Снова змии думать сели. Долго думали и поняли они свой просчет: сами-то они принципу «дать шанс, лишив возможностей» подчинились, но в сотворенные воплощения ту силу не вкладывали.

Снова принялись змии за дело, но теперь стремились к тому, чтоб само воплощение на силе, лишающей возможностей, замешано было. К уже сотворенным мирам новые добавились. И в каждом из тех миров принцип «дать шанс, лишив возможностей» в самих воплощениях все больше и больше проявлялся.

Совершенствовали свое мастерство змии и таки добились, чего задумывали. Правда, получилось у них именно то, к чему стремились, лишь на махоньком камушке, а имя тому камушку Земля.

И пошла на Земле жизнь невозможная, небывалая, нигде более невиданная. Завертелась-закрутилась, да так лихо, что змиям, по большей части, лишь подправлять да направлять ее приходилось. Так началось то, что люди потом назвали эволюцией.

Много и упорно трудились змии, создавая Вселенную со всеми ее чудными и мудреными мирами, но пуще прежнего взялись они за дело, когда зародился и вовсе небывалый мир на Земле. Холили и лелеяли его змии и наступили, в конце концов, времена, когда воплощениям земным, казалось, счету нет.

Самыми великолепными из них были могучие ящеры водные и сухопутные. И вот тогда решили змии и сами на Земле воплощаться. Они, правда, и до этого воплощались и на Земле, и в других мирах, но теперь порешили создать особое для себя воплощение. Такое, чтобы в нем свободно можно было в любом мире Вселенной жить и без помех из одного мира в другой переходить, но самое главное, чтобы оно для земной жизни подходило.

И сотворили змии себе воплощение то по образу ящеров. По образу ящеров, да не по подобию. Не стали змии воплощение то на силе, лишающей возможностей, специально замешивать, хоть небольшая ее толика и в этом воплощении есть. Правда, ее столь мало, что она почти не лишает возможности Помнить и Знать. К тому же, на Земле позволяет и по тверди ее ходить, и внутри тверди, и по воздуху ее летать, и в водах ее плавать и многое-многое другое. А за пределами земного мира так и вовсе в том воплощении никаких преград нет. Спросишь, на что же змиям воплощение сие понадобилось? А чтобы, пребывая в том обличье, быть в курсе всего, что во всех мирах Вселенной творится, дабы поддерживать их.

А жизнь земная тем временем все вперед неслась. Становилось новых земных воплощений еще больше прежнего и различия между ними проявлялись отчетливее.

Мир земной, в первую очередь, для того создавался, чтоб значит, преображение, уровень личности повышающее, интенсивнее происходило. Но заинтересовались миром Земным и высшие с великими, то есть те, кому преображение, уровень повышающее, и ненужно вроде бы вовсе. А потому стали и они в этом мире воплощаться, по собственной воле воплощение выбирая. Змии тому не противились, потому как великий или высший, воплощаясь в жизни земной, хоть и не помнил, кто он есть на самом деле, но, тем не менее, по наитию мог собратьям своим по воплощению верный путь указывать.

И текла жизнь земная, и радовались змии своему творению, и всё, вроде, ладно и справно шло. Всё, да не всё вовсе. Вроде бы преображались сущности, едва сущностями ставшие, и достигали многого, да в какой-то момент их как бы заклинивало.

И решили тогда змии и вовсе невозможное сделать. Сотворить они решили воплощение по образу и подобию самой сущности, как она есть, но так, чтобы то воплощение пуще прежнего возможностей лишало. Вот так и появился на земле человек.

Тело человеческое, с одной стороны, слабое и беззащитное. От Памяти и Знаний его во стократ более мощные заслоны отгораживают. Но, при всем при том, открыто для него творчество почти так же, как и для самой сущности.

Заслоны от Памяти и Знаний столь мощными получились, что воплотившихся в человеке змиям учить пришлось, дабы они свою способность к творчеству применить могли и с помощью нее преображаться. Учили змии людей осторожно, да понемногу, дабы наука та человеческое воплощение постепенно пропитывала. И все вроде как ладно шло. Совершенствовалось человеческое воплощение, а вместе с ним все интенсивнее совершенствовались те, кто в нем воплощался. Радовались змии, и в один прекрасный момент решили они, что пора человеческому воплощению Главный Закон Бытия раскрыть.

Что это за Закон такой, я тебе, Ырэа, после расскажу, а сейчас…

В общем, поведали змии человеку Главный Закон Бытия, да только сами не ведали того, что от этого случится. А случилось то, что сила, лишающая возможности тут во всю свою мощь встала и лишила она человеческое воплощение возможности Закон тот впитать так, каков он есть.

С тех самых пор все вкривь да вкось пошло. Почему? То потом расскажу. А сейчас про то поведаю, что дальше-то было.

Так вот, во Вселенной все так вкривь да вкось пошло, что за пределами ее да и в ней самой стали подумывать, как бы от человеческого воплощения-то избавиться, а некоторые предлагали и от всей Вселенной разом. Да только змии за Вселенную горою встали, правда, о том, чтобы развеять человеческое воплощение и сами подумывали. И уж готовы были сделать то, но тут ко мне явился гость. Непростой гость – человек.

Этим гостем был тот, кого ты назвала Радный. Он попросил выслушать его и поведал мне свою историю. Признаться, я сначала не мог поверить в рассказанное им. Не мог поверить, так как не предполагал, что такое могло укрыться от змиев. Но потом вынужден был признать правдивость его истории.

Он действительно был первой и единственной – надеюсь, пока – сущностью, которая в полном смысле не существовала до воплощения человеком, и всего за два воплощения достигла величия. Я не представляю, как мы могли такое чудо проглядеть, но вынужден признать, что так оно и было. Наверное, сила лишающая возможностей, нас той возможности лишила. К тому же он, едва став великим, тут же Вселенную покинул. Вернулся он очень скоро, но уже как великий и никому не приходило на ум, что таковым его сделало человеческое воплощение.

Я уже говорил, что прошел он через все воплощения, возможные в системе миров Вселенной, и полюбил ее почище любого змия. Начав учиться знанию змиев, будучи человеком, он полностью постиг это знание, путешествуя по Мирозданию. После он вновь стал воплощаться человеком, но по собственной воле трансформируя тело своего воплощения. Надо сказать, что змии, воплощаясь людьми, и не только, тоже трансформируют для себя тела, но он это делает с такой непревзойденной виртуозностью, которой любой самый изощренный змий позавидует. К тому же, ему удается убирать щит забвения, а на это далеко не все змии способны, когда принимают не змиевы воплощения. По крайней мере, убирать его почти полностью и, к тому же, еще тогда, когда тело находится на стадии внутриутробного формирования.

В общем, поведал он мне свою историю и попросил повременить с рассеиванием человеческого воплощения, и разрешить ему сделать все, что в его силах, дабы исправить ситуацию. И предложил для ее исправления очень занятное решение: змиям и другим заинтересованным великим и высшим периодически тайно воплощаться человеком, ничему никого не учить, а лишь стараться, не особо бросаясь в глаза, вести определенный образ жизни, закладывая тем самым поведенческую матрицу для человечества в целом или отдельных его групп, и таким образом постепенно очищать искореженные энергии. Он не был голословен и представил примеры своего подобного действия. Нас – змиев – уже это более чем впечатлило, и тут…

Знаешь, Ырэа, я сам питаю непреодолимую слабость к человеку и, даже когда был готов принять решение о рассеивании человеческого воплощения, в глубине души верил, что это гениальное творение с огромным потенциалом. Вот только до какой степени огромен этот потенциал я тогда и понятия не имел.

Тогда мне его следующее заявление показалось в высшей степени безумным. Для меня до сих пор все это окутано непроницаемой завесой тайн и загадок. А тогда я даже несколько раскаялся в поспешно данном обещании повременить с рассеиванием человеческого воплощения.