Большой скученностью населения в Хотанском оазисе объяснялся до некоторой степени и недостаток хлеба, о котором несколько раньше упоминает Певцов, всецело приписывая его значительному развитию кустарных промыслов.

Приведем из уже упоминавшейся ранее (комм. 145) работы Э. М. Мурзаева объяснение происхождения самого названия «Хотан»: «В основе топонима «хотан» лежит корень хот-/хат- (кот-/кат-), что на многих индо-европейских языках значит или значило «жилище, дом, поселение, укрепление» и т. д. Распространение этого термина удивительно, он встречается по всей Евразии от Атлантического океана до Тихого» (Вопросы географии. № 9. Географгиз. 1949. С. 177–178).

Народные предания Сия-вуш-хану приписывают основание обширного города Ширистана, развалины которого находятся в песках близ Хотана, к северу от лянгера Бештуграк.

Н. М. Пржевальский также пишет, что оазис Чира вообще славился своими садами, изобилующими фруктами, но что в нем «яблоков очень мало, нам говорили, что они худо растут при здешней жаре» (От Кяхты на истоки Желтой реки. Географгиз, 1948. С. 293).

Это не совсем верно. Река Керия-дарья доносит свою воду километров на 150 в глубь Такла-Макан, приблизительно до параллели хребта Мазар-таг. Далее на север, почти до самого Тарима, в который Керия-дарья безусловно раньше впадала, прослеживается ее старое русло, ныне занесенное песками. Высыхание Керии-дарьи в низовьях происходило уже в исторический период из-за разбора воды на орошение в оазисах Керийской подгорной равнины. По долине Керии-дарьи проходит караванный путь из Керии в Кучу, обозначаемый и на современных картах.

Певцов и его спутники видели хребет, открытый в 1885 г. Пржевальским, который по праву первоисследователя дал этому хребту название «Русского». «Громадной белой полосой, — писал Пржевальский, — еще подновленной только что выпавшим снегом, тянулся названный хребет в направлении от востока-северо-востока к западу-юго-западу. Снеговые вершины и ледники местами выделялись среди этой белой массы. В особенности высоки были: прямо лежавшая на юг от Ой-туграка вершина (Люш-таг), а также две, пожалуй, не меньшие вершины, между ущельями рек Чижган и Тумая. Затем по ущелью р. Пшкэ (Пишкэ) виднелась уже на плато Тибета высокая снеговая горная цепь, которая, как было выше говорено (на основании расспросных сведений), отделяется от западной окраины хребта Русского и уходит к юго-востоку на целый месяц пути» [154].

Здесь следует привести краткие сведения об общих чертах орографии всего западного Куньлуня. Его многочисленные хребты распадаются на две системы, для которых советский геолог Н. А. Беляевский удачно предложил названия «Внешних» и «Внутренних» цепей Куньлуня.

Внешним цепям принадлежат хребты: Кинг-тау, Кунгур, Хендар (объединявшиеся названием Сары-кол), Лугачен, Карлык и Текелик-таг.

Восточнее меридиана Чира система Внешних цепей, постепенно погружаясь, полностью выполаживается, переходя в непосредственно примыкающую к подножию Внутренних цепей Куньлуня, так называемую Керийскую подгорную равнину.

К Внутренним цепям Куньлуня, отделенным от Внешних полосой значительных межгорных понижений, относятся хребты Мус- таг-ата (объединявшиеся ранее также в систему Сары-кола), Таш-курган, Раскем, Карангу-таг, Мустаг и хребет Русский. Новейшие взгляды на орографию Западного Куньлуня изложены в статье

Н. А. Беляевского (К орографии и геоморфологии горных областей Западного Куньлуня // Известия Всесоюзного географического общества. Т. 80. Вып. 3. 1948).

Оазис Ой-тограк орошается рекой Ачан, берущей начало в хребте Люш-таг. В предгорьях этого хребта расположено значительное количество поселений, которые разбирают воду реки Ачан, иссякающей в результате этого уже в песках южной части Керийской предгорной равнины. Только в периоды таяния снегов в горах и во время сильных дождей Ачан доносит воду до своего обычно сухого русла в оазисе Ой-тограк.

Некоторые дополнительные сведения о растительном и животном мире в районе Кара-Сай находим мы в письме В. И. Ро- боровского Совету Русского географического общества (Известия РГО. Т. XXVI. С. 75–76), в котором он перечисляет следующие виды растительности: полынь (излюбленная пища баранов), густоветвистый кустарник белолозника, пижму, спаржу, дерисун (чий), ковыль (уже почти выеденный баранами), плевел, карагану и тамариск.

Из птиц Роборовский называет синичку, завирушку, сойку, бульдурукоз, ворон и царей этого крылатого мира — огромных грифов (размах крыльев около 3 м).

По склонам гор, сообщает Роборовский, живет в норах множество грызунов, лисиц и зайцев.

Здесь необходимо отметить, что весьма сложный в орографическом отношении Восточный Куньлунь до сих пор еще плохо изучен. В частности, недостаточно выяснена маловероятная орографическая связь хребта Русского и Алтын-тага. Поэтому правильнее будет говорить, что река Талан-ходжа своей долиной прорывает хребет Русский, а не Алтын-таг, как об этом пишет Певцов.

В. И. Роборовский в уже упоминавшемся нами письма Совету Русского географического общества (комм. 156) приводит интересное описание этой экскурсии, которое заканчивает следующим выводом:

«Эта наша поездка выяснила, что подняться в Тибетское нагорье, через окраинный Русский хребет, с нашим караваном вполне возможно. Движение в глубь страны должно быть совершаемо после новых и частых разведок местности, потому что вряд ли мы найдем проводника, хорошо знающего далекие местности, необитаемые людьми».

Несмотря на плодородие почвы и дважды в течение года снимаемые урожаи, большинство населения кашгарских оазисов жило в страшной бедности. Жалкий клочок земли, среднюю величину которого правильно указывает Певцов, не мог прокормить кашгарца-крестьянина, который к тому же облагался множеством различных налогов и поборов.

«К столь незавидной доли туземцев (скудость размеров земельных участков. — Я. М.), — пишет Пржевальский, — следует еще прибавить полную деспотию всех власть имущих, огромные подати, эксплуатацию кулаков, притеснения китайцев, — чтобы понять, как несладко существование большей части жителей оазисов, даже среди сплошных садов их родного уголка» [155].

Прекрасное описание общей картины арычной системы орошения кашгарских оазисов дает Пржевальский на страницах отчетного труда о четвертой экспедиция в Центральную Азию:

«Неутолимая нужда заставила туземцев до крайности изощряться в проведении оросительных каналов (арыков), которые, разветвляясь, словно вены и артерии в животном организме, оплодотворяют каждый клочок обрабатываемой земли. Удивительным для непривычного глаза образом перекрещиваются и распределяются эти арыки по оазису: они то текут рядом, только на разной высоте, то пробегают по деревянным желобам один над другим, то, наконец, струятся по тем же желобам через плоские крыши саклей. Всюду вода приносит здесь с собой жизнь — она не только поит почву, но и оплодотворяет ее лёссовым илом».

«В каждую саклю, в каждый садик и огород, мало того, к каждому большому дереву, если только оно стоит в стороне, всюду проведены арыки, то запирающиеся, то отворяющиеся для воды, смотря по надобности» [156].

О летних дождях в Керийском оазисе подробно пишет Пржевальский в своей книге «От Кяхты на истоки Желтой реки». На основании личных наблюдений и рассказов местных жителей он отмечает, что ежегодно с июня и до середины, а в некоторые годы и до конца августа в этих местах идут дожди, иногда по целым суткам без перерыва. Пытаясь дать объяснение этому явлению, Пржевальский приписывал его летнему юго-западному муссону, который, по его мнению, приносит с Индийского океана атмосферную влагу, выпадающую в предгорьях в виде дождя, а в горах в виде снега.