12 апреля «Мальборо» встал на якорь у Принцевых островов. Взору пассажиров предстала картина невероятного скопления судов, наполненных несчастными изгнанниками из России. Как позже рассказали императрице крымские узники Соня и Вера Орбелиани, их корабль был так переполнен людьми, что на нем трудно было находиться, такая была жуткая давка.
13 апреля «Мальборо» подошел к Константинополю. Было Вербное воскресенье. «Поднялась рано. Потом отслужили красивую службу, английский священник очень хорошо говорил о Вербном воскресенье, матросы пели, после чего исполнили оба наших гимна — так волнительно было услышать их вновь. Их играют каждое утро при подъеме флага, и в первый раз я так растрогалась, что не могла сдержать слез».
В Константинополь вместе с Марией Федоровной прибыли 19 членов императорской семьи, 23 близких семье человека из представителей придворной аристократии и 42 человека прислуги. Все прибывшие разделились на две группы: группу, которая находилась при императрице, и группу, состоящую из лиц, близких великим князьям Николаю Николаевичу и Петру Николаевичу и их женам.
Из-за опасности попасть на минные поля пароходы с беженцами не осмелились сразу войти в Босфор и стояли у константинопольской бухты около двенадцати часов. В Константинополе, как явствует из донесений датского посольства в Константинополе в министерство иностранных дел Дании, сохранившихся в датских архивах, английскими военными властями и командиром «Мальборо» были приняты все меры для обеспечения безопасности императрицы Марии Федоровны, великого князя Николая Николаевича, а также всех сопровождавших их лиц. Датские дипломатические службы, аккредитованные в столицах европейских государств, в телеграммах, направленных в те дни в адрес датского МИДа, особо выделяли тот факт, что Мария Федоровна отказывалась верить, что царь и его семья убиты.
Часть беженцев с парохода «Princess Anna» смогла сойти на берег и осмотреть город, другая оставалась на яхте «Sagitta», которая служила им своего рода гостиницей.
Мария Федоровна не покинула «Мальборо» и все дни находилась на борту судна. Как свидетельствуют дневниковые записи императрицы и другие документы того времени, она не хотела, чтобы группа, сопровождавшая великих князей, следовала за ней и дальше. «Императрица Мария предполагает посетить Англию, а затем отправиться жить в Данию. Ее непосредственные передвижения усложняются тем фактом, что она не желает, чтобы двое великих князей и их группа, насчитывавшая 28 человек, сопровождала ее на Мальту», — говорилось в одной из телеграмм, отправленных из Константинополя в Лондон.
Императрица знала настроения, царившие в английском правительстве в отношении русских беженцев, и понимала, что и ее приезд в Англию, даже если она ехала к родной сестре, не является желательным для многих в этой стране. С другой стороны, она все еще находилась под впечатлением того факта, с которым столкнулась во время вынужденного отъезда из Крыма. Об этом она подробно написала в своем дневнике. Посадка на корабль «Мальборо» происходила в Дюльбере, там, где жили великие князья. Мария Федоровна и ее близкие в силу обстоятельств попали на корабль последними и, к глубокому удивлению, обнаружили, что «дюльберовцы», прибывшие на корабль первыми, расположились в лучших каютах, не посчитавшись с остальными крымскими беженцами. 16 апреля Мария Федоровна записала в дневнике: «В последний раз позавтракали с „дюльберцами“, которые наконец-то покидают нас вместе со всем своим многочисленным окружением и отправляются в Италию на борту „Лорда Нельсона“ с адмиралом Сеймуром».
Между тем британское министерство внутренних и иностранных дел в те дни решало вопрос о том, кому из пассажиров «Мальборо» будет предоставлена британская виза, а кому — нет. Правительство Ллойд Джорджа еще в 1917 году отказало императору Николаю II в предоставлении убежища в Англии, а в либеральных общественных кругах превалировали настроения против оказания помощи русской аристократии.
И хотя великие князья Николай Николаевич и Петр Николаевич имели намерения задержаться в Константинополе, им по решению англичан через два дня был предоставлен линкор «Лорд Нельсон», на котором они отплыли в Геную: жены князей были сестрами королевы Елены (черногорской принцессы), супруги короля Италии Виктора Эммануила III.
14–16 апреля, когда «Мальборо» стоял на рейде Константинополя, как и другие суда, разместившие у себя часть русских беженцев, Мария Федоровна приняла многих из них. Она по-прежнему оставалась центром притяжения всех, кому нужны были утешение и поддержка. Ее, в частности, посетила Толстая с двумя детьми, поведавшая императрице страшную историю, которую ей пришлось пережить накануне отъезда.«…Ее бедного младшею сына эти негодяи большевики взяли в плен и держали взаперти 11 дней, а несчастная мать даже предположить не могла, где он находится. В конце концов, некий аноним предложил ей заплатить один миллион рублей, — и тогда эти гнусные мерзавцы отпустили бы его, но, слава Богу, мальчику удалось бежать без всякого выкупа». Чета Пантелеевых, находившаяся вместе с императрицей в Крыму, потеряла в России единственного сына. Красное колесо прошло по многим семьям. Сотрудник Красного Креста Траубенберг рассказал Марии Федоровне о гибели своего также единственного сына.
«После завтрака я приняла еще митрополита Платона, которого французы изгнали из Одессы. Они вели себя подло по отношению к бедняжкам беженцам и всем русским, по несчастью оказавшимся на их кораблях: им не давали ни еды, ни питья, и даже не разрешали сойти здесь на берег», — записала императрица в дневнике.
В Страстную субботу пароход «Bermudion» с беженцами на борту покинул Константинополь и взял курс на Мальту. На всех пассажиров кают не хватило. По воспоминаниям княгини Л. Л. Васильчиковой, «некоторые спали в гамаках в трюме, другие — прислонившись к своему багажу на палубе; некоторые проводили день на воздухе, другие играли в карты внизу. Трудно было представить большего смешения разного рода людей и разнообразных положений. Мужья, бывшие жены и будущие жены были скучены со своими предшественниками и заместителями…»
Прибытие вдовствующей императрицы 20 апреля на Мальту совпало с днем Святой Пасхи: «В 11 часов отслужили службу, священник прочел проповедь. И все же, по крайней мере, хоть как-то отметили этот день». «Только что прибыли сюда, — сообщала Мария Федоровна сестре Аликс, — все хорошо. Сердце разрывается покидать любимую страну. Счастлива получить два твоих милых письма и одно от милого Вальдемара. Тысяча благодарностей. Останемся здесь на пару дней. Новости передам с Мальты. Люблю Вас всех. Сестра Дагмар».
Императрица надеялась, что из Константинополя она на линкоре «Мальборо» отправится прямо в Англию. Однако, как выяснилось, согласно приказу из Лондона Мария Федоровна должна была пересесть на другое судно — «Лорд Нельсон», которое, вернувшись из Италии, направилось бы в Лондон. Узнав об этом, императрица послала королю Георгу V телеграмму, в которой просила разрешить ей остаться на борту «Мальборо» и на этом же корабле отправиться в Англию. Английский король ответил, что не может исполнить просьбу ввиду того, что «Лорд Нельсон» должен вернуться в Англию немедленно, а «Мальборо» настоятельно «необходим для операций на Черном море». В связи с этим «он чувствовал себя обязанным утвердить нынешний порядок».
Мария Федоровна в своем дневнике от 23 апреля так прокомментировала сложившуюся ситуацию: «…Получила телеграмму от Джорджи (Георг V. — Ю. К.), — он доволен, что я согласилась продолжать путь на борту „Лорда Нельсона“, что я ни в коем случае не предполагала делать. Напротив, я просила его дать мне возможность остаться на „Мальборо“. Это весьма неприятно и досадно. Бедняжка капитан Джонстон и его офицеры так надеялись вернуться домой».
Перегрузка багажа с «Мальборо», по-видимому, представлялась для императрицы сложным и, вероятно, даже опасным мероприятием. Романовым, покинувшим Крым, удалось в последний момент вывезти часть тех фамильных сокровищ — драгоценности, картины, антиквариат, — которые в годы эмиграции дали им возможность хоть как-то устроить свою жизнь.
