— Я говорил не о варварах, ваше превосходительство. Мне кажется, народ не примет этого.

— Народ?! — зарычал Юань.

— И образованные люди, магнаты. Они не примут тебя, ваше превосходительство. А что касается людей Суня...

— Люди Суня! — взорвался Юань. — Люди Суня разгромлены. Только что прибыло сообщение — они снова потерпели поражение.

— Они отступили в горы, ваше превосходительство. Да, потерпели поражение, но не разгромлены.

— Разгромлены, — огрызнулся Юань. К ужасу присутствующих, его ноги неожиданно подломились и он рухнул на диван, тяжело дыша. Но продолжал говорить: — Да, они будут разгромлены. Пошлите приказ моим командирам. Я приказываю в тех горах уничтожить всех до единого мужчин, женщин и детей, перебить до последнего коров и овец, собак и цыплят. Приказываю отравить все реки и озера, чтобы там не осталось рыбы. Приказываю вырубить все леса до последнего дерева и вытоптать все поля. Приказываю сжечь все дома дотла во всех городах и селениях. Это понятно? Я приказываю уничтожить гоминьдан! — Офицеры сглотнули и обменялись взглядами. — Весь, кроме доктора Суня, Баррингтона и его жены, — тихо проговорил Юань. — Я хочу, чтобы их привезли сюда в клетке мне на обозрение. Вы знаете, что я собираюсь сделать с ними? Ты, Мартин, подойди сюда.

Мартин облизнул губы, выходя из шеренги адъютантов, и встал по стойке смирно напротив своего господина.

— Сейчас я расскажу, что сделаю с ними, — прошептал Юань. — Я прикажу кастрировать мужчин и отрезать груди у женщины, затем я зашью их и прикажу провезти по всему Китаю от одной границы до другой. Я заставлю их жрать собственную плоть. Я... — Его голос становился хриплым от неистовства, и наконец он потерял сознание.

— Он лишился рассудка, — сказал Ли небольшой группе присутствующих офицеров. — К счастью, он уже не жилец. В этом не приходится сомневаться. Нам остается только ждать и готовиться к этому.

— Что вы намереваетесь сделать, ваше превосходительство? — спросил один из офицеров.

— Восстановить республику, — ответил Ли.

— И возглавить ее в качестве президента?

— Вероятно, будет необходимо начать именно с этого. Но я также намерен восстановить отношения с доктором Сунем.

— И с японцами, ваше превосходительство?

Ли пожал плечами:

— Нам придется иметь дело с японцами, господа. На определенном этапе. — Он прошелся взглядом по лицам, остановившись на Мартине. — Умоляю вас всех не проявлять спешки.

Мартин сидел рядом с Викторией, нашептывая ей на ухо. Ее лоб пересекли глубокие морщины.

— Маршал Ли — предатель, — сказала она. — Он только и ждет смерти Юаня.

— Мы все этого ждем, — откликнулся Мартин.

— А что, ты думаешь, произойдет вслед за этим?

— Маршал Ли намеревается начать переговоры с доктором Сунем.

— Никогда! — заявила Виктория.

— Тетя Вики, это неизбежно. Юань оказался бедствием для страны. Он только и занимается, что смотрами своих войск. Все, о чем он мечтает, — стать императором, хотя сам прекрасно знает, что это невозможно, так как империя его не примет. Без сомнения, мы можем разгромить людей Суня в открытом бою в поле. Мы много раз били их, однако, если нам не удается заставить их отказаться от борьбы, мы обязательно потерпим поражение. А сейчас, когда японцы дышат нам в затылок, следует прекратить наши внутренние распри как можно скорее.

— Ты намекаешь на смещение маршала, — сказала Виктория. — Чтобы эта скользкая гадина пришла к власти.

Мартин вздохнул:

— Я намекаю на то, что необходимо спасать Китай от бессмысленной гражданской войны, в ходе которой мы рискуем потерять только Богу известно сколько территорий.

— Ты... — Виктория не успела произнести, так как открылась дверь. Она торопливо поднялась с дивана и отвесила поклон. Мартин вытянулся по стойке смирно.

Юань несколько секунд разглядывал их. Тем временем комната наполнилась неприятным запахом. Затем он проговорил:

— Замышляете что-то против меня?

— Конечно же нет, ваше превосходительство, — заверила Виктория. — Мы обсуждали свои дела.

— Дела, — передразнил Юань. — Знаю я тебя, сука! — Виктория застыла, но не произнесла, ни слова. Она продолжала стоять, даже когда Юань пересек комнату и схватил ее за волосы. — Сука! — прорычал он снова. — Ты сука, и сука вероломная! Ты идешь туда, где тебе выгоднее. Ты бежала от братьев, чтобы быть с этой крысой Таном, а потом ты покинула Тана, чтобы быть со мной.

— Ваше превосходительство... — Викторию трясло, но больше от гнева, чем от страха.

— Теперь ты задумала бежать от меня, — сказал Юань. — Со своим ублюдком.

Виктория перевела взгляд на Мартина, молчаливо взирающего на происходящее.

— Оставь нас, — попросила она юношу.

Но Мартин двинулся вперед, увидев, как ее лицо перекосилось от боли, когда пальцы Юаня сильнее потянули ее за волосы.

— Ваше превосходительство...

— На помощь! — закричал Юань. — На меня напали!

Двери распахнулись, и в комнату вбежала стража. Мартин был безоружен, но даже и с оружием ему оказалось бы не под силу одолеть толпу мужчин, которые схватили его за руки и поставили на колени.

— Ваше превосходительство, — запротестовал Мартин.

— Ты умрешь, — раздался рык Юаня.

— Умру? — закричал Мартин. — Что я сделал? Разве я не служил тебе честно всю свою жизнь?

— Ты — Баррингтон, — ответил Юань. — Я истреблю всех, кто носит это имя. Уведите его.

— Юань! — вскрикнула Виктория. — Ты не можешь убить моего сына. — Юань уставился на нее, Мартин также смотрел изумленными глазами. — Да, — простонала Виктория. — Ты — мой сын от Тан Личуня. Я отдала тебя Роберту для усыновления, потому что мне самой не позволили бы растить тебя. Но ты мой сын! Юань...

— Подходящий сын для такой матери. Вы умрете «смертью от тысячи порезов». Все вы. И твоя невестка, и внук. Они Баррингтоны. Все они. Уведите их. Я сам буду наблюдать за их казнью. Уведите их! — Он упал на диван со стоном.

Ли Юаньхун стоял рядом с врачом, пока тот мыл руки. На кровати лежал полководец и стонал. Комнату наполнял удушливый запах его пота.

— Я ничего не могу сделать, — пробормотал врач. — Яды из почек полностью отравили его органы. Ничем не могу помочь.

Ли махнул врачу на прощанье и встал рядом с кроватью. Каким бы ни был этот человек, но они дружили и отвоевали бок о бок столько лет, что трудно вспомнить. Более того, они оба верили в Китай. Только в самом конце их взгляды на то, что лучше для Китая, разошлись.

— Что он говорит? — спросил Юань.

— Он говорит, что надежды нет, — ответил Ли.

Юань несколько секунд молчал. Затем пробормотал:

— И столько еще предстоит. — Он схватил друга за руку. —Ты воплотишь мою мечту, Ли?

— Я сделаю то, что будет нужно, — уклончиво сказал Ли.

Юань открыл глаза и несколько секунд смотрел на него.

— Ты ничего не сделаешь, — наконец произнес он. — Ты не знаменный. Ты никогда не был знаменным.

— Так же как и ты, — заметил Ли. — Только маньчжуры были знаменными, а ты уничтожил маньчжуров.

— Меня сделала знаменным императрица, — сказал Юань. — Сама Цыси. Я был ее последним знаменным, она сказала. — Он тяжело вздохнул. — Последний знаменный, — пробормотал он. В комнате воцарилась тишина. Юань снова открыл глаза: — Убей Баррингтонов, — приказал он. — Они для нас как язва. Мне казалось, что Роберт поддержит меня. Но он поступил иначе. Они все должны умереть. И я хочу видеть, как они будут умирать. Сейчас же, причем «смертью от тысячи порезов». Прикажи казнить у меня под окнами, чтобы я мог видеть.

Ли Юаньхун перевел взгляд с покрытого бисеринками пота лица маршала на других людей в комнате. Его терзали сомнения. С одной стороны, он не питал любви к Баррингтонам, особенно к Виктории и ее сыну. Но ему предстояло иметь дело с Сунь Ятсеном... а значит, и с Робертом Баррингтоном.

С другой стороны, если он ослушается или хотя бы попытается выиграть время, Юань может запросто приказать казнить его самого.