— То есть вы не думаете, что моя аналогия правомерна?
— Не совсем, Томас. Я уже говорил вам, что не уверен в том, что все Дерини — порождение зла. Но как вы убедите в этом простого человека, которого последние триста лет учили ненавидеть Дерини? В частности, как вы убедите его в том, что Аларик Морган и Дункан Маклайн не злодеи, когда церковь утверждает противоположное? А сами-то вы до конца в этом уверены?
— Может быть, и нет,— пробормотал Кардиель, отводя взгляд,— но иногда приходится кое-что принимать на веру, независимо от всяких религиозных, философских и иных соображений.
— Принимать на веру...— пробормотал Арилан.— Хотел бы я, чтобы это было так просто...
— Но сейчас необходимо поверить, именно сейчас, и я хочу в это поверить. Очень хочу. Потому что если я ошибаюсь, если Дерини действительно такие, какими их считали столетиями, то для нас все потеряно. Если Дерини — проклятое племя, тогда Морган и Маклайн предадут нас так же, как и наш король, а силы Венцита Торентского падут на нас как возмездие.
Арилан долго молчал, потупив взгляд и по привычке теребя наперстный крест. Потом, смиренно вздохнув, он подошел к Кардиелю и, положив руку ему на плечо, повлек его за собой в левую часть часовни, к известному ему одному участку мозаичного пола.
— Пойдемте. Я вам кое-что покажу.
Кардиель удивленно взглянул на собрата, а тем временем они остановились у бокового алтаря. Белая лампада отбрасывала серебристые отблески на головы обоих прелатов. Лицо Арилана было непроницаемо.
— Не понимаю,—пробормотал Кардиель,—я уже видел...
— То, что я собираюсь вам показать, вы не видели,— твердо сказал Арилан.— Посмотрите на потолок, туда, где балки перекрещиваются.
— Но там ничего...— начал было Кардиель, покосившись в темноту.
Арилан закрыл глаза; нужные слова тут же возникли у него в сознании, и он почувствовал под ногами знакомую дрожь. Крепко обхватив Кардиеля за пояс, он произнес последнее заклинание.
Кардиель ошеломленно вскрикнул, и часовня опустела.
Когда их накрыла тьма, Кардиель пошатнулся, как пьяный, и, стараясь сохранить равновесие, вытянул вперед руки, подобно слепому. Арилана, казалось, не было рядом, вдобавок он ничего не видел в темноте. Мысли его смешались в тщетных попытках дать какое-то разумное объяснение тому, что он только что испытал, а также сориентироваться в полной темноте и тишине. Он выпрямился, осторожно пытаясь ощупать одной рукой, что перед ним, и прикрывая глаза другой. Наконец, когда он уже набрался храбрости для того, чтобы заговорить, ужасное подозрение пришло ему в голову.
— Денис? — позвал он слабым голосом, не зная, ответят ли ему.
— Я здесь, друг мой.
Позади него в нескольких ярдах раздался еле слышный шелест ткани, а затем вспыхнул свет. Кардиель медленно повернулся, и краска сошла с его лица, когда он увидел источник света.
Арилан стоял в мягком серебряном сиянии, лицо его обрамлял серебристый ореол; вспыхивая и угасая, он мерцал как нечто живое. Лицо Арилана было спокойным и безмятежным, а взгляд фиалковых глаз — мягким и ободряющим. В руках он держал шар, который светился ярким холодным светом и разбрасывал вокруг себя быстрые, как ртуть, искорки, которые падали на лицо, руки и епископскую мантию священника. Кардиель секунд пять смотрел на него, удивленно вытаращив глаза; в ушах гулко отдавались удары сердца.
Тут комната закружилась, завертелась у него перед глазами, и он упал. Очнувшись, он понял, что лежит на чем-то мягком и упругом, с плотно зажмуренными глазами. Чья-то заботливая рука приподняла его голову, к его губам поднесли сосуд. Он приоткрыл глаза. Холодное вино полилось ему в горло — это встревоженный Арилан склонился над ним с хрустальным кубком в руках. Кардиель совсем открыл глаза и улыбнулся.
Он моргнул и снова посмотрел — Арилан не исчез. Он по-прежнему был рядом, только теперь вокруг его головы не сиял серебряный ореол, а комнату освещали самые обычные свечи. В камине слева был разведен слабый огонь. Можно было разглядеть неясные очертания мебели, расставленной вдоль стен. Лежал он на какой-то шкуре. Приподнявшись на локтях, он рассмотрел, что это шкура какого-то огромного бурого медведя, чью свирепо оскаленную морду он увидел немного в стороне. Все еще будучи вне себя от изумления, Кардиель вытер пот со лба. К нему понемножку возвращалась память.
— Вы...— прошептал он, глядя на Арилана с благоговением и даже страхом.— Верить ли мне глазам своим?
Арилан кивнул, сохраняя ледяное спокойствие, и встал.
— Я — Дерини,—спокойно сказал он.
— Вы — Дерини...— повторил Кардиель.— Так значит, то, что вы говорили о Моргане и Маклайне...
— Чистая правда,— произнес Арилан,— и вам надо кое-что обдумать для себя, прежде чем принимать какие-либо решения, касающиеся Дерини.
— Дерини, Дерини,— пробормотал Кардиель, постепенно приходя в себя,— А Морган и Маклайн — они знают что-нибудь?..
Арилан покачал головой.
— Они — нет. И хотя я сожалею об этом, им этого пока говорить не следует. Теперь вы знаете обо мне больше, чем кто-либо из смертных. И мне нелегко было поделиться этой тайной с вами.
— Но если вы Дерини...
— Постарайтесь войти в мое положение,— со вздохом продолжил Арилан,— я — единственный Дерини, носивший когда-либо епископскую мантию. Единственный за двести лет. К тому же я — самый младший из двадцати двух епископов Гвиннеда, это тоже ставит меня в особое положение.— Арилан потупил взгляд.— Я представляю, о чем вы сейчас подумали: о том, что я бездействовал тогда, когда обсуждался вопрос о Дерини, и что это умножило число бед, что многие погибли от рук фанатиков вроде Лориса. Я знаю об этом и каждую ночь мысленно прошу прощения в моих молитвах.— Он поднял глаза и встретил взгляд Кардиеля, не дрогнув.— Но я верю, Томас, что терпение — величайшая добродетель. Иногда приходится платить поистине неслыханную цену, цену, противную всему твоему существу, чтобы выжить, дождаться своего часа. Я только надеюсь, что ждать осталось недолго.
Кардиель отвел глаза, не в состоянии выдержать более взгляд этих фиалковых глаз.
— Где мы? Как мы сюда попали?
— Через Переносящий Ход,— равнодушно ответил Арилан.— Он построен очень давно и проходит под полом вашей часовни.
— Как магия Дерини?
— Да.
Кардиель опустился на шкуру, обдумывая услышанное.
— Так вот куда вы исчезли из часовни, когда остались там прошлой ночью после нашего разговора? Я заглянул туда через несколько минут — вас там не было.
— Этого-то я и боялся,— кротко улыбнулся Арилан,— боялся, что вы вернетесь. К сожалению, не могу вам сказать, где я был.— Он протянул Кардиелю руку, чтобы помочь ему встать, но тот не пошевелился.
— Не можете или не хотите сказать?
— Не имею права,— с сожалением ответил Арилан,— Во всяком случае, сейчас. Потерпите еще немного вместе со мной, Томас.
— Если я правильно понял, вы находитесь под чьей-то властью?
— Есть вещи, о которых я пока не могу вам поведать,— прошептал Арилан и, все еще протягивая руку, спросил с мольбой в голосе: — Вы верите мне, Томас? Клянусь, я не обману вашего доверия.
Кардиель долго смотрел на протянутую ему руку. В его немного испуганных глазах все еще стояло удивление. Потом он подался вперед, сжал руку Арилана и с его помощью встал на ноги. Они так и стояли несколько секунд, взявшись за руки и глядя в глаза друг другу, словно надеясь там что-то прочесть. Наконец Арилан улыбнулся и похлопал Кардиеля по плечу.
— Пойдемте же, брат мой, у нас много дел нынче ночью. Если я убедил вас принять в наши ряды Моргана и Маклайна, то надо сказать им об этом, чтобы они подготовились. К тому же надо согласовать вопрос с нашими собратьями по Собору; впрочем, они, полагаю, согласятся с вами.
Кардиель беспокойным жестом пригладил седые волосы и недоверчиво покачал головой.
— Вы можете так быстро перемещаться всегда, когда захотите, Денис? Извините, я, кажется, некоторое время туго соображал, мне сразу было никак не переварить всего, что я узнал.
