любой ситуацией.

— Вы занимайтесь пожарами! — рявкнул он, с силой ткнув человека в грудь указательным пальцем. — А бродяг оставьте нам. Понятно?

— Это вы все начали. Вы их спровоцировали.

Бэрд догнал его, и они пошли прочь, понимая, что солдат в Пелруане не собираются встречать как героев. Это был не Хасинто. Местные не считали военных спасителями, последней линией обороны. Они были здесь просто чужаками, которых островитяне не понимали и не звали в свой город.

— Еще одним гадом меньше.

— Да пошел он, — ответил Бэрд. — Ты это слышал? — До них донесся сумасшедший лай, но теперь собаки лаяли на улице, не в домах. — Они спустили собак. Ух ты, наверное, научили их охотиться на бродяг. Впечатляет.

Дом замер.

— Маркус? Аня? Кому-нибудь нужна поддержка? Мы потеряли наши цели.

Стрельба из «Лансеров» на берегу стихла. Дом слышал, как люди, выходя из домов, окликали соседей, спрашивали, все ли в порядке. Бэрд орал, чтобы они прятались, потому что бой еще не закончился, далеко не закончился. Если они его и слышали, то не обращали внимания.

— А, дерьмо! — Это был голос Маркуса; видимо, он включил рацию. Дом понятия не имел, где находится. — Идите домой, леди… Коул, загоняй их по домам. Дерьмо! Дом? На берегу все чисто. Идите к дороге и зачистите грузовики.

Бэрд бежал рядом с Домом.

— В следующий раз, когда приедем в незнакомый город, первым делом нужно запомнить его план.

— Ага.

— Без «Воронов» нам пришел бы конец.

— А я никогда не говорил, что бродяги глупы.

На юг из Пелруана вела одна дорога, сейчас ее можно было сразу найти по клубам дыма и языкам пламени. Городок был крошечным, и, стоя в определенном месте или поднявшись на крышу, можно было видеть весь Пелруан: от дороги до побережья — в одном направлении и от одного мыса до другого — в перпендикулярном. Даже в темноте — было пять минут пятого — видны были последствия сражения. Дом вскарабкался на стену сухой кладки и осмотрел территорию. В городе пылало пять или шесть домов, некоторые из пожаров уже были почти потушены, а оба «Ворона» кружили над открытой местностью к югу от города; мелькали лучи прожекторов, время от времени слышался треск пулеметов.

Дом и Бэрд продолжали бежать. К тому моменту, когда они добрались до заблокированного участка дороги, Коул как раз утаскивал с проезжей части трупы, а два «Ворона» возвращались назад, видны были передние огни. Два грузовика лежали на боку, охваченные пламенем, третий стоял на колесах, но крыша его была разрезана, словно консервная банка.

— На лейтенанта просто страшно смотреть, когда она в плохом настроении, — заметил Коул. — Черт, вы видели, какие игрушки у этих идиотов? Да у червей было меньше оружия, чем у них!

С одной стороны от «Броненосца» местность резко понижалась и луга спускались к реке, а с другой находилось вспаханное поле. Прекрасное место для засады: Аня определенно знала теорию. Дому только не хотелось, чтобы она разделила судьбу своей матери, — та погибла в героическом, но безумном бою, оставшись практически один на один с противником. Конечно, в кино на это было бы здорово посмотреть, но для родных и близких это было ужасно. Люк на крыше БТР медленно открылся, и оттуда высунулась Аня. Дом не сказал бы, что она довольна собой — это было не совсем так, — но в свете пожаров он заметил, что она раскраснелась, словно только что вернулась с прогулки.