Так отзывается кашгарский народ о своем Бадаулете, безвременно погибшем от ков вероломных китайцев* [110]

Эти отзывы о китайском режиме туземного населения, относящегося пристрастно к своим поработителям, заключают в себе, по всей вероятности, немало преувеличений. Не отрицая в них значительной доли справедливости, мы имеем, однако, основание полагать, что китайское владычество над Кашгарией все же не так тягостно для ее населения, как описывают его туземцы иностранцам.

Оазис Ния, в котором мы провели зиму 1889/90 г., расположен у южного преддверия пустыни Такла-Макан и орошается речкой Ния-дарья. Эта речка образуется немного выше оазиса из источников и течет с лишком 100 верст на север, по широкой, солонцеватой долине, в которой нередко встречаются источники, поддерживающие ее на длинном пути по пустыне ^{156}. Весною и летом, с конца апреля до начала августа, Ния-дарья от таяния снегов и ледников в Куньлуне становится очень многоводною и течет в это время непосредственно с окраинного хребта, представляя собой продолжение горной речки Улук-су. Осенью же и зимой течение ее на пространстве от подножья Куньлуня до оазиса Ния прерывается, и только присутствие на этом протяжении плоского и каменистого сухого ложа указывает на периодическое разлитие названной речки. По спадении в Нии-дарье воды в конце июля на ней тотчас же сооружают в самом оазисе и ниже его по нескольку земляных плотин для доставления воды мельницам, построенным на главных арыках.

Оазис, протянувшийся с востока на запад полосою верст 12 в длину и около двух верст в ширину, состоит из трех отдельных частей, из которых две западные разделены неширокой долиной речки Ния-дарья, а восточная часть, наиболее длинная, отделяется от средней пустырем. Площадь Ниинского оазиса заключает в себе около 20 кв. верст, с 380 дворами и населением до 1850 человек ^{157}. Дома в этом оазисе рассеяны очень редко, и на каждый двор в нем приходится приблизительно до 5 десятин земли. Лёссовая почва его с значительною примесью крупнозернистого песка, нанесенного ветрами из соседней пустыни, уступает в плодородии чистому лёссу Яркендского и Каргалыкского округов, но, благодаря обилию воды, дает все-таки хорошие урожаи: кукуруза в Нии родится средним числом сам-28, пшеница сам-13, ячмень сам-12 и рис сам-14. Последнего засевают, впрочем, очень мало, хотя в долине речки Ния-дарья, ниже оазиса, встречаются нередко места, удобные для рисовых плантаций. Пашни и огороды в Нии удобряют исключительно навозом и грязью из арыков. Удобрение кладут весной, перед посевом, в весьма незначительном количестве и притом далеко не на всю возделываемую землю, а только на некоторые, наиболее истощенные ее участки.

В Нии, по причине слишком позднего разлития речки, снимают обыкновенно одну хлебную жатву, и очень редко, в исключительные годы, когда после обильной снегом зимы в Куньлуне наступает рано весна, получаются двойные жатвы.

Садоводство и огородничество в оазисе вполне успешны; хлопок также родится в изобилии и хорошего качества. Шелководство же, вследствие болезни червя, находится ныне в полном упадке.

Кустарная промышленность в Нии развита слабо: кустари ее ограничиваются выделкой небольшого количества хлопчатобумажных тканей, кож и овчин. Главные занятия жителей Нии — земледелие и садоводство, но сбыт земледельческих продуктов из этого уединенного оазиса очень затруднителен. Он расположен среди обширной ненаселенной страны и отстоит от ближайшего города Керия в 100 верстах, а к востоку от него на протяжении 300 верст до самого Черчена нет ни одного населенного пункта. Такое неудобное положение оазиса Ния вознаграждается отчасти стечением богомольцев, проходящих ежегодно через него зимой в мазар имама Джафара-Садыка, находящийся в 100 верстах к северу от Ниинского оазиса, в пустыне Такла-Макан. В течение этого времени через Нию ежегодно проходит до 1000 пилигримов, запасающихся в ней печеным хлебом и фуражом для своих животных. Кроме того, часть излишнего хлеба сбывается на соседний золотой прииск Соургак, куда жители Нии доставляют зимой еще и дрова.

Богатые и зажиточные поселяне оазиса владеют стадами обыкновенных курдючных овец, пасущихся вместе с небольшим числом коз круглый год в долине речки Ния-дарья, ниже оазиса; тонкорунных же овец жители Нии не имеют. Крупного рогатого скота и лошадей у них очень немного, но ослов содержат все домохозяева. Из домашних птиц у них водится достаточное число кур и немного уток.

Беднейшие жители Нии уходят летом на золотые прииски в Куньлунь, но вследствие бессовестной эксплуатации нанимателей-богачей, у которых они состоят в кабале, заработки их на этих приисках очень незначительны.

В Нии имеется небольшой базар, на котором каждый понедельник бывают торжки. На эти дни приезжают из Керии купцы с товаром и для покупки от местных жителей овечьей шерсти, козьего пуха, овчин, кож и отчасти зернового хлеба.

Наши торговцы, проживающие в Керии, посещают также по временам ниинский базар, сбывая на нем преимущественно бумажные ткани и мелочной товар. Зимой ниинский базар бывает гораздо более оживлен, чем летом. В зимнее время по понедельникам на него стекается большая часть жителей селения, из которых многие ходят туда исключительно для развлечения. В это время нередко приезжают на базар пастухи с гор Куньлуня для продажи продуктов скотоводства и покупки на вырученные деньги предметов домашнего обихода.

В селении Ния, имеющем 1850 жителей, существует одна начальная школа для мальчиков, которых в ней обучается от 70 до 75 человек, и три начальные школы для девочек на 20 учениц каждая. В мужской школе учителем состоит старший местный мулла (ахун), а в женских преподают светские мужчины. Во всех четырех школах обучают чтению и письму на родном языке; кроме того, ученики и ученицы заучивают наизусть Коран на совершенно непонятном для них арабском языке.

В селении считается 14 приходов и столько же мечетей, из которых только одна главная просторна, а остальные представляют большею частью небольшие трехстенные мазанки с деревянными решетками, заменяющими переднюю, т. е. восточную стену.

Зима в оазисе Ния, лежащем под 37°5′ с. ш. и 82°40′ в. д. от Гринвича, на высоте 4460 футов над уровнем моря, довольно мягкая. 25 октября (по старому стилю) мною было замечено еще много комаров и мошек в окрестностях этого оазиса. В ночь с 25-го на 26-е число того же месяца в мелких лужах замерзла в первый раз вода. Суровое же время началось только с первых чисел декабря, когда стали дуть холодные ветры с северо-востока, сопровождавшиеся большею частью пыльными туманами. Они дули почти все время только днем, а по ночам при ясном небе и морозах от -10 до -12 °C господствовало преимущественно затишье. В начале декабря лед на запрудах речки Ния-дарья держал уже человека. В ночь с 12-го на 13-е число этого месяца выпал первый снег в одну линию толщины, но быстро исчез; ночью с 19-го на 20 декабря снова выпал снег в пол-линии толщины и также скоро исчез. В третий и последний раз снег выпал 4 февраля в три линии толщины и лежал почти 3 суток, в продолжение которых господствовал сырой туман. Вообще в течение декабря и января почти ежедневно дули слабые холодные ветры с северо-востока, стихавшие перед вечером, а по ночам, при тихой погоде и ясном большею частью небе, морозы достигали -15 °C. В тихие же и ясные дни, которые были, впрочем, очень редки, термометр Цельсия около 3 часов пополудни поднимался до +5°.