Роберт недоумевал, какой же из аспектов ситуации вызвал у евнуха большую озабоченность. Он напомнил тестю, что Моника та самая девушка, которую он спас в прошлом месяце. На ее долю выпало суровое испытание, и он всего лишь решил помочь ей покинуть Пекин, дабы уберечь от новых бед. Чжан Цзиня это мало успокоило, хотя он и потер щеку, когда его представили Монике.

— Она очень красива, — не удержался он от комментария.

— Итак, если вы организуете мне транспорт, — сказал ему Роберт, — я буду благодарен. Мне вновь потребуются те же пятьдесят знаменных. И Сэньчолинь — он самый надежный парень. Таким образом — шесть сампанов. Постарайтесь посодействовать нам, и мы уедем немедленно.

Чжан Цзинь ушел, недовольно ворча. Так же всякий раз начинала ворчать и Чжан Су, завидев Монику, которая, в свою очередь, сидела в саду с отрешенным видом, ее лицо оживлялось только тогда, когда появлялся Роберт. Возвратившись вечером, Чжан Цзинь принес дурную весть.

— Ты арестован, — уведомил он Роберта. — По приказу ее величества.

Роберт ожидал увидеть за спиной своего тестя шеренгу знаменных, которые уведут его в тюрьму, возможно, на казнь. Своих же слуг он отпустил отдохнуть. Однако в комнате больше никого не было.

Чжан Цзинь понял причину его недоумения и улыбнулся:

— Тебя не отправят в тюрьму, Баррингтон. Как можно, ты же глава Дома Баррингтонов и один из старейших... почитаемый кавалер ее величества. Нет, нет, Цыси просто считает, что в этом деле ты душой не с ней, и если тебя оставить на свободе, то ты можешь навредить ей. Поэтому мне поручено присмотреть за тобой в течение всего периода кризиса.

— То есть до тех пор, пока не будут разрушены представительства, а их обитатели убиты? — со злостью сказал Роберт.

Чжан Цзинь развел руками:

— Что будет, то будет. Все в руках Божьих. Как только кризис разрешится, ты волен возобновить свою деятельность. И процветание.

— Ну вот, — обрадовалась Чжан Су, — теперь ты хотя бы некоторое время побудешь со мной.

Роберт ничего не ответил; он уже обдумывал варианты действий. Очевидно, следует догадаться прибытия колонны подкрепления из Тяньцзиня. Войска, без сомнения, разгонят «боксеров». Моника переживала, так как из-за нее у Роберта возникли неприятности, он же уверял девушку, что его арест был скорее всего неизбежным, так как он выступал против «боксеров» с самого начала, и пообещал передать ее бельгийскому представительству, как только минует угроза нападения «боксеров».

Такая перспектива, видимо, совсем не обрадовала Монику, похоже, ее вынужденное пребывание среди соотечественников оказалось не самым счастливым временем ее жизни и даже усугубило ее скорбь по убитым родителям.

И вот через несколько дней поступили сообщения, что колонна адмирала Сеймура потерпела поражение и отходит к Тяньцзиню, понеся тяжелые потери. Сначала Роберт не поверил: никогда еще, начиная с первых вооруженных стычек в 1840 году, кроме того единственного случая в 1861 году, когда британские войска на время отступили при штурме фортов Дагу в устье реки Вэйхэ, китайцам не удавалось добиться военного успеха. Но все сомнения развеялись, когда по улицам Пекина торжественно пронесли головы и военную форму европейцев под восторженные крики и приветствия толпы. В тот же день «боксеры», вдохновленные победой, предприняли атаку на представительства и вскоре захватили большинство из них. Уцелевшие служащие сгруппировались на территории британского представительства и там приготовились к осаде.

— Что Знаменная армия? — спросил Роберт Чжан Цзиня.

— Они не участвуют в этом, — сообщил ему тесть. — В данный момент. — Он улыбнулся. — В них пока нет необходимости.

Роберт чувствовал себя совершенно беспомощным, он не сомневался, что скоро произойдет резня, по сравнению с которой восстание индусов покажется мирной встречей престарелых дам за чашкой чая. Он не мог поверить, что европейские державы смогут смириться с такой ситуацией. Роберт попросил Чжан Цзиня организовать встречу с Цыси, но она вновь отказалась его видеть. Не принял его и Жунлу. С выбранного пути их уже было не свернуть.

Он знал, что Цыси ждала такого момента около сорока лет, с того времени, когда британцы и французы разрушили Юаньминъюань. Решимость Роберта зрела с каждым днем. Он ничего не мог сделать, чтобы помочь представительствам, но не мог он и сидеть в саду Чжан Цзиня, пассивно наблюдая за разворачивающимися трагическими событиями.

Он вызвал Чжоу Лидина, своего старшего слугу, и поделился с ним своими намерениями. Чжоу в задумчивости погладил усы, но его преданность Дому Баррингтонов стояла на первом месте, а маньчжурскому Китаю — на втором, Роберт прекрасно это знал.

У Чжан Цзиня и мысли не возникало, что Роберт Баррингтон, его собственный зять и бывший любовник вдовствующей императрицы, человек, чье будущее целиком связано с Цинской династией, когда-либо осмелится нарушить императорский декрет. Поэтому Чжоу Лидина и его людей не разоружили, они, как и Роберт, были вполне свободны, разве что их хозяину не разрешалось покидать дом евнуха, а они вольны были делать и это.

Чжоу мог уходить и приходить по собственному усмотрению, поэтому он смог осуществить некоторые приготовления. Он предупредил старого капитана Шана, чтобы тот подготовил к путешествию сампан и его экипаж, а также распорядился запастись провиантом. Когда все было готово, он доложил Роберту. Итак, они приступили к исполнению своего плана. Вечером; когда Чжан Цзинь возвратился из Запретного города и они с Робертом сидели за вечерней трапезой, вошел Чжоу с двумя своими людьми.

Чжан раздраженно посмотрел на него, но Чжоу обратился к Роберту:

— Все готово, хозяин. Дом в наших руках.

Чжан переводил недоуменный взгляд с одного на другого и наконец увидел, что слуги вооружены.

— Что все это значит?

— Я решил вернуться в Шанхай, отец. — объяснил ему Роберт. — Ваши слуги арестованы моими людьми. Теперь я хочу, чтобы вы выписали мне пропуск для выхода из города сегодня вечером.

— Ты в своем уме? Цыси снимет нам всем головы.

— Ей придется, во всяком случае, погоняться, прежде чем она доберется до моей, — сказал Роберт. — А что касается вас, то вы действуете по принуждению. Не выполни вы мои требования, я убью вас, а пропуск подделаю. Ведь ваша печать находится дома, так что особых проблем не возникнет.

Рот Чжан Цзиня открылся и захлопнулся, как у рыбы на кукане.

— Это возмутительно, — пролопотал он. — Ты же мой зять и, выходит, готов нарушить все конфуцианские заповеди? Сын, убивший своего отца, обречен попасть в ад.

— Пишите пропуск или умрете. — Слова Роберта прозвучали в высшей степени убедительно, хотя он прекрасно знал, что никогда не убьет этого несчастного старого человека, который был другом его семьи еще задолго до его рождения. Но он также знал и другое: Чжан, несмотря на его внешнюю чванливость, был невероятно труслив, как и все евнухи. Он выписал пропуск. — Теперь пошли. — Роберт провел его в комнату, где трапезничали женщины и где еще два человека Чжоу охраняли У Лай, Чжан Су и Монику, выглядевших совершенно обескураженными.

— Что происходит? — потребовала объяснений Су.

— Мы уезжаем. Чжан Цзинь, я собираюсь вас связать и У Лай тоже, чтобы вы не помешали нам бежать. Однако вы сможете освободиться через некоторое время.

— Ты умрешь, — заявила У Лай.

— Я думаю, непременно, как и все остальные, кто-то раньше, кто-то позже. Су, собери свои вещи.

Чжан Су взглянула на отца.

— Я запрещаю тебе ехать с ним, — приказал Чжан Цзинь.

— Что же, тебе решать, — согласился Роберт. — Моника, ты едешь со мной.

Моника облизнула губы, взглянув каждому из присутствующих в лицо, не решаясь что-либо предпринять.

— Ты уходишь с этой женщиной? — оскорбилась Су. — Но я твоя жена.

— Если ты со мной не едешь, то ты мне не жена, — ответил ей Роберт.