- Ира, я думаю, более ничего не держит Вас рядом с выдающимся образцом высоких технологий, – уверенно сказал, подходя к ней, Радный и протянул кий. – У Вас еще будет масса времени на общение с ним, а сейчас – расслабьтесь.

Ира улыбнулась и послушно заняла свое место у бильярдного стола. Игра стала для нее единственным щитом от Рауля, и она отдалась ей с особым рвением, даже остервенением и даже сама заметила, насколько неплохо ей удалось освоиться с новой для себя деятельностью.

Ближе к вечеру они заехали поужинать в тот же ресторанчик. По дороге в отель Генка, как Ира, сама не зная почему, и ожидала, свалил в неизвестном направлении.

- Ира, я сейчас возьму диски и поднимусь к Вам, – сказал ей Рауль на подходе к лифтам.

- А может, лучше, я к Вам зайду? – спросила Ира. – К чему диски туда-сюда таскать?

- Ну, если это Вас не затруднит, я буду очень рад, – ответил, улыбаясь, Рауль.

Естественно, зайти к Раулю Ира решила не из любезности. Конечно, гораздо увереннее себя чувствуешь на своей территории, но ненавязчиво уйти самой намного проще, чем деликатно выставить кого-либо. Рауль, видимо, об этой причине Ириного решения не догадывался, а потому и воспринял ее предложение с большим энтузиазмом.

Еще пока они ехали в лифте, Ира завела разговор на тему возможностей новых версий, и Раулю ничего не оставалось делать, как заняться поиском нужных дисков, едва переступив порог своего номера. Пока длилась установка, Ира стала задавать очень специальные вопросы относительно спроектированного Раулем оборудования. А как только работоспособность всего арсенала прошла успешную проверку, Ира, от всей души поблагодарив Рауля и не дав ему и слова вымолвить, сославшись на усталость, спешно откланялась. Рауль вызвался помочь ей донести оба ноутбука, но она отказалась, сказав, что устала отнюдь не физически и с обязанностями носильщика влегкую справится сама.

В свой номер Ира не вошла, а влетела, не в силах более сдерживать душивших ее смеха и слез. Она вытерпела всего лишь еще мгновение, понадобившееся ей для того, чтобы запереть дверь и бережно уложить ноутбуки, и, едва покончив с этим, бросилась на кровать. Ира плакала, оттого что не могла позволить себе утонуть в своей безумной страсти и остаться с Раулем, а смеялась, оттого что…

Ее душил самый настоящий истерический смех, быстро пересиливший слезы. Этот смех будто не принадлежал ей вовсе. Он будто вцепился в нее, застав врасплох, и не отпускал своей мертвой хватки. Ира какое-то время всем своим существом ощущала его чуждость, но постепенно ощущения стали меняться. Что-то перевернулось. Это что-то поворачивалось достаточно долго и, тем не менее, развернулось круто и в один момент. Теперь Ира всем своим существом ощущала, что этот смех никакой не чуждый ей, что это именно она смеется и вовсе не истерическим хохотом. Она смеялась с безжалостной злорадной издевкой. Потом ощущение снова поменялось. Ире это показалось забавным, и она стала скользить между двумя точками, то воспринимая душивший ее истерический смех как нечто чуждое, притом огромное, могущественное и безжалостное, готовое даже убить ее, то от души хохоча над чем-то чуждым, слабым, затравленным и нелепым. Ира так увлеклась этим занятием, что не заметила, в какой именно момент смех отпустил ее.

Просто, вдруг она обнаружила себя спокойно сидящей, скрестив ноги, на своей кровати и выясняющей, что, собственно, является ею: нечто могущественное и злорадно хохочущее или нечто слабое и затравленное. И стоило только Ире обнаружить себя спокойно сидящей и выясняющей, что, собственно, ею является, как пришло осознание, что, собственно она по собственной воле спокойно перемещалась из одной внутренней точки в другую, а сами эти внутренние точки представляют собой точки настроек.

Ира встала и пошла в ванную. Собственный вид с красными, распухшими от слез глазами, который ей безжалостно показывало зеркало над раковиной, ничуть не обрадовал ее. Она включила на полную мощность душ и минут двадцать без единой мысли в голове стояла под его раскаленными хлещущими струями.

- Свято место пусто не бывает, – заключила Ира, вытираясь. – Да… Не успели соскучиться!

Она, укладываясь в постель, снова смеялась, правда, уже совершенно спокойно и осознанно. Больше полугода ее рвало с переменным успехом на части и вот уже почти месяц, как она нашла способ обрести гармонию. И что? Новая напасть! Ее снова рвет на части и выматывает! И что?! То, с чем, как ей казалось, у нее уже никогда не возникнет никаких проблем! Собственно, и раньше у нее подобные проблемы возникли только раз, в ранней юности, из-за банальной неопытности, банального непонимания того, что с ней происходит. Именно поэтому ей показались ощущения по поводу Рауля столь схожими с ее полудетскими чувствами к Важину. Но теперь-то она вполне взрослая женщина, притом, как ей самой казалось, прекрасно всегда понимающая, что с ней происходит, по крайней мере, в этой сфере, и прекрасно всегда умеющая контролировать проявления своих физиологических потребностей.

Она вспомнила Влада. Он вызывал в ней определенные эмоции, и одно время она даже вроде как боролась с собой. Но то было совсем иное и далеко не с такой силой. Собственно, и боролась-то она лишь для очистки совести и лишь до того момента пока однозначно не убедила себя, что в их связи, лично для нее, нет ничего противоестественного. Собственно, в этом Ира, на самом деле, не сомневалась с самого начала, но некоторые общественные устои, на которые она давным-давно привыкла обращать, мягко говоря, минимум внимания, в тот раз попытались о себе вроде как напомнить. И как только с этим удалось покончить, Влад стал для нее хорошим другом и достаточно приятным постельным партнером, но не более того.

Впрочем, если подходить к вопросу объективно, то вполне возможно, что и с Раулем должно бы произойти нечто подобное, тем более что решение не смешивать работу с интимом, по большому счету, не основывалось на каком-то твердом убеждении. Она прекрасно не раз сочетала эти два жизненных аспекта. К примеру, с Игорем, да и с Женечкой, да и с тем же Владом, в конце концов, и никогда одно не мешало другому. Ира усмехнулась. Получается, что «нам ведь вместе работать» она использовала как отговорку, придуманную для себя самой же. Но зачем? Зачем-то… Но почему? Ира ясно поняла, что на последний вопрос она сама себе отвечать не хочет. Не хочет, потому что правду не скажет, а врать самой себе – это худшее, что можно придумать. К тому же Ира четко знала, что это лишь если судить объективно, с Раулем должно бы получиться то же самое, что и с Владом, а вот с субъективной точки зрения ей виделась совершенно другая картина. Смутная и непонятная, но уж больно иная для того, что бы ошибиться. Смутная и непонятная и ужасно пугающая – вот он где страх! Оттого и картина смутная и непонятная, что разглядеть ее во всех деталях страшно. «Взять свой страх в союзники, – вспомнила Ира Женечку. – Заманчивая идея! Только вот как ее воплотить в жизнь?».

- Уж лучше с ума сходить от вожделения, – сказала Ира вслух, – чем… – она замолчала и резко села в кровати.

Настенные часы показывали половину первого ночи. Не спалось совершенно. Ира встала и занялась перекачкой информации в новый ноутбук. Это несколько отвлекло ее и принесло так необходимую для успешного засыпания здоровую усталость.

Всю первую половину первого рабочего дня Ира посвящала Рауля в собственные соображения относительно практического использования разработанной им техники. Рауль хватал ее идеи налету и тут же излагал, как ему казалось, более оптимальные пути решений, ни на секунду не переставая обволакивать Иру пылким взглядом. Одно хорошо: смелости, пригласить Иру отобедать вместе, он так и не набрался, а потому, как только временной экватор рабочего дня оказался достигнутым, Ира, быстро выйдя из кабинета, направилась к заветной двери прохода.

- - -