— Что, на двоих? — у Ильи, как у чеширского кота сначала появилась улыбка.

Олег оторвал оловянный, ничего не выражающий взгляд от кувшина.

— Ты хто?

Перун слегка улыбнулся, всё вокруг заполонило запахами черёмухи, роз и благородными оливками, в отдельно взятом месте стало светло так, как будто бы засветило солнышко ясным морозным январским утром.

— Вещий, мы с тобой знакомы уже сотни лет, пошевели пропитыми мозгами.

— С трудом, но вспоминаю, бог ты там какой-то, не помню какой, — Олег икнул, невпопад прогнусавил: — Это я так, не икаю, у меня душа с богом разговаривает.

И тут вождь дружин и повелитель битв развлекнулся, выдернул из бороды длинный, чёрно-седой волос, плюнул-дунул и вокруг Олега затанцевали ослепительные, тонко-талеевые гурии, бёдра у них были тяжёлые, груди пахли мёдом, соски напоминали нераспустившийся бутон розы, а всё ниже талии — не описать.

По телу Олега пошли тяжёлые, сладострастные волны, его тонкие, вредные губы внезапно стали толстыми и мясистыми, слюнявыми и похотливыми, глаза протрезвели, появился разум, а с разумом проснулась тоска. Тоска…

— Что ты от меня хочешь, сын Отца богов?

— Создай легенду, а потом я тебе предложу такое, отчего ты не сможешь отказаться. Ведь тебе уже всё надоело?

— Да я уже прям щас её создаю! Что может быть глупее, чем создание собственной легенды? Сколько я их уже создал… Да и вообще, я сейчас как раз этим и занимаюсь.

Слегка задумался.

— Вот и создаю, вообще уже всего насоздавал. Ну и для чего ты явился ко мне в столь неурочный час? Когда я в задумчивости, как помереть от ползучей живности…

Кадык задёргался, проталкивая целительную влагу.

— Да просто так, мимо проходил, решил заглянуть на огонек, повспоминать, как ты благодаря мне прибивал свой щит в Царьграде.

— Было дело, так ведь ещё Тор помогал. Так что, мне тебе за это всю оставшуюся жизнь каждое утро в твою честь кувшин с вином ставить и пить за твоё здоровье?

— Кувшин не надо, но и забывать нельзя.

— Забудешь тебя, как же, мне христианские попы-ясновидцы рассказывали, что ты стал Ильем-пророком, предатель. И вообще, как тебя нынче кличут?

Илья смущённо потупился, разом постарел и просящим, чуть слышным голосом просипел.

— Да не предатель я, а так, перестроился… Вещий, ты хотя бы что-нибудь слышал о параллельных мирах?

— Когда ты был Перуном, ты мне что-то рассказывал.

— Устал быть князем?

— Надоело.

— А Вещим, волхвом?

— Надоело.

— А создать новую Землю?

— Прям так сразу или боком кверху? Да и чушь это; даже тебе, Перун, это не под силу.

— Ты же в квантовой физике что-то понимаешь, там всякие теории, частица-волна и так далее…

— Ну, ведь это всё будет в будущем, а я со всей своей тупорылостью больше чем пять измерений не понимаю.

— Помнится мне, что ты обучал кое-чему Лао Цзы, напомнить?

— Давай, о повелитель дружин и молний! — Олег с издёвкой хихикнул.

— Лучше ничего не делать, чем стремится к тому, чтобы что-нибудь наполнить. Если острым пользоваться, оно не сможет долго сохранить свою остроту. Если зал наполнен золотом и яшмой, никто не силах их уберечь. Если богатые и знатные люди проявляют кичливость, они сами навлекают на себя беду. Когда дело завершено, человек должен устранится. В этом закон небесного Дао. Чтобы идти дальше путем Дао, надо создать новое дело. Ну что, вспомнил? Ведь ты уже и устранился, пора начинать новое дело!

— Помню, я его ещё обучал, как править страной. Ты мне ещё скажи, что я подобен ребенку, который не явился в мир. Я ему ещё что-то вещал.

«Дао бестелесно. Дао туманно и неопределенно», — в голове у Олега заметались мысли, словно одуревшие от запаха навоза мухи.

— Напомни, насчёт управления, — Перун ухмыльнулся в бороду.

— Смутно… Чтобы народ был счастлив, сердце его должно быть пустым, а желудок полным.

— Ты как всегда спроектировал будущее; правда это будущее, насчёт желудка, наступит в двадцатом веке в стране, которая будет называться США.

— Я помог создать философию, а не будущее, в отличие от тебя я не бог, а вполне очеловеченный разгильдяй.

— Да, ты разгильдяй, но, создав философию, ты предопределил будущее многих стран, и не только на этой Земле.

— Зато разгильдяй звучит гордо, — Олег потупил от скромности свои наглые, зелёные, как весенняя трава, глаза.

— Вернёмся к нашему предложению…

— Вы — это кто?

— Я…

— Ты… Столетиями надо мной издевался… А хто исчо? — вдруг с интересом спросил великий князь.

— Уже всё продумал… Неужто уже догадался? — восхитился молча Перун.

— Шива и Саваоф!!!

— Да-а-а-а… Шива, это который гималайско-индийский, а Саваоф, хм, еврейско-христианско-мусульманский? Аж выговорить тяжеловато.

— Они, родимые, что скажешь, насчёт Земли, твоей Земли-13, и насчёт создания новой Земли, Земли в другом измерении?

— А почему вы обзываете нас Земля-13? — Олег дернул себя за серьгу.

— Потому что от вашей Земли происходят все остальные, благополучные, а ваша — экспериментальная помойка, в которой рождаются гении, богоборцы и всякое другое, что разрушает и созидает; ну а тринадцать, по поверьям, — несчастливое число.

— Ладно, что помойка — согласен, но ведь это своя помойка, а своё дерьмо всегда хорошо пахнет. Дык, я ведь и не бывал, однако, в других мирах.

— Другие я тебе покажу, а ты создай новый.

— Подумаю.

— Как скоро?

— Онучи постираю.

— У тебя же сапоги.

— Хоть ты и бог, но тупой, не понимаешь символики. Создать новую Землю, используя что? Мифы и легенды о светлом будущем? О рае на земле? Сегодня создаётся ещё одна, про мою смерть. Ну конечно, хазарам я не мстил, так, немножко пощипал, так хоть помру от коня своего, — судорожно глотнул ещё вина.

— Гадюку хоть поймаешь? А то они сейчас все в спячке.

— Хорошо, Бен!!! — проскрипел Илья.

— А это кто?

— Да Саваоф, почитай Ветхий Завет, княже.

— Одновременно который Яхве, правильно вспомнилось?

— Сейчас увидишь.

— Мне как, в чалме или с пейсами? — откликнулся создатель семитов.

— Раджа!!!

— Из Гималаев, что ли? Это который Шива? Он что, тоже с вами в одной шайке? А ведь вроде приличный бог, вроде даже Буддой был какое-то время, — затараторил Олег.

— А мне как, многоруким или обычным? — раздалось из ниоткуда.

Все собрались. Олега от страха мелко трясло, время от времени его зубы трещали от собственных ударов, ему казалось, что они вот-вот развалятся.

— Вьюноша, ты же водил рать, ты же покорил тьму городов, чего же ты боишься?

— Перун, столько богов…

— Онучи постирал?

— И портки тоже.

— Бен, говори ты, как самый мудрый из евреев…

— Я не еврей, я семит, я создал арабов и…

— Хорошо, ты — араб. Говори.

— Ты нам необходим для создания новой империи — Россь, коя должна быть от одного океана до другого, а столица — Царьград, а император — Святослав!

— А это ещё что такое?

— Ещё не рождённый сын Игоря.

— Племянник, стало быть… И когда он родится?

— Скоро, а ты должен стать у него советником и правой рукой. Подбери учителей в Индии, в Риме, в Византии, в будущей России, в Японии, поищи у Великих Моголов, да и вообще, везде, где захочешь. Создай для него личную гвардию. Продумай, как будет на столетия вперед, ведь ты же — Вещий.

— Что такое будущая Россь? Хто такие Великие Моголы? Тупой я, ничего не понимаю, — Олег облизал высохшие губы.

— Мне бы сейчас опохмелиться, а после того уже наверное и подумал бы, а может и нет, такие вопросы мгновенно не решаются.

— О! Как после засухи пыльная ветка пальмы радуется, когда на неё капнет слеза лучистого дождя, так же и я радуюсь твоему пьяному и неопохмеленному взгляду, — пропел свою любимую присказку Раджа и улыбнулся ласково и застенчиво.

Илья сначала зыркнул своими чёрными как космос глазами, потом что-то вспомнил, ухмыльнулся, щёлкнул пальцами и появился Опохмилидзе.