- А ведь вправду! – Ира аж повеселела.

Она прислушалась к своим ощущениям – по ее телу больше никаких мучительно-сладостных волн взад-вперед не бегало.

- Ну вот, видишь? – радостно промурлыкал Лоренц.

- - -

Утром Иру разбудил стук в дверь. Она спешно накинула халатик и спросила:

- Кто там?

- Ирчик! Да ты, никак, дрыхнешь еще! – послышался радостный Генкин голос.

 Она открыла. На пороге стояли Генка с Раулем.

- Который час? – просыпание давалось ей с трудом.

- Как всегда восемь, Ирчик! Ни минутой меньше! – поставил ее в известность Генка.

Присутствие Рауля Ира лишь констатировала с полной уверенностью, что его персона более не вольна волновать ее. Рауль, как ни в чем не бывало, смотрел на нее все тем же пылким взглядом, который, и Ира была в этом абсолютно уверена, никак на нее не действовал.

- Нет, ну надо же! – задорно воскликнула она. – Проспала! Вроде и легла вчера не поздно.

Это было откровенное вранье. Выйдя из прохода в доме Радного, Ире пришлось добираться в отель на такси, потому что общественный транспорт, функционирующий, не в пример сочинскому, до глубокой ночи, на улицах отсутствовал.

- Я не устаю удивляться Вам, Геннадий, – произнес своим бархатным голосом Рауль. – Вы, вообще, когда-нибудь спите?

- О! Рауль! Генкины феноменальные способности в этой области предмет моей давнишней черной зависти, – не дала ему хоть что-то сказать в ответ Ира. – Он может спать где угодно и как угодно. Он умеет отключаться хоть на пять минут, хоть на три, а может и всего на минуту и делает это при любой возможности, в любом положении тела. И жить он может в таком ритме хоть сколько и быть всегда свежим и бодрым. Оттого иногда и создается впечатление, что не спит вовсе.

- Ирчик! Ты преувеличиваешь!

- И в чем это?

- На самом деле, Рауль я все-таки предпочитаю иногда – хотя бы раз в месяц – устраивать себе полноценные сонные выходные, и в такой выходной могу беспробудно дрыхнуть часов пятнадцать, а то и восемнадцать к ряду.

Последнее время Генка уезжал по своим делам на такси, но сегодня решил посмотреть, как продвигается работа – ему давненько не приходилось заглядывать в финансируемый им цех. Он снова беспардонно плюхнулся на переднее сидение. Ира, снова отчего-то не сумев возмутиться, хотя каждый раз при его подобной выходке собиралась это сделать, уселась рядом с Раулем. Тут ей пришлось признаться себе в том, что она испытывает некоторую неловкость, но Ира смело отнесла это на счет вчерашнего инцидента, ведь ее поведение тогда действительно не отличалось корректностью и последовательностью. В общем, она решила, что ей всего лишь стыдно. Рауль вел себя так, будто вчера вечером ничего не произошло, и уселся, как и всегда на почтительном расстоянии от нее.

Присутствие Генки превратило начало рабочего дня в экскурсию по бывшему складскому ангару, уже начавшему приобретать черты цеха мебельной фабрики. Экскурсант живо интересовался абсолютно всем, при этом, казалось, с особым кайфом демонстрируя свое полное невежество. Казалось, что он задался целью своими дурацкими расспросами довести до белого каления своих двух экскурсоводов в лице Иры и Рауля.

 Рауль держал себя в руках и терпеливо пытался найти доступную форму для ответа на вопросы представлявшие собой воплощение идиотизма. Ира, поняв, что Генка решил поприкалываться, ничуть с ним не церемонилась:

- Генка! Вали отсюда! Или я придушу тебя собственными руками!

- Ирчик! Ну как ты не понимаешь! Я ведь финансирую проект и должен быть полностью в курсе всего, что здесь делается.

- Слушай! Ты! Финансист! Хватит прикалываться!

- Ирчик! Не нервничай! Вот мне вполне серьезно не вполне ясно…

- Что тебе «вполне серьезно не вполне ясно», а?

 Генка, оказывается, не вполне понимал, почему какой-то шурупчик находится именно на том месте, где находится, а не пятью сантиметрами выше и тремя сантиметрами левее:

- Ну согласись, Ирчик, как художник согласись, что тут он смотрелся бы гораздо симпатичнее!

- О боже! – воскликнула Ира, театрально хватаясь за голову. – Генка! Я бы давно уже тебя бросила тут и ушла работать! Мне Рауля одного с тобой оставлять совесть не позволяет – ты же его своим паясничеством в могилу сведешь!

Впрочем, Ира отнюдь не злилась. Генка прикалывался над ними, и она отвечала ему тем же. И всё же, эта двухчасовая экскурсия основательно вымотала ее.

- Фух! – тяжело вздохнула она, – Логинов кого хочешь доконает!

Рауль поднял на нее свои лучистые глаза, окинул пылким взглядом, нежно улыбаясь, и произнес бархатным голосом:

- Ира, не принимай близко к сердцу.

- Да я и не принимаю! Мне даже весело! Просто я смертельно устала от его дурацких приколов не в тему!

- Так отдохни немного! Не думаю, что случиться нечто страшное, если ты присоединишься ко мне, скажем, через полчаса-час. Даже если меня и занесет куда-то не туда – ты знаешь, мы с тобой всегда найдем оптимальное решение. Иди! Расслабься!

- Спасибо! – сказала Ира довольным голосом и вышла.

Она было направилась к проходу, но у самой двери затормозилась. Напротив нее стояла очень даже удобная скамейка и очень даже удобная урна. Ира села и закурила.

Еще во время «экскурсии» Ира обреченно отметила, что ей лишь показалось, будто ее самочувствие в отношении Рауля пришло в норму. Показалось, видимо, благодаря настойчивым убеждениям Зива и Лоренца. По логике ей следовало бы рассердиться на них, но вместо этого Ира испытывала глубокое чувство благодарности. Она определенно знала, что они всеми силами стараются помочь ей, но не по-человечески, а по-настоящему. К тому же, констатировав, что мучительно-сладостные волны никуда не делись и доблестно несут свою вахту на своем законном месте, Ира даже обрадовалась. «Воистину! Человечество – это сборище мазохистов! – усмехнувшись, подумала она. – Хлебом не корми – дай пострадать!». Было такое ощущение, будто она с психу выкинула нечто очень нужное, дорогое и любимое, а потом, уже смирившись с утратой, вдруг нашла это, удивительным образом сохранившимся целым и невредимым. В общем, к худу иль к добру, но все осталось без изменений. «Нет, не всё», – сказала сама себе Ира, вдруг вспомнив, о чем на самом деле хотела подумать. До сегодняшнего дня они общались исключительно на «Вы», и самое ужасное, что Ира даже под страхом смертной казни не могла вспомнить, кто сказал «ты» первым – он или она сама?

Ира достала еще одну сигарету и закурила, глядя в никуда. Все мысли исчезли, словно их стерли, как стирают написанное мелом на доске. Вдруг она заметила, что сигарета в ее руке около лица оказалась в двойном экземпляре. Ира вздрогнула и перевела на нее взгляд – одна. Она снова посмотрела в никуда и сигарета снова раздвоилась. Ей этот оптический эффект показался исключительно забавным и она принялась с ним экспериментировать. Когда огонек добрался до фильтра, Ира полезла за следующей, но пачка оказалась пуста. Она попыталась поэкспериментировать с ней, но впечатляющего эффекта не получила, и в ход пошел собственный указательный палец. Сначала раздвоенные элементы сильно расплывались, но постепенно ей удалось поймать точный ракурс, в котором изображения стали предельно четким. А потом…

Ира сидела как раз напротив двери прохода. В тот момент, когда ей удалось «навести на резкость», и перед глазами красовались два идеально четких указательных пальца на расстоянии примерно сантиметра четыре друг от друга, между ними – сначала расплывчато, но постепенно с предельной ясностью – Ира увидела то, что Зив и Лоренц, собственно, и называли проходом. Ира аккуратно поднялась, не теряя картинки из виду, и медленно пошла к двери. Оказавшись на нужном расстоянии, она, не теряя пойманной фокусировки зрения, медленно протянула руку, которая тоже виделась ей в двойном экземпляре, но в данном случае произошло нечто малообъяснимое на основании законов бинокулярного зрения. Свою руку она протянула, естественно, к дверной ручке, при этом одна рука из раздвоенного изображения действительно взялась за ручку двери, а вторая… вторая просунулась в щель прохода. Одна рука открывала дверь, а вторая в это же время отодвигала край прохода как занавес. Только в отличие от обычного занавеса щель открывалась сразу по всей длине и сразу в обоих направлениях, вроде раздвижной двери с фотоэлементом. Самое ошеломляющее ждало ее тогда, когда дверь и проход открылись. Собственно за дверью Ира увидела то, что и ожидала – цокольный этаж своего дома, ведь именно сюда она собиралась попасть, а вот в образовавшейся щели в то же самое время были видны все другие выходы.