Жители названного селения подтвердили собранные мною на пути от Хотана сведения о полосе лёссовых бугров и пустыне Такла-Макан. По их показаниям, к северу от керийской дороги, на всем ее протяжении между Чарой и Керией простираются на 3 дня пути бугры, поросшие тамариском и изредка тополем. Последний в южной части полосы бугров сильно разрежен жителями соседних селений, а в северной половине, куда люди проникают редко, встречаются не только одинокие деревья и купы, но даже большие тополевые рощи.

На север от полосы бугров лежит пустыня Такла-Макан, совершенно лишенная растительности. В ней высокие и длинные песчаные гряды перемежаются с совершенно ровными или слегка волнистыми саями. Жители ближайших селений, подобно туземцам Юго-Западной Кашгарии, посещают только северную полосу бугров, куда они ездят зимой за тополем, а в самую пустыню не проникают.

К югу от того же участка керийской дороги простираются верст на 10 песчано-лёссовые бугры; далее на такое же от них расстояние— мелкие песчаные наносы, а южнее их, до самых предгорий Куньлуня — бесплодные саи.

Последнюю станцию до Керии мы шли сначала по многолюдному селению Тогра-гас, потом по болотисто-солончако-вой полосе, протянувшейся с севера на юг и отделяющей названное селение от Керийского оазиса. На этой полосе, отличающейся совершенно таким же характером, как и равнина Шивал-комыш, мы миновали небольшой рынок Шам-би-базар, а затем вступили в самый оазис, по которому следовали около 12 верст до города Керия. Пройдя город, экспедиция вскоре вышла из оазиса и расположилась лагерем близ восточной его окраины, на берегу реки Керия-дарья.

Керийский оазис занимает площадь около 220 кв. верст. Наибольшая часть его расположена по левому берегу реки Керия-дарья, а наименьшая, называемая Беш-тограк, — по правому. В оазисе вместе с городом считается около 3000 домов с населением в 14 000 человек. Следовательно, в нем на каждую квадратную версту приходится около 64 жителей, т. е. вдвое менее, чем в Хотанском оазисе. Поэтому усадьбы поселян в Керийском оазисе размещены очень просторно: на каждый двор (семейство) в нем приходится около 7 десятин земли, тогда как в Хотанском оазисе 3,5 десятины, а в Яркендском только 1,7 десятины. Почва Керийского оазиса песчано-лёссовая, но при обилии воды, доставляемой летом рекою Керия-дарья, дает хорошие урожаи: кукуруза родится средним числом сам-28, рис сам-11, пшеница сам-14 и ячмень сам-12.

В этом оазисе снимают большею частью одну хлебную жатву в лето и только изредка, в благоприятные годы, когда река разливается ранней весной, — две, именно ячмень и кукурузу. Но хлеба, благодаря обширности запашек и обилию урожаев, бывает достаточно даже от одной жатвы, а когда снимают две, то в нем обнаруживается излишек, сбываемый на золотые прииски в Куньлунь для продовольствия рабочих.

Избыток воды позволяет засевать весьма значительные пространства в долине реки рисом. Хлопчатник в Керийском оазисе возделывается также в весьма большом количестве и по качеству не только не уступает, но даже превосходит хотанский. Плоды и огородные овощи в этом оазисе родятся очень хорошо. В нем засевают много конопли для приготовления наши, курение которой сильно распространено между жителями. Шелководство в Керийском оазисе развито лишь в небольших размерах.

Богатые жители города и оазиса владеют большими стадами обыкновенных курдючных и тонкорунных овец с курчавой шерстью. Тонкорунные овцы пасутся круглый год в горах Куньлуня, западнее реки Керия-дарья, а простые — частью в Куньлуне, к востоку от названной реки, частью в ее долине ниже города.

Река Керия-дарья, получающая начало на Тибетском нагорье и прорезающая Куньлунь, летом во время разлива бывает очень многоводна и обильно орошает Керийский оазис. По выходе из него она пересекает полосу лёссовых бугров, поросших тамариском и тополем, в два дня пути шириной, потом вступает в пустыню Такла-Макан и течет по ней на север в широкой солонцеватой долине непрерывно круглый год на расстоянии около 300 верст от города Керия ^{145}. В малую воду, осенью и зимой, нижнее течение этой реки поддерживается множеством неиссякающих источников, преимущественно с солоноватой сероводородной водой, образующих в ее долине массу малых озерков, которые сообщаются с рекой протоками. В этих озерках, равно как и в самой реке, живет множество рыб.

Долина нижней Керии-дарьи почти повсюду покрыта тополем, зарослями кустарников и тростника, в которых живут тигры и множество кабанов. В 40 верстах ниже города Керия в этой долине расположено небольшое селение Хасан-ата, ниже которого на протяжении около 60 верст в ней живут только пастухи со стадами овец, принадлежащих жителям Керийского оазиса. В 100 верстах к северу от города Керия в той же долине находится мазар хазрет-имама Гу-лам-ша с монастырем, посещаемый пилигримами; ниже его долина Керии-дарьи уже необитаема. По свидетельству туземцев, доезжавших до места исчезновения названной реки, долина ее верстах в 200 к северу от помянутого мазара заграждается высокими песчаными грядами. Немного южнее этих гряд и оканчивается Керия-дарья в плоской солончаковой впадине, совершив длинный путь сначала по высочайшему нагорью, потом по мрачному ущелью Куньлуня, в котором она несется с неимоверной быстротой [86], и наконец по мертвой и безмолвной пустыне Такла-Макан.

Близ восточной окраины оазиса расположен небольшой городок Керия, не имеющий стены. В нем только одна большая улица, служащая базаром, а остальные очень малы. Больших мечетей три, из которых главная, с медрессе, называется Гаитка. В базарные дни городок значительно оживляется, в особенности осенью и зимой, в свободное от полевых работ время. Тогда многие из поселян оазиса и соседних селений являются на базар просто для развлечения: посмотреть и узнать новости на базарном сборище, заменяющем в Средней Азии клубы и газеты.

Промышленность и торговля города Керия очень незначительны. В нем выделывается больше всего маты и немного шерстяных ковров, войлоков и мехов. В этом городе проживает около 30 человек наших торговцев — ферганских сартов, сбывающих преимущественно мануфактурный товар, металлические изделия и разные мелочи. Предметами же вывоза служат: мата, козий пух, меха и овчины. Кроме того, наши торговцы скупают небольшую часть золота, добываемого в Куньлуне. В Ладак из Керии отправляются через Хотан только козий пух и наша.

В летнее время часть жителей Керийского оазиса уходит на золотые прииски в Куньлунь. Этим отхожим промыслом занимаются почти исключительно бедняки, закабаленные богачами-золотопромышленниками, у которых они состоят постоянно в неоплатных долгах и работают на них почти за бесценок.

В Керии китайскими властями учреждена школа для сыновей почетных туземцев, в которой этих мальчиков приготовляют для занятия низших административных должностей и мест переводчиков. Их обучают преимущественно китайскому языку, одевают по-китайски и воспитывают в китайском духе. Окружной начальник присылал ко мне в лагерь весь личный состав этой школы на показ. После осмотра и расспросов мы угостили учителей и мальчиков, показали им картины и при прощаньи наделили лакомствами.

Во время пятидневного пребывания в Керии я узнал от туземцев и наших торговцев, что перевалы через Куньлунь в Тибет находятся только в верховьях рек Толан-ходжа и Бос-тан-тограк. Западнее же этих рек, на всем пространстве до селения Полу, через которое пролегает очень трудный вьючный путь на юг, в Ладак, нет ни одного горного прохода через окраинный хребет. Поэтому я решился следовать с экспедицией далее на восток до оазиса Ния и, оставив там лишних людей и тяжести, совершить оттуда до наступления зимы экскурсию в Куньлунь для отыскания в указанных местах перевалов через этот хребет в Тибет. По возвращении же из гор предполагалось расположиться на всю зиму в Нии, так как путешествие в Тибет в это время года на усталых вьючных животных было совершенно невозможно.