Олег насупился и про себя подумал: «Кажется немного переборщил. Эх, дурак, расслабился, провёл время в отдыхе, да в расслабухе».

— Ну что ж, как говорите вы, люди, с богом, назад, в прошлое.

Пространство-время мигнуло.

И Олег медленно побрел к костру своих воинов, внезапно он вспомнил, что всё это время с тех пор, как он связался с богами, его мучал один вопрос: как он перемещается?

— Перун, объясни!!! — крикнул он в кромешной темноте громовержцу.

— Ладно, объясню. Попробуй представить, что ты себя слепил из мокрого песка, чем точнее копия, тем лучше; затем обмотай свою копию тонкой, прозрачной китайской тканью; подожди, пока песок высохнет, аккуратно вытряхни его, но так, чтобы у ткани не испортились твои формы.

— Да-а-а-а, сложновато будет.

— Таким образом мы создали твою энергетическую копию. Затем окунись в вероятностное пространство, приглядись, куда тебе требуется и забрось туда свою копию.

— Потренируюсь, надеюсь, что получится.

— Далее, наполни свою энергетическую оболочку, но не мокрым песком, а живой плотью, ясно?

— Теоретически ясно, но как на практике?

— Ладно, как-нибудь научу, но попозже. Сейчас у тебя будет болеть голова, напрямую в твою голову я вложу информацию еще о четырёх наиболее вероятных мирах.

Олег еле-еле доплелся до лагеря, телом он был в душащем от жестокости десятом веке, а мыслями, душой — там, в возможном будущем.

— Молодцы, посты выставили, — автоматически отметил он.

Подойдя к костру, он с хрипотцой в голосе бросил:

— Вина и побольше, а вы заодно вкусите заморских фруктов, — и небрежно швырнул сумку с плодами дерева-города. Дружинники не спеша разобрали чудные плоды, у всех на языке вертелся один вопрос: где их вождь нашёл такое чудо, но не спрашивать же, ещё как врежет, не разбираясь кто и почему.

Олег пил бурдюк за бурдюком, потом перешёл на пиво, воины пытались расшевелить его вопросами, он лишь бросал на них свирепые взгляды, а когда для его развлечения перешли на воспоминания о разных смешных случаях — плюнул зло, прихватил бурдюк с вином, бочонок с пивом и ушёл подальше от костра.

Едва заалело, как Олег поднёс к губам боевой рог, который отозвался тягучим, низким басом.

Витязи вскочили и быстро собрались вокруг него. Игорь оказался первым и, выпучив глаза, приоткрыв рот, с напряжением ждал, что скажет Вещий.

— Братья, — улыбнулся и добавил, — младшие, есть ли среди вас христиане? Нам надо проникнуть в монастырь и узнать, какие новости на белом свете. Ну, народ, сознавайтесь!

Народ задумался, все тупо смотрели в землю, кто же может предать веру отцов, обменять на чуждую и непонятную. Тишина медленно, не спеша зависла.

— Меня матушка в младенчестве окрестила, — Игорь зарделся, — но я ничего не помню, да и в церкви я был только один раз, — он тяжело и горестно, как пойманный воришка, вздохнул.

— А читать ты умеешь?

Отрок согнулся ещё сильнее, казалось, что его нос вот-вот упрется в землю.

— Умею, но плохо, — от стыда, что он даже умеет читать, его могучие плечи сжались, он казался маленьким испуганным воробышком, воинам показалось, что даже его ноги стали погружаться в землю.

— Вот и хорошо, вдвоем пойдём в монастырь. — Олег хлопнул его по плечу слегка, ласково и небрежно, Игоря отшвырнуло на несколько богатырских шагов.

— Труби в рог, Скальд, ты теперь будешь у нас боевым Рогачём, а мы с тобой, о славный отрок Игорь, отправляемся на поиски святого монастыря, где-то, когда-то он здесь имел место быть.

Но перед этим… Олег взял в руки обломок мачты.

— Ты, Игорь, и ты, Гаральд, будете сражаться со мной.

Олег ждал, его палка была опущена вниз, а глаза смотрели куда-то в сторону. Нападавшие переглянулись и… Первый удар был отбит настолько быстро, что никто из дружины даже не успел моргнуть. Затем викинг кинулся в атаку и тут же заработал два мощных удара по кисти и по челюсти, меч улетел, челюсть слегка треснула — для него бой уже закончился. Второй оказался проворнее, его меч почти достиг груди противника, но тот сделал еле уловимое движение в сторону. Удар, резкий звук металла — и от меча у Игоря ничего не осталось.

— Плохо!

Олег отшвырнул палку и сплюнул.

— И это лучшие вои в моей дружине! С сегодняшнего дня начинаю учить вас настоящему бою.

Задумался, как бы подоходчивее объяснить?

— В наших землях вы — лучшие, вы прекрасно владеете техникой боя, но этого мало. Я буду учить вас тактике и стратегии боя, моя система — это интуитивная боевая система. Это очень важный момент, здесь нет места форме, здесь есть место только для интуиции. Поэтому развивайте интуитивное понимание окружающего. Интуиция — это неосознанный анализ предыдущего опыта.

Не отягощаясь ограничениями в средствах ведения боя, не задумываясь над предполагаемыми действиями, боец получает возможность действовать интуитивно, полагаясь на свои ощущения, то есть с максимальной естественностью, «изобретая» по ходу боя ситуационные тактические приёмы, даже не виденные ранее. Самураи, скоро вы с ними познакомитесь, называют это состояние — сатори.

Не стройте иллюзий во время боя, не задумывайтесь о приёмах, которые выполняете, просто выполняйте их. «Целью является выполнение, а не сопровождение. Нет действующего лица, а есть действие; нет испытателя, а есть испытание». Нет бойца — боец становится самим боем.

Каждый из вас должен научиться становиться призраком. Призрак внушает ужас окружающим. Человек боится неизвестности. Стань частью мира и будешь невидим. Станьте боем, контролируйте его ход, предрешайте его исход. Во время боя вы должны как бы становиться богом этого боя, свободным от страха, сомнений и ошибок.

Потрясенная дружина молчала.

— Разбейтесь на пары, викинг против варяга, у каждого разный боевой опыт, разная техника ведения боя. Запомните правила боя своего напарника, через месяц у каждого будет другой напарник. Теперь объединитесь по десять человек, один из вас начинает повторять то, что я сегодня вам рассказывал, остальные его подправляют, а затем переходите к обсуждению. Старайтесь поймать меня на ошибке, я специально кое в чём напутал. Затем — парные бои. Вперёд! Игорь, подбери нам с тобой боевые доспехи, идём вдвоём.

Монастырь одним плечом опёрся о скалу, к её вершине вели вырубленные ступени, вершина была стёсана, на ней ровная площадка, огороженная невысокой стеной с амбразурами, другое его плечо омывала река, позже её назовут Луара, мощные крепостные стены надёжно охраняли покой и благочестие монахов, через каждые десять-пятнадцать метров возвышались башенки с зазубринами. Олег покосился на Игоря, тот бдел, смотрел не на монастырь, а на Олега.

Вещий упёрся взглядом в громаду крепости-монастыря и не понимал, что там за крепостными стенами: разврат или святость, дикие оргии или молитвы?

— Нам надо было лошадей прихватить, а то как-то неудобно, вроде благородные рыцари, а идём пешком, как безземельные наемники.

— Монастырь святого Поликарпа, — пролепетал Игорь, его глаза свирепого варяга потухли и стали рабскими, покорными, богобоязненными, частица его души взлетела и затрепетала от благочестия. — Как же далеко забрались эти монахи от святого престола! Мне отец Николай рассказывал, что Поликарпа сожгли.

— Ты смотри, угадал, на самом деле сожгли, а ещё говоришь, что только один раз был в церкви. А от какого престола они далеко забрались: от того, что в Царьграде, или от Римского?

— А что, их два? — глаза Игоря удивлённо округлились.

— Да нет, сейчас уже побольше.

И начал занудно перечислять:

— Иерусалимский, Антиохийский и Александрийский, Римский…

Отрок обиделся:

— Престол только один — Царьградский.

И испугавшись от своей наглости, добавил:

— Ты хоть и вещий, а самого главного не знаешь.

— Да тупой я. Ладно, пойдём искать аббата.

К реке спускалось каменное основание, в центре пандус, а по бокам — крупные ступени. Олег вздохнул: зачем ступени разной высоты, как будто какой-то неуч архитектор напридумывал с похмелья? Тяжко вздыхая, побрели наверх к массивным железным воротам. Скрипнула дверца, появились двое монахов в длинных сутанах с капюшонами на головах, а сбоку — тяжёлые рыцарские мечи; вышли и стали безмолвно ждать.