Здесь опять обращает на себя внимание редкая наблюдательность и зрелость исследовательского мышления М. В. Певцова, благодаря которым он дает правильное заключение о молодости современного рельефа Монгольской Гоби. Академик В. А. Обручев, создавший основы современных научных взглядов на геологическую историю Центральной Азии, пишет: «Рельеф, созданный последними сильными поднятиями конца третичного — начала четвертичного периода, сохранился до настоящего времени благодаря позднейшим более слабым поднятиям. Большая разница в степени расчленения рельефа, существующая между Хангаем, Кентеем, западной частью Монгольского Алтая и цепями Пограничной Джунгарии, обладающими в общем мягким рельефом со значительным сохранением остатков почти равнин, и восточным Тянь-Шанем, а также многими мелкими кряжами среди Гоби, имеющими резкие альпийские формы, скорее всего объясняется не только различной высотой последних поднятий, но и тем, что в сравнительно узких ущельях молодая эрозия быстро достигает водоразделов и создает юные и зрелые формы, тогда как в широких клиньях еще сохранились старческие формы прежних циклов. И это сочетание тех и других форм в одной и той же области также свидетельствует о молодости цикла эрозии и о недавнем происхождении возвышенностей Центральной Азии» (Обручев В. А. О некоторых основных вопросах геологии Центральной Азии. Т. I. М.-Л., 1945. С. 142).

Другое заключение, приводимое здесь Певцовым, — о том, что осадочные породы, залегающие близ земной поверхности в Монгольской Гоби, морского происхождения, то есть, что эта территория в недавнее геологическое время была дном моря — неверно. До экспедиции В. А. Обручева в Монголию и Китай в 1892–1894 гг. в географической науке существовало мнение, высказанное немецким геологом Рихтгофеном о том, что внутреннюю пониженную часть Гоби занимают отложения третичного моря Хан-хай, о котором будто бы упоминается и в китайских летописях. Все остальное пространство, по мнению Рихтгофена, представляет собой степные котловины, заполненные лёссом.

В. А. Обручев на основании своих исследований доказал совершенную несостоятельность этих предположений. «Мои наблюдения, — пишет В. А. Обручев, — в Восточной и Центральной Монголии и Бей-шане показали, что в Центральной Азии нет ни морских отложений третичного возраста, ни стенных котловин, заполненных лёссом. Находка зуба носорога в одной из котловин Восточной Монголии доказала, что породы, заполняющие подобные котловины Центральной Азии, являются не осадками третичного моря Хан-хай, а отложениями озерными или наземными. Море Хан-хай вообще не существовало, и уже значительно более древние юрские отложения, содержавшие пласты угля, были не морские, а озерные и наземные. Многочисленные котловины Центральной Азии были заполнены не лёссом, а этими озерными и наземными отложениями возраста юры, мела и третичного, или же представляли сглаженные выходы более древних изверженных и осадочных пород. Центральная Азия в общем оказалась очень древней горной страной, давно не покрывавшейся морем, а значиельно выровненной процессами выветривания и молодыми озерными и наземными осадками, но не лёссом» (От Кяхты до Кульджи. М.—Л., 1940. С. 234–235).

В 1946 г. на южных склонах гобийского хребта Нэмэгэту советская палеонтологическая экспедиция обнаружила крупнейшие местонахождения костей ископаемых животных мелового возраста и этим еще раз подтвердила правильность вывода, сделанного В. А. Обручевым еще в 1893 г.

В комм. 102 мы уже отмечали, что Рихтгофен для своего вывода о существовании в третичное время на месте Гобийской впадины морского бассейна использовал данные древней китайской литературы. Однако, как выяснилось впоследствии, Рихтгофеном было неверно переведено смысловое значение названия Хан-хай. В своем труде «Центральная Азия, Северный Китай и Нань-шань» (СПб., 1900) В. А. Обручев пишет: «…новейшие работы синологов (главным образом Э. В. Бретшнейдера) выяснили, что название Хан-хай в древние времена обозначало у китайцев высокую северо-западную часть Монголии, а на современных китайских картах относится к пустыне к востоку от Хами; кроме того, иероглиф «хан» этого слова означает вовсе не «сухой», как полагал Рихтгофен (SP IPa, Wg 1,24), переводивший название «Хан-хай» — «сухое» (т. е. высохшее) море; таким образом, остроумный вывод Рихтгофена, что китайцы уже в древности поняли истинное происхождение внутренне-азиатской впадины, лишается своего основания, и чтобы не поддерживать долее этого недоразумения, я отказываюсь от названия Хан-хай для прежнего внутренне-азиатского моря; так как его характерные отложения распространены главным образом в наиболее низких и пустынных местностях Центральной Азии, для которых и китайцы и монголы употребляют название «Гоби», то термин «гобийские отложения» кажется мне наиболее подходящим» (Цит. соч. Т. I. С. 62–63).

В настоящее время куланов (см. комм. 24) в Восточной Монголии нет. Во времена, описываемые Певцовым, они еще обитали там, проникая из равнин Восточной Монголии в Восточное Забайкалье. Джейраны и сейчас обычны для Восточной Монголии, осенью и зимой они собираются в многотысячные табуны.

«Сунниты» и «шииты» — представители двух враждующих между собой религиозных течений в исламе.

В буддизме существует культ «живых святых». Согласно религиозному учению, душа выдающегося по своей духовной жизни ламы после его смерти переселяется в человека, в то время как греховная душа простого монгола переселяется в животное, птицу или насекомое. По указанию далай-ламы отыскивается тот ребенок, в которого якобы переселилась душа умершего ламы. Этого ребенка, обязательно мальчика, называют «хубилганом» — перерожденцем. Его забирают в монастырь и почитают представителем Бога на земле. Некоторые «хубилганы» после многократных реинкарнаций (каждое перерождение повышает святость) получают звание «хутухты». За ургинским хутухтой, о котором пишет М. В. Певцов, считалось уже восемь перерождений.

Э. М. Мурзаев приводит значительно меньшие размеры озера Угей-нор. Наибольшую длину его он указывает равной 7 км, ширину — 4 км. Подобные же размеры дают и другие современные географические источники.

Известный советский ботаник Н. В. Павлов, посетивший Угей-нор, описывает любопытное явление, которое ему довелось наблюдать в этом озере: «Вечером, близ стоянки, мы наблюдали крайне оригинальное явление — общественную охоту окуней. Собравшись обширным правильным полукругом, крупные пестрые окуни гнали перед собой молодых язей. Когда концы полукруга смыкались с берегом, загон расстраивался и окуни бросались на добычу так, что вода положительно кипела от всплеска рыбы» (По Монголии. С. 169).

Река Нарын-гол, питающая своими водами Угей-нор и впадающая в него с запада, в верхнем течении именуется Хугшин-гол. Иногда это название относят ко всей реке.

Нарицательное монгольское слово холай— «горло» ныне вошло в географическую литературу как название протока, соединяющего озеро Угей-нор с рекой Орхон.

«Котловина Угей-нора, — пишет Н. В. Павлов в уже упомянутой нами книге, — лежит ниже р. Орхон. Весной и в дождливое время вода реки поднимается выше уровня озера. Зимой озеро замерзает, но уровень воды подо льдом продолжает колебаться, поэтому лед часто трескается, выпучивается или западает. Происходит это с таким треском, словно стреляют из орудий» (Цит. соч. С. 169).

Весьма вероятно, что поводом для легенды о чудовище, будто бы обитающем в озере Угей-нор, послужили те же причины, что и для соответствующей легенды о чудовище в озере Улюнгур (см. комм. 12).

Горная группа, которую М. В. Певцов называет «высокими альпами», принадлежит хребту Бата-Хэнтэй. Действительно, в этой горной группе хребет Хэнтэй достигает своих наибольших высот — 2200–2400 м. Голец Асаральту поднимается до 2751 м.