— Тан? — переспросила Джоанна.

— По крайней мере, это я умоляю вас держать в тайне, тетушка Джо.

— Хорошо, — пообещала Джоанна. — Я сохраню эту тайну.

— Вы позволите мне остаться здесь и родить ребенка?

Джоанна подобрала вожжи, и коляска двинулась дальше.

— Я уже согласилась, Вики.

— А потом?

— Да снизойдет Божья милость на тебя, девочка.

— Маршал Ли просит о встрече с вами, ваше величество, — сказал Чжан Цзинь, закончив туалет императрицы.

— Что он от меня хочет в такую рань? — спросила Цыси.

Только-только рассвело, и через несколько минут, по давней традиции, должен был собраться Верховный совет. Ли обычно приходил к ней после заседания, чтобы немедленно сообщить ей обо всем сказанном на нем и о принятых решениях. Вероятно, император Гуансюй знал об этом, и когда сам посещал ее, то заведомо считал, что ей известно о последних решениях совета, хотя никогда и не спрашивал ее формального одобрения.

Императрица испытывала удовлетворение. Ихэюань был официально завершен, но для нее он никогда не будет закончен, ей все время хотелось что-то достраивать и совершенствовать. Это и другие развлечения — занятия театром и азартные игры — занимали все ее время или, скорее, она притворялась, что занимали. Но даже и продолжай она править, мало что могло бы оторвать ее от беззаботного времяпрепровождения. Империя пребывала в мире, столь редком в прошлом и весьма желанном в будущем. Она чувствовала доверие к окружающим. Хотя многие вельможи отдалились от ее персоны, однако с похвальным рвением служили императору. Достаточным подтверждением этому могли бы служить безотлагательные действия Джеймса Баррингтона, который своевременно оповестил наместника о существовании революционного кружка в Шанхае всего несколько месяцев назад.

По имеющимся сведениям, кружком руководили обучавшиеся на Западе китайцы. Цыси это здорово разозлило. Как же они ошиблись, позволив одаренным молодым людям официально отправиться в Европу и Америку, дабы постичь достижения западной культуры, а на деле вышло — для заражения революционными идеями. И основной виновник этой ошибки Ли. Однако кучка смутьянов не представляла для династии реальной угрозы благодаря бдительности наместников.

Тем не менее желание Ли встретиться с ней до начала заседания свидетельствовало о каком-то серьезном кризисе. Чжан Цзинь завернул Цыси в желтое императорское платье, и она вышла в вестибюль. Еще более располнев за последние годы, Цыси стала ходить вперевалку, сильно шелестя шелком. Однако она нисколько не сомневалась, что остается по-прежнему красивой для тех, кто преданно служит ей.

Ли Хунчжан поклонился императрице, он выглядел старым и уставшим. Ли верой и правдой служил ей уже более тридцати лет, преданно защищал империю от вторжений западных варваров. Он старательно сдерживал все попытки этой женщины ввязаться в войну и при этом всегда выступал за подготовку к ней... И теперь ему приходилось признать поражение.

— У тебя огорченный вид, — отметила Цыси, садясь. Чжан Цзинь занял свое обычное место у ее плеча. — Чем ты встревожен, Ли?

— Ваше величество, я принес плохие известия. Юань Шикай обладает достоверной информацией о том, что японцы готовят вторжение в Корею.

Цыси нахмурилась:

— Они способны на это?

— Разумеется, у них достаточно войск, ваше величество, есть корабли. Все зависит от их решимости не только пойти против нас, но и проигнорировать осуждение со стороны западных держав.

— Что советует Юань?

— Генерал Юань считает, что японцы, вероятно, используют ту же тактику, что и в 1885 году. Их провокаторы организуют беспорядки, в которых погибнут несколько их соотечественников, и таким образом получат предлог послать армию для защиты своих людей и своих интересов. Они заявят, что то же самое сделали бы и западные державы, которые действительно поступали так частенько в последнее время.

— Они дьяволы.

— В связи с этим генерал Юань предложил усилить наши гарнизоны в Корее. Он считает, тогда японцам придется пересмотреть свои планы, а корейцев, которых те хотят втянуть в восстание, это заставит хорошенько подумать, прежде чем бунтовать.

— Условия договора с японцами позволяют нам это сделать?

— Позволяют в случае возникновения серьезных беспорядков. Сейчас нам придется сослаться на имеющуюся информацию о том, что они назревают в ближайшее время. В любом случае, если наши люди окажутся в Корее до того, как японцы об этом узнают, им не останется ничего другого, разве что протестовать. Тогда мы начнем переговоры о выводе наших войск. Однако сам факт того, что мы действовали, и действовали решительно, остановит их.

— Вы выдаете желаемое за действительное, — сказала Цыси, — Сколько времени уйдет на перемещение армии из Пекина в Сеул? Переход через горы Маньчжурии займет три месяца, не меньше. Весь мир будет знать об этой акции еще до того, как наши войска выйдут за пределы Великой стены.

— Никто не узнает, если мы отправим войска морем, ваше величество. Из Тяньцзиня через пролив Чжили, мимо Порт-Артура в Инчхон переход займет менее недели. Даже если японские агенты увидят войска при посадке на корабль, все равно не успеют вовремя донести в Токио.

— В нашем распоряжении есть корабли?

— Пароход «Гоусин» стоит на якоре в заливе, он недавно вернулся из Порт-Артура. Я отдал его капитану распоряжение оставаться на якоре в ожидании указаний из Пекина. Это большой корабль, ваше величество, который берет на борт две тысячи человек с полным вооружением, включая артиллерию. Более того, он ходит под британским флагом, и его офицеры британцы. Японцы, предвидя негативную реакцию Великобритании, вряд ли вздумают остановить его.

Цыси улыбнулась:

— Ты коварный мошенник, Ли. Но почему ты пришел ко мне? Теперь я не имею голоса по таким вопросам.

— Я должен сообщить эти известия и свои предложения императору, ваше величество. Мне хотелось сначала поставить в известность вас, чтобы вы могли помочь императору, если его величество придет к вам за советом.

— Ты прав, — сказала Цыси задумчиво. — Думаю, в условиях такого кризиса он вполне может прийти за советом. Ты поступил как всегда мудро, маршал Ли. — Ли просиял и поклонился. — У меня еще маленький совет, — добавила Цыси. — Надо бы сообщить в Вэйхайвэй, чтобы они там подняли флот по тревоге.

Ли поклонился еще раз.

Неделю спустя пароход «Гоусин» снялся с якоря и вышел в море. На его борту находились две тысячи китайских солдат с полным вооружением. Через два дня пути на траверсе Порт-Артура, но вне его видимости, пароход нагнала японская эскадра и приказала остановиться.

Английский капитан «Гоусина» отказался подчиниться, указав на английский торговый флаг на мачте. Командир японского флагманского крейсера Того Хейхатиро выдал прямое предупреждение, что неподчинение грозит потоплением корабля. Капитан «Гоусина» проигнорировал и этот сигнал. Через несколько минут японский боевой корабль открыл огонь. Получив несколько пробоин, «Гоусин» перевернулся и затонул.

С японского крейсера спустили шлюпки и спасли английских офицеров. Китайских солдат бросили тонуть.

Сообщение о потоплении «Гоусина» произвело в Китае эффект разорвавшейся бомбы.

— Война! — вскричала Цыси. — Они хотят войны, и они ее будут иметь. Отошлите генералу Юаню все, что ему нужно. И прикажите адмиралу Дину вывести флот в море.

— Ваше величество! — осмелился подать голос Чжан Цзинь.

Цыси фыркнула:

— Знаю, я больше не правлю Китаем. Но император должен согласиться, что война неизбежна. Я встречусь с ним безотлагательно. Предупредите его о моем приходе.

— О Боже! — воскликнула Люси. — О Боже! Роберт! Что же будет?

— Мне представляется, что Роберт в безопасности, — заявил Джеймс. — Китайский флот неизмеримо превосходит японский своей мощью. У японцев нет линкоров, а у китайцев их два. Меня как раз больше заботит судьба Вики.