«Если все в этом городе полностью повторяет мое видение, то вполне возможно, что на свете существует и эта девушка из соцслужбы», – с надеждой подумал Петр.

Так он думал уже несколько месяцев, с тех самых пор, когда выяснил, что Н-бург вполне себе реальный город, да в нем еще и проживает Вероника – полная копия той Вероники, которую он умудрился похоронить во время своей «прошлой поездки в Н-бург». Прохаживаясь сейчас мимо массивных дверей соцслужбы, Петр с волнением и нетерпением смотрел на часы – в 18.00 должен был закончиться рабочий день и тогда работники соцслужбы начнут выходить на улицу. Когда стрелки часов подобрались к шести, Петр перешел на противоположную сторону улицы и встал за толстым деревом, взволнованно наблюдая за входными дверьми соцслужбы.

Наконец, из дверей начали выходить люди. В какой-то момент Петр вдруг увидел трех очень похожих друг на друга женщин с одинаковыми прическами – гигантскими красно-коричневыми узлами волос на макушке.

«Шаристы!», – радостно узнал он в них Катиных коллег.

Он почти наполовину высунулся из-за дерева и во все глаза уставился в постоянно открывающуюся и закрывающуюся, громко хлопающую дверь. Ровно через минуту на улицу выскочила Катя. В жизни она была точно такой же красоткой, как и в его видении, даже еще красивее… Сердце у Петра замерло. На него с утроенной силой нахлынули все те же чувства, которые он испытывал к Кате в своем январском видении. Петр судорожно вздохнул и еле сдержал себя, чтобы не выскочить из своего укрытия и не подбежать к Кате.

«Стоп! Так ведь нельзя – вдруг появиться из-за дерева и бежать знакомиться с девушкой», – остановил он сам себя, и снова спрятался за дерево, – «так я ее напугаю. Это я ее хорошо знаю, но ведь она понятия не имеет, кто я такой и откуда я взялся»

Сделав шаг назад, Петр почти полностью укрылся за деревом. Он все стоял и смотрел вслед этой девушке, такой знакомой и абсолютно незнакомой одновременно.

«Подойду и просто познакомлюсь, как в первый раз… Что здесь такого? Имею полное право. Приглашу в кино, кафе. Не убьет же она меня за это? Но сделаю я это не сегодня…»

Увидев Катю в реальной жизни, он уже подсознательно ощущал, что, не познакомившись с ней, он из Н-бурга не уедет. Но сначала он должен был выполнить свою главную миссию, для чего он здесь, собственно, и появился – ему нужно было спасти Веронику и весь этот город.

Катя уже исчезла в дверях маршрутного такси, а Петр все стоял и мечтательно смотрел ей вслед. Неожиданно он услышал за своей спиной чей-то очень неприятный смех. Он резко обернулся и увидел совсем неподалеку трех высоких молодых людей в одинаковых черных куртках и штанах, и с двойными ирокезами на необычно маленьких головах. Один из них стоял за соседним деревом и смешно копировал Петра. Подавшись вперед и сделав глупое лицо с идиотской улыбкой, он, вытаращив глаза, тоже смотрел вслед Кате. Двое других стояли рядом и, согнувшись пополам, хохотали над первым.

– Эй, пародисты! – выкрикнул Петр, – щас ирокезы повыдергиваю!

Без умолку смеясь, парни отбежали на безопасное расстояние и обернулись, правой рукой синхронно показав ему оскорбительный жест:

– Догони сначала!

Петр сжал кулаки и сделал резкое движение, как будто действительно собрался их догонять. Те сорвались с места и со всех ног бросились наутек. Добежав до первого же перекрестка, они резко свернули влево и исчезли.

Проводив их взглядом, Петр усмехнулся. Он посмотрел на улицу – маршрутное такси, в которое села Катя, уже было очень далеко. Он вздохнул и побрел в сторону своей гостиницы.

Парни с ирокезами добежали до переулка, свернули в него и сразу же перешли на шаг. Их громкий смех внезапно прекратился, а лица из веселых и беззаботных стали вдруг мрачными и абсолютно неподвижными, как будто это были не лица живых людей, а вырубленные из камня маски. Углубившись в переулок, они перекинулись какими-то странными отрывистыми звуками. Низкий гортанный рокот появлялся как будто бы ниоткуда, потому что посеревшие каменные лица парней по-прежнему были абсолютно неподвижными. Странные ребята дошли до угла жилого дома, на первом этаже которого расположился продуктовый магазин со стеклянной витриной. Они прошли совсем рядом с витриной.

Вдруг на противоположной стороне переулка раздался крик. Это был крик ужаса. Обычная прохожая, спешащая по своим делам с тяжелыми авоськами в руках, случайно заметила, что парни с ирокезами отражаются в стеклянной витрине… совсем иначе, чем они выглядели в жизни. В отражении по тротуару шли три маленьких существа, не больше метра в высоту, полностью покрытые длинными черными волосами. Их сильно вытянутые вперед лица были похожи на нечто среднее между волчьей мордой и поросячьим рылом. Низко посаженные глаза горели красноватым огоньком, а на головах виднелись короткие рожки. Страшный облик дополняли длинные черные хвосты, волочащиеся прямо по пыльному асфальту.

Женщина выронила сумки на землю, схватилась за сердце и заголосила еще сильней. К ней подбежали люди.

– Черти, – взвизгнула женщина, показывая на парней, которые уже спокойно заворачивали за магазин, не обращая на нее абсолютно никакого внимания, – целых три штуки!

Люди обернулись, но уже никого не увидели. Кто-то дал напуганной женщине валидол. Она жадно схватила таблетку и закинула ее в рот.

– Показалось что-то… Откуда в нашем Н-бурге взяться чертям?… – предположил кто-то.

– Наверное показалось… Никого же, вроде, нет, – ответил другой.

– Может вас в больницу надо? Может скорую вызвать? Может быть, у вас давление подскочило, вот и бегают всякие черточки и чертики перед глазами. У моей бабушки такое часто случается – как гипертонический криз, так сразу ей что-то чудится – то в углу у нее кто-то стоит, то под потолком кто-то летает, – догадался третий.

– Нет, нет. В больницу не надо. Уже все в порядке. Показалось просто…, – дрожащим голосом проговорила женщина.

Люди подняли с тротуара сумки и проводили до смерти напуганную женщину до остановки автобуса.

Тем временем, Петр дошел до ЦГНУМ-а, за ним свернул вправо, в узкий переулок, и очутился перед фотостудией. Несмотря на то, что сегодня было воскресенье, студия вовсю работала.

Петром овладели смешанные чувства. С одной стороны он испытывал безумное любопытство. Ему очень хотелось прямо сейчас открыть двери фотостудии и взглянуть на свою родственницу, Веронику, ведь в своем январском видении он ни разу не видел ее живой. С другой стороны, он ощущал какой-то необычный страх, вызывавший мелкую дрожь в коленках. Страх, что за этой дверью он увидит… мертвеца. Ведь в его памяти до сих пор очень живо сидела страшная картинка похорон Вероники… Впрочем, в конце концов любопытство все-таки взяло верх над страхом. Слегка дрожащей рукой Петр взялся за дверную ручку, однако в последнюю секунду вдруг передумал и резко убрал руку.

«Да что же я делаю?!», – опомнился он, – «категорически нельзя заходить сейчас в фотостудию. Ведь это разрушит весь мой план»

Он посмотрел расписание фотостудии на завтра, вернулся к гостинице, поужинал в «Кофейне» большим сэндвичем с ветчиной и листьями салата, после чего ушел в свой номер и до ночи занимался тем, что просто валялся на кровати и бездумно переключал каналы телевизора.

Ближе к двенадцати он поставил будильник в своем телефоне на полвосьмого утра и заснул.

Сидя в своей квартире, Вероника в эти минуты завершала работу над рекламой «Аэлиты». Совместив фотографии трех девушек с автомобилем и выдуманным ею существом с рожками, она распечатала окончательный вариант на цветном фотопринтере и, покачав головой, принялась расхваливать сама себя:

– Ну до чего ж ты у меня талантливая. Какую красоту сотворила в очередной раз. Н-е-е-т, хватит прозябать в глубинке! Нужно срочно перебираться в Москву… Да что в Москву… В Париж! В Лондон! В Нью-Йорк! Подтянуть английский – и вперед!