Док Фримен с любопытством посмотрел на лейтенанта.

– Забавный вы человек, Клэнси.

– Большой юморист, – согласился Клэнси.

– Я не Капроски имею в виду. Я хочу спросить: зачем вам понадобился капитан Уайз? – Док Фримен недоуменно покачал головой. – Неужели вам недостаточно за этот день беготни? Ведь если он пришел к инспектору Клейтону, вас ждут там только неприятности. Почему бы не попросить Капроски принести эту фотографию в тот маленький итальянский ресторанчик на углу? По крайней мере, мы бы смогли перекусить – в ожидании.

– Ну да! – поспешил согласиться Стэнтон. – Это отличная идея, лейтенант!

– Ладно, вы оба идите, а я не голоден. Мне и впрямь надо повидать капитана.

– Зачем? – не отставал док Фримен. – Вы можете объяснить?

Клэнси смерил взглядом упитанную фигуру дока Фримена.

– Док, мне очень приятно, что вы обо мне так заботитесь, но если вы и в самом деле хотите оказать мне услугу – отправляйтесь домой. Не надо меня водить за ручку. Идите домой. Отстаньте от меня. Уходите!

– Псих, – пробормотал док Фримен. Он обернулся к Стэнтону. – Ладно, Стэнтон. Пойдем поедим. Вы же слышали, что сказал лейтенант.

Стэнтон замялся и печально покачал головой.

– Вы, док, идите. Я остаюсь с лейтенантом.

– О Боже! – раздраженно проговорил док Фримен. – Как же это трогательно! Ладно, Клэнси. Идите к своему капитану Уайзу. Кладите свою голову на плаху. Мы вас тут подождем.

Осунувшееся лицо Клэнси осветила слабая улыбка.

– Около кабинета инспектора есть стулья. Посидите там.

– Замечательная мысль! – сказал док Фримен довольно. – Когда вы закончите свой доклад, я, пожалуй, войду и изложу все сам. По крайней мере после этого вас отправят домой спать.

Стэнтон издал недовольный возглас. Док Фримен взглянул на него.

– Успокойтесь! Никому я ничего не скажу. Если бы у меня было больше ума, я бы сказал. Но если бы ума у меня было больше, я бы тут не стоял! – Он обратился к Клэнси. – Ну, и чего вы ждете? Я умираю с голоду, но я точно знаю, что мы не поедим, пока вы не переговорите с капитаном.

– Я иду, – с усмешкой сказал Клэнси и двинулся по коридору.

Доктор и Стэнтон пошли за ним. Он свернул за угол и подошел к двери инспектора Клейтона. Замерев на мгновение и обреченно передернув плечами, он нажал на дверную ручку. Дверь распахнулась, он вошел и закрыл за собой дверь.

Капитан Уайз и инспектор Клейтон с удивлением воззрились на вошедшего. Они сидели друг против друга за столом инспектора. При виде изможденного лица лейтенанта они оба как по команде откинулись на спинки кресел и замерли. Капитан Уайз тяжело развернулся. Когда он заговорил, в его голосе звучала нескрываемая любовь к подчиненному, но также проскальзывали и необычные нервные нотки.

– Клэнси, что ты здесь делаешь в столь поздний час? Ты пришел на исповедь?

– Я пришел присесть хоть на пять минут, – отозвался Клэнси и подтвердил свои слова, плюхнувшись на зачехленный стул у стены. Он кивнул в знак приветствия инспектору, который едва заметно кивнул в ответ, молча наблюдая за происходящим. Инспектор Клейтон давно уже понял, что самый эффективный способ ладить с хорошими и надежными подчиненными – это не вмешиваться в их дела.

Клэнси подавил зевоту.

– Я жду, когда на телетайп поступит одна фотография. Я узнал, что вы здесь… – Полуприкрыв веки, он взглянул на инспектора и перевел взгляд обратно на седого капитана. – Лучше бы спросить: а что ты здесь делаешь? Ты же болен и должен лежать в постели.

– Болен? В постели? Когда взбесившийся ирландец сорвался с цепи на 52–м участке? – Капитан Уайз попытался придать своим словам юмористический смысл, но в его глазах затаилась тревога. Инспектор молчал. Капитан Уайз вытащил из кармана трубку, сунул ее в рот и стал нервно жевать кончик. – У тебя, Клэнси, вид живого мертвеца. А ведь болен–то, кажется, я. Ну, как дела?

Клэнси закрыл глаза.

– Все ужасно.

Капитан Уайз, похоже, напрягся еще больше. Инспектор Клейтон вмешался в разговор:

– Что ты намерен делать, Клэнси?

– Уходить в отставку, – мягко ответил Клэнси, открыл глаза и поверх седой головы капитана, поверх изборожденного морщинами лица инспектора Клейтона уставился в пустую стену. – Уйду в отставку, поселюсь на берегу горного ручейка, куплю себе хижинку с окнами, увитыми розочками…

– Хватит болтать! – рявкнул Сэм Уайз и тут же виновато добавил: – Ладно, Клэнси, можешь плюнуть мне в рожу. Валяй, плюнь мне в рожу. Но поверь: я сделал все, что мог…

– Плюнуть тебе в… – Клэнси оторвал глаза от видения, которое он только что – к своему собственному удивлению – вызвал на пустой стене кабинета инспектора. Он выпрямился и очнулся. – Почему я должен плевать тебе в рожу?

– Я сделал все, что в моих силах, – тихо повторил капитан. Он взглянул на инспектора, точно ища подтверждения своих слов у начальника. – Поверь мне. Вот можешь спросить у инспектора. Но я же всего–навсего капитан, ты должен понять. Я же не председатель комиссии по уголовным делам.

– Благодарение Господу! – пробормотал Клэнси и усмехнулся, избегая взгляда инспектора. – Нет, неправда. Хотел бы я, чтобы ты был председателем комиссии, Сэм. Ну давай, выкладывай.

Капитан Уайз глубоко вздохнул и заговорил, не глядя лейтенанту в глаза.

– Чалмерс еще с тобой не говорил?

Интересно! Клэнси перевел взгляд с одного на другого.

– Чалмерс? Нет…

– Когда ты вышел из участка?

– Минут двадцать назад. Может, чуть раньше. Движение сейчас сам знаешь какое. А что?

– Ну, значит, вы с ним разминулись, – сказал капитан Уайз. – Он взглянул на утомленного лейтенанта с нескрываемым сочувствием. – У него… ордер…

Клэнси вскочил. В его злых глазах сгустились грозовые тучи.

– Ордер? На что?

– О личной неприкосновенности. Для Джонни Росси. – Капитан Уайз спокойно смотрел в полыхающие гневом глаза Клэнси. – Где ты его прячешь, Клэнси?

– Я же просил тебя дать мне двадцать четыре часа! – укоризненно проговорил Клэнси. – Я думал, ты мне друг.

– Я тебе друг, – тихо сказал капитан Уайз. – Ты устал. Ты уже плохо соображаешь. Я же сказал: я сделал все, что было в моих силах. Но я же всего только капитан. – Он пожал плечами. – А ты мне ни словом не обмолвился, что происходит. Ты за целый день мне ни разу не позвонил. Ты же мог бы мне хотя бы домой звякнуть… Ты же не обеспечил меня боеприпасами!

– Боеприпасами? – улыбнулся Клэнси холодно. – Да у меня нет никаких боеприпасов. – Он сверлил глазами коренастую фигуру капитана. Сэм Уайз опустил глаза. Внезапно в голове у Клэнси зародилось сомнение. – Что еще, Сэм? Выкладывай!

Капитан сглотнул.

– Он сказал, что собирается предъявить обвинение, Клэнси. Злоупотребление служебным положением, вмешательство в дела правосудия… После того как он получил на руки этот ордер, он просто рвал и метал…

– Смех да и только! – презрительно сказал Клэнси. – Если бы не этот Чалмерс, дело приняло бы совсем иной оборот. – Он безнадежно покачал головой. – Ну ладно, теперь–то, думаю, об этом поздно сожалеть.

– Эх, Клэнси, Клэнси! – Капитан Уайз подался вперед и заговорил проникновенно: – Ну почему бы не посадить его в лужу? Ну скажи нам, где ты прячешь этого гангстера – и почему? Расскажи нам все, что тебе удалось раскопать. Мы бросим на это дело всех свободных людей. – Он устремил взгляд на инспектора, и тот, соглашаясь, кивнул.

Клэнси обвел обоих взглядом.

– Я нарыл столько, что рассказывать пришлось бы всю ночь. Но только ничего не склеивается.

– А ты еще раз попробуй склеить! – просительно сказал капитан Уайз. – Должно склеиться! Почему ты нам не доверяешь, Клэнси? Это единственный способ для тебя спасти свою голову.

– Пожалуй, мне придется вам все рассказать, – сказал Клэнси с улыбкой. – Да только это все равно не спасет мою голову.

– Это мы еще посмотрим. Ну, начни–ка с… ну хотя бы с этой фотографии, которую ты ждешь на телетайпе. Чья это фотография?