– Вот и я не верю, что эти крепления, на которых держался щит, вообще могли сломаться. Уж очень они мне показались мощными…

– Вы правы. Н-бургские следователи и криминалисты исследовали каждый миллиметр креплений. Вчера приезжали и столичные криминалисты. Тоже пытались разобраться…

Катя заметно взволновалась. Она нервно сжала салфетку в кулачок, снова осмотрелась вокруг, и почти шепотом продолжила:

– Никто ничего не понял. Оказалось, что трубы, на которых держался щит, были абсолютно нормальными. Они могли выдержать еще с десяток таких же щитов…

От страха у Кати пересохло в горле. Она оставила в покое смятую в маленький комок салфетку, дрожащей рукой взяла кружку с кофе и сделала пару глотков.

Петр тоже был взволнован. Ведь слова Кати почти в точности повторяли его мысли и сомнения относительно абсурдности произошедшего. Он тоже нервно отпил кофе и по примеру Кати перешел на шепот:

– Я тоже думаю, что трубы не могли так просто сломаться. Кстати, сегодня утром я читал криминальную хронику в местной газете… Э-э-э, кажется в «Веселом трактористе»… Тьфу, в «Н-бургском вестнике»… Да, точно – в «Н-бургском вестнике»! Так вот – там тоже пишут, что криминалисты не обнаружили ничего подозрительного. Дескать, все было в полной норме. НО ПОЧЕМУ ЭТИ ТРУБЫ ОБЛОМИЛИСЬ, ОНИ ТАК И НЕ НАПИСАЛИ! Представляете? Просто, взяли и обломились толстенные трубы! Как?! Почему?! Ничего не написано… Может быть, они что-то скрывают?

– Не думаю…, – задумчиво покачала головой Катя, – небольшую вероятность того, что н-бургские криминалисты могли что-то недоглядеть, конечно, полностью исключать нельзя. К примеру, по своей неопытности… Или из-за отсутствия какого-то оборудования… Или… по просьбе городских властей – чтобы скрыть какие-нибудь недоработки местных контролирующих структур, дающих разрешение на установку подобных сооружений. Но все эти версии оказались несостоятельными уже вчера, когда по просьбе именно городских властей к нам приехали самые лучшие московские специалисты. Они полностью подтвердили выводы наших, н-бургских криминалистов – трубы, в тот момент, когда они сломались, были не просто в хорошем – они были в идеальном состоянии.

– Подтвердить-то они подтвердили, но объяснить, почему крепления сломались – не смогли. В статье об этом не было ни слова. Мистика какая-то… Чертовщина…

Услышав слово «чертовщина» Катя поперхнулась пирожным. Петр вскочил и несколько раз хлопнул по ее спине ладонью.

– Все нормально, спасибо, – прохрипела, наконец, Катя, едва к ней возвратилась способность дышать, а потом – и говорить.

В разговоре наступила пауза. Петр обдумывал свой следующий вопрос. А Катя, отдышавшись, исподволь изучающе смотрела на Петра, словно раздумывая, рассказывать ли ему еще кое-что… Наконец, перейдя на совсем тихий, еле слышный шепот, она решилась:

– На счет мистики… Было в нашем городе еще кое-что… Как раз за несколько дней до гибели Вероники. Сначала в город пришли эти черные тучи. Вы их, наверное, уже успели заметить. Это очень странные тучи – с момента своего появления они не сдвинулись ни на миллиметр.

– Да уж, не заметить их очень сложно, тучи действительно очень странные… Особенно та, которая висит над Центральной улицей. За то время, которое я нахожусь в Н-бурге, она совсем не изменилась. Давно они тут появились?

– Дней десять назад. Представляете, за все эти десять дней в город не проник ни один солнечный луч. Днем темно, как ночью… Все пребывают в тихой панике, думают, что это какое-то предзнаменование… Но это еще не все. Через пару дней после их появления, в нашем самом лучшем солярии… сгорела девушка. Вроде бы по недосмотру работницы солярия. А еще через пару-тройку дней в городском бассейне утонули две девушки. Причем они обе были заядлыми пловчихами…

– Сами утонули?

– В том-то и дело, что просто – взяли и утонули… В бассейне кроме них в тот момент никого не было, камеры наружного и внутреннего наблюдения показали, что в бассейн никто за это время не входил и не выходил, а сторож спокойно читал газету на своем месте, на входе. Экспертиза показала, что обе девушки захлебнулись в одну и ту же минуту.

– Странно…

– Более чем странно. Такого количества несчастных случаев наш город еще никогда не видывал. А теперь я вам скажу еще кое-что…

Катя с шепота перешла почти на ультразвук:

– Люди поговаривают, что все эти три девушки были знакомы с вашей погибшей родственницей, Вероникой, и что все эти страшные несчастные случаи каким-то образом взаимосвязаны между собой…

От страха зрачки у Кати расширились, и теперь она стала похожа на сильно напуганного кота. Не договорив самого главного, она сделала паузу, чтобы успокоиться самой, и принялась нервно доедать пирожное.

Петр был шокирован рассказом Кати настолько, что у него по всему телу побежали неприятные мурашки. Пытаясь осмыслить услышанное, он, как и его собеседница, ковырял вилкой в своей тарелке:

«Получается, что всего за неделю в Н-бурге очень странным и необъяснимым образом погибли четыре человека, со слов Кати, знакомых друг с другом. Таких совпадений не бывает, могу дать обе руки на отсечение. Причем, уж больно странно все они погибли… Причин нет, виновных нет, кроме случая в солярии… Хотя, при чем здесь работница солярия? Она что, специально сожгла эту девушку? Вряд ли…»

На память снова пришел подслушанный им разговор в пригородном автобусе:

«Эти бабушки, ведь, тоже говорили о каких-то «сучках», которые «сдохли» и которым, «туда и дорога». Не об этих ли несчастных девушках они тогда шептались? И опять – причем здесь эти странные тучи?.. И почему им «туда и дорога»?.. Что же они такого натворили, все эти девушки?..»

Погруженный в тяжелые раздумья, Петр смотрел в темное окно. Его взгляд, блуждая по улице, на секунду зацепился за одно окно, в здании напротив, в котором горел очень яркий свет. Взгляд Петра проскользнул дальше, но тут же вернулся на то же окно. Петр вдруг осознал, что смотрит сейчас на свою гостиницу, расположившуюся напротив «Кофейни».

Окно, в котором сейчас горел яркий свет, находилось на втором этаже…, у правого угла здания… Петр вздрогнул. Он понял, что смотрит на окно своего собственного номера! Он еще раз, тщательно проверяя себя, внимательно всмотрелся на ту сторону улицы – гостиница «Центральная», второй этаж, угловой номер справа. Никаких сомнений не осталось – это именно его номер, и в нем сейчас почему-то горел свет. Но он абсолютно точно помнил, что уходя из номера, выключил все светильники одним выключателем у входной двери.

В следующую секунду его лоб покрылся испариной, а пальцы непроизвольно сжали подлокотники кресла – он заметил, как из глубины номера к окну подошла темноволосая женщина, одетая в свободную черную одежду, что-то вроде длинного балахона…

Она неспешно раздвинула полупрозрачные занавески и мрачно окинула взглядом улицу. Петр отчетливо увидел, что она медленно довела свой взгляд до «Кофейни» и посмотрела… прямо ему в глаза…

От страха Петр оцепенел. Все, что он сейчас мог – это сидеть без единого движения, как загипнотизированный кролик перед удавом, и тоже смотреть на эту незнакомую ему женщину, внезапно появившуюся в его номере и пристально глядящую на него через улицу. Через минуту темноволосая незнакомка так же медленно закрыла занавески, и ее очертания плавно исчезли в глубине номера. В следующее мгновение свет в окне погас.

Катя доела свое пирожное, сделала последний глоток кофе, и теперь с интересом смотрела на своего столичного знакомого, который почему-то застыл как мумия, и, не моргая, широко открытыми глазами уже несколько минут смотрел на улицу.

Она посмотрела на часы. Было уже без десяти три. Чтобы успеть на работу до окончания обеденного перерыва, она должна была бежать прямо сейчас.

Пауза затягивалась. Петр по-прежнему не шевелился.

– Петр, мне нужно идти, – тихо сказала Катя.

Петр никак не отреагировал. Катя немного встревожилась:

– С вами все нормально?