– Понимаешь… Когда она была рядом – я испытывал, не скрою, очень сильные чувства. Но стоило мне уехать по делам, даже на пару – тройку дней, как тут же наступало полное безразличие. Приезжаю – снова безумно люблю, уезжаю – как будто и не было Леры. Даже не вспоминал о ней иногда. Так же не должно быть, если по-настоящему любишь?

– Не должно… Может быть, все дело в физиологии? В этих… Как их… Феромонах?

– Вполне возможно. Нет Леры рядом – нет феромонов – нет и чувств. Тогда это точно была не любовь. Так… влечение… Похоже, у нас начинается пьяный разговор – с умным видом несем какую-то несусветную чушь.

– Ага. Давай и за это выпьем.

– Давай.

– Да, кстати, я же недавно чуть не погиб!

– Что?! Когда?!

– В Австрии. Неудачно прыгнул с трамплина. Упал на спину, от всей души треснулся головой о снег. Пролежал без сознания пять минут. Если бы одна из отдыхающих не догадалась сделать мне в тот момент искусственное дыхание, сейчас бы я с тобой уже не разговаривал…

– Ну ты даешь! И что, сейчас все нормально? Без последствий?

– Ходил к врачам. Томографию сделали, энцефалограммы разные. Невропатолог простучал рефлексы, посмотрел зрачки. Все, вроде бы, в норме. Абсолютно здоров, хоть в космонавты записывайся.

– Слава Богу! Я же тебе всегда говорил – бросай свой сноуборд и пересаживайся на лыжи.

– И ты туда же…

– В смысле?

– Э-э-э… просто кто-то мне это уже говорил. Не помню кто… Дело не в сноуборде. Просто рановато на трамплин полез. Опыта совсем мало.

– Как там, кстати? Хочу через пару недель отпуск взять. Рекомендуешь то местечко, где вы отдыхали?

– Отличное место. Смело езжай. Там и для детей твоих полно подходящих склонов, и сам накатаешься вдоволь. Только с трамплинами осторожней.

– Да я на них даже не взгляну после твоего случая.

– Ресторанчики, клубы – там много всего… Да что я тебе рассказываю. Я же на свой мобильник наснимал кучу фотографий. Сам еще не просматривал, кстати.

Петр вытащил телефон, открыл «фотографии» и протянул Егору:

– «Листай» по очереди.

Егор был в восторге от сказочных пейзажей. Просмотрев все фотографии, он надолго задержался на последней. Наморщив лоб, он неожиданно спросил:

– А это что за… чудовище?

Ничего не понимая, Петр взял свой телефон и взглянул на экран. В следующее мгновение у него потемнело в глазах. Телефон выпал из его рук на стол.

С последней фотографии на него смотрела страшная рогатая голова-туча, которую он «сфотографировал в Н-бурге», валяясь в бессознательном состоянии на склоне горнолыжного курорта.

Как эта фотография из видения попала в реальную жизнь, шокированный Петр не понимал. Несколько секунд он не мог выговорить ни слова – от страха он просто онемел. Немного взяв себя в руки, он глухо промямлил первое попавшееся на ум:

– Это… местные аниматоры в костюмах из какого-то мультфильма, детей развлекали. Случайно в кадр попали…

– Страшноватый костюмчик для аниматоров. Дети не плакали?

– Не знаю…

Петр спрятал телефон в карман. Он постарался быстро сменить тему разговора и отвлечь Егора от этой страшной фотографии.

Через полчаса они вышли на Тверскую-Ямскую. Петр первым поймал такси. Друзья распрощались.

Дома, все еще пребывая в шоке от обнаруженной фотографии, Петр побродил по просторным комнатам, выкурил в столовой сигарету с освежающим ментолом, и, несмотря на тошнотворный страх, все-таки решился снова посмотреть на зловещую фотографию. Дрожащими руками он взял телефон, нашел последнюю фотографию и с расширившимися от страха зрачками долго вглядывался в экран телефона, пытаясь хоть что-нибудь понять.

– Что же это такое?.. Откуда ты взялась?.. Ведь этого просто не может быть… Ты же мне всего лишь привиделась… Господи, да что же это происходит?.. Может, я уже давно сошел с ума?.. А может быть, я сплю?.. – шепотом вопрошал Петр, уставившись в глаза страшной тучи.

Чтобы убедиться, что он не спит, Петр изо всех сил ущипнул себя за руку. Ойкнув от боли, он поморщился. Нет, он не спал, и эта туча действительно появилась в его телефоне.

– А когда же она была сделана? – он только сейчас догадался посмотреть на дату этой фотографии. Оказалось, что она была датирована… 12-м ноябрем 2011 года.

– Как же так получается? Ведь на дворе сейчас январь 2011 года. Выходит, что эта фотография была сделана… или, вернее, будет сделана только через несколько месяцев? Чушь какая-то… Может быть произошел какой-нибудь сбой в телефоне? – Петр посмотрел на даты остальных фотографий, сделанных в St. Antuan. Но там все было в полном порядке – все фотографии были абсолютно правильно датированы январем 2011 года. И только на фотографии с тучей стояла дата «12 ноября 2011 года».

Разумного объяснения всем этим жутким находкам Петр не находил. В его памяти вдруг отчетливо замелькали эпизоды н-бургского видения. Он снова, как и в ту минуту, когда только-только очнулся на горнолыжном склоне, почувствовал какую-то растерянность, неопределенность. Теперь, когда в своем телефоне он обнаружил эту страшную тучу, он уже совсем ничего не понимал – что же все-таки реально – та жизнь, в которой он ездил в Н-бург, или эта – в которой он жил сейчас…

Ему стало страшно. Он подумал, что сходит с ума. Собрав остатки воли, он приказал себе:

«Надо постараться найти всему этому хоть какое-то объяснение. Нельзя загонять себя в тупик страха. Нужно вырваться оттуда… Иначе… мне грозит прямая дорога в клинику неврозов. Или в кардиологическую… Или еще в какую… Сегодня нужно просто отключить мозг. Дать ему отдохнуть и восстановиться. План дальнейших действий обдумаю завтра… За что же мне все эти напасти… Кому и что я сделал плохого?..»

С этими мыслями он положил телефон на стол, принял лошадиную дозу успокоительных капель, запил их лошадиной же порцией виски, доплелся до спальни и отключился, упав навзничь на середину широченной кровати.

Проснувшись на следующее утро, он первым делом кинулся в столовую и проверил, действительно ли в его телефоне есть эта страшная фотография. Не привиделся ли ему весь этот вчерашний кошмар. Но нет… С экрана телефона на него по-прежнему глядела мрачная серая туча.

– Ну что ж… Я, конечно, пока ничего не понимаю, как и зачем ты появилась в моем телефоне. Но это только пока. Чувствую, что все это неспроста. Я разберусь в этой темной истории, слышишь меня, ты, темно-серая тварь…, – пообещал он туче, словно это было живое существо, и сразу же приступил к активным действиям.

Недолго думая, Петр начал с того, что оделся, спустился в паркинг, сел в свою машину и поехал к очень известному и очень дорогостоящему экстрасенсу Райану Эльпако. Отсидев два часа в молчаливой и напряженной очереди, он вошел в темный маленький кабинет без окон, еле-еле освещенный толстой оплывшей свечой, стоявшей на столе прямо перед самим экстрасенсом. Облаченный в длинный черный плащ, Райан восседал на высоком деревянном кресле, сильно смахивающем на царский трон. Руки его устало лежали на столе, а глаза были плотно закрыты. Казалось, что экстрасенс спит.

«Замучился, наверное, совсем. Вон сколько клиентов», – участливо подумал Петр, засмотревшись на огромные перстни Райана, весело поблескивающие своими крупными камнями от огонька свечи. Стараясь не шуметь, он уселся в мягкое кресло напротив экстрасенса и затих в благоговейном ожидании.

«Голова сейчас точно развалится надвое», – подумал в этот момент Райан Эльпако, – «все-таки не надо было вчера смешивать виски и коньяк… с шампанским и вином. Ну зачем же я так нажрался, а?»

Он открыл глаза и, не поднимая головы, исподлобья, изучающе взглянул на Петра:

«Клиент очень напуган. Интересно, что у него случилось? Может быть, жена ушла? Не-е-т, вряд ли, с чего бы ему тогда быть напуганным? Он бы выглядел просто расстроенным. Или наоборот – радостным… У этого произошло что-то по-настоящему страшное. Зрачки, вон, широкие от ужаса. Чего же ты боишься, парень?»