- Зачем Женечка добивался открытия для себя вашей сети, если он может с помощью проходов попадать не только «куда-то», но и к «кому-то»?

- Вполне логичный вопрос… – задумчиво проурчал Зив.

- Абсолютно верно, – согласился Лоренц. – Почему бы тебе не задать его Женечке?

- Потому, что я изначально хочу знать ваше мнение.

- Тогда тебе придется подождать, так как он уже возвращается, – проурчал Зив.

И действительно, из кухни показался Женечка с подносом в руках.

- Ну что, Палладина, как жить собираешься во времена моей повышенной занятости? – спросил он, усаживаясь на диван.

- Буду, не отвлекаясь на глобальные проблемы существования сего мира, контролировать изготовление мебели и работы в поющем доме, а по ходу прочту от начала до конца твою книгу.

- О, как всё серьезно! – съязвил Женечка. – Кофейку-то с тобой хоть можно будет с устатку глотонуть?

- Ну если только с устатку, и если только глотонуть, то, думаю, можно, – с улыбкой ответила Ира.

- И на том спасибо!

- Пожалуйста! Кстати, в данный момент кофе в твоей чашке уже иссяк, и усталость, как я вижу, тебя бетонной плитой не давит.

- Намек понял. Сваливаю!

Женечка поднялся, чмокнул Иру в щеку и послушно ушел. Ира выждала некоторое время и резко оживилась:

- Так почему же Женечка добивался открытия для себя вашей сети? – бойко спросила она Зива и Лоренца.

- Ты уверенна, что хочешь говорить об этом? – спросил Зив.

- Абсолютно!

- Ну что ж… Я спросил лишь из-за того, что ты сама не так давно просила не касаться подобных тем, – Зив выразительно посмотрел на нее.

- Я решила сделать исключение.

- Понятно… – проурчал Зив и взглянул на Лоренца, предлагая начать «лекцию».

- Как ты, Ира, правильно заметила, – томно замурлыкал Лоренц, – во время твоего отсутствия сегодня утром между нами и твоим другом имела место, касающаяся непосредственно тебя дискуссия. Однако, смею тебя заверить, ни мы, ни Женечка не изобретали для тебя смысл жизни. Мы кардинально разошлись во взглядах относительно того, стоит ли посвящать тебя в особенности этого мира, скрытые от большинства существ его населяющих. Если ты заметила, твой друг почти никогда этого не делал. И упорно считает, что мы этим занялись исключительно для того, чтобы заручиться твоим безоговорочным и безграничным доверием – смею тебя заверить, что это не так.

Женечка со своей стороны считает, что овладение определенными известными ему секретами устройства этого мира лишь отвлечет тебя, дав в руки абсолютно ненужную, с его точки зрения, забавную игрушку. Мы же, напротив, считаем, что более полное знание того, с чем ты имеешь дело, более полная картина этого мира, поможет тебе. Поможет и чисто практическим удобством пользования им – согласись, хотя бы те же самые проходы создают массу удобств – и возможностью более полно осознать общую картину мира; как минимум, обретением понимания, почему все эти возможности скрываются от подавляющего большинства, держаться, так сказать, под грифом «секретно».

Мы уверены, что подобные знания станут для тебя прекрасным средством для достижения любых твоих целей. Женечка же считает, что их постижение может превратиться для тебя в цель, что с его точки зрения – да и с нашей, признаться, тоже – крайне нежелательно. Мы уверены, – и в этом Женечка с нами, к счастью, согласен – что если тебя не учить всем этим вещам, ты все равно сама рано или поздно их обнаружишь. Однако, в отличие от него, мы еще уверены и в том, что если ты станешь обнаруживать их сама, то тогда они и могут превратиться для тебя из средства в цель. Так происходит со всеми, кто их обнаруживает.

Он сам в свое время попал под очарование скрытых возможностей, на что мы ему прямо указали, можно даже сказать, ткнули носом. Однако твой друг считает, что на само обнаружение уходят десятилетия, а то и столетия, чего у тебя в запасе нет. Именно поэтому он никогда не показывал тебе всего, чего достиг. Не удержался только от демонстрации своих пламенных способностей, и то лишь потому, что именно они во многом способствовали твоему нынешнему благополучному воплощению здесь, и заодно гарантировали ему от тебя повышенное количество внимания. А еще сообщил о своем чрезвычайно длительном для человека сроке жизни тут. Сообщил только потому, что в данном случае это лишь вопрос веры, – практически убедиться в этом ты, естественно, не в состоянии.

Таким образом, он считает, что сама ты на эти возможности не наткнешься и, следовательно, зацикливаться на них не будешь. Мы же считаем, что сама ты на них уже в какой-то степени давным-давно наткнулась и вовсе на этом не зацикливаешься, а вот если и дальше держать тебя в неведении, то, идя по своему пути, ты все больше и больше будешь обнаруживать недоступное подавляющему большинству, а следовательно, в определенный момент можешь действительно всему этому придать гораздо большее значение, чем оно того стоит.

Ира терпеливо слушала, но, в конце концов, ее терпение иссякло:

- Это все замечательно, Лоренц, но ты никак не ответишь на мой вполне конкретный вопрос: зачем Женечка добивался открытия для себя вашей сети?

- Я не забыл, а рассказываю все это тебе для того, чтобы до конца прояснить его мотивы. Дело в том, что когда стремишься попасть не «куда-то», а к «кому-то», то появляешься непосредственно перед нужным тебе субъектом как бы прямо из воздуха. По известным теперь тебе причинам – а для Женечки, смею тебе заметить, они очень веские – он всеми силами всегда избегал тебя шокировать подобными методами и наталкивать на задавание ненужных, с его точки зрения, вопросов. Он, возможно, если и пользовался в отношении тебя этой своей способностью, то лишь в самых крайних случаях и так, чтобы ты не смогла этого заметить. Ну а с некоторых пор он этого и вовсе сделать не в состоянии.

Видишь ли, для того, чтобы возникнуть рядом с тобой как бы прямо из воздуха, нужно твое разрешение. Вообще-то, большинство не могут этого ни разрешить, ни запретить, и к ним можно являться в любое время по собственному желанию. Но ты к этому большинству не относишься, а поскольку тебе далеко небезразлична твоя уединенность, и до такой степени, что ты готова защищать ее не на жизнь, а насмерть, то такого разрешения у него в принципе нет.

Ну а конкретно сегодня, он, как, впрочем, и всегда, не подумал, что ты можешь задаться этим вопросом. Мы предлагали тебе спросить у него напрямик не разнообразия ради, а для того, чтобы он сам понял, что должен делиться с тобой открытыми им тайнами, и не надеяться, что ты не доберешься до них самостоятельно.

- Ира, – проурчал Зив, – Евгений Вениаминович тебе друг, так как не стоит на твоем пути, однако, он мог бы во многом помочь, но считает, что это лишь помешает тебе. Мы пытались убедить его в обратном, но он не согласился с нами.

- Замечательно! – воскликнула Ира. – В общем-то, я уже и сама догадалась, что моим мнением поинтересоваться никто из вас не считает нужным!

- Ира, не обижайся… – начал Зив, но Ира не дала ему договорить.

- А свое мнение по этому поводу я не раз и недвусмысленно высказывала: Я НЕ ХО-ЧУ ВЛЕЗАТЬ ВО ВСЕ ЭТО!

- Ты права. Мы это слышали, – спокойно ответил Зив.

- По-моему, первомайское приключение самого Женечки как нельзя лучше показало, что все эти возможности и способности яйца выеденного не стоят в определенных и даже вполне заурядных ситуациях.

 - Правильно! То, о чем мы здесь говорили лишь нечто вроде технологий, которые никоим образом не позволяют избегать и даже более эффективно действовать в определенных стечениях обстоятельств. Но разве тебе не понравилось пользоваться проходами?

- Согласна. Проходы – это блеск!

- Ну вот! – обрадовался Зив. – Все остальное, что мы имели сейчас в виду, лежит в той же сфере.

- То есть, – взял слово Лоренц, – нынче мы говорим совсем не о том, по поводу чего ты так вскипела. По большому счету Женечка отчасти прав, считая, что ты не разделяешь для себя эти вещи. Ведь действительно до настоящего момента ты и не задумывалась, что причины твоих терзаний и возможности вроде проходов лежат в совершенно разных плоскостях, так?