Вертолет со стрекотом оторвался от земли, и вилла стала падать вниз, превращаясь в море цветов на зеленом плато. Растительность скрывала строения, и сверху все это напоминало райский необитаемый островок, полный безмятежности и неги…

Сначала казалось, что они летят в сторону Кито, но пилот внезапно накренил вертолет, сделал резкий вираж, и они полетели куда-то в сторону. Вскоре внизу исчезли практически всякие строения, и начало казаться, что здесь ничего не изменилось за последние пятьсот лет. Собственно, так оно и было…

Минут через сорок весьма ощутимой болтанки, обычной для полета над горами, вертолет стал снижаться и закружился над поросшим сорняком полем. Совершив несколько кругов над пустырем, пилот, наконец, выбрал место и посадил машину.

– А где гасиенда? – спросила Сэнди немного испуганно.

Действительно, здесь в голову могла придти мысль о том, что их без особых затей привезли на этот глухой безлюдный пустырь, затерянный в джунглях, чтобы отнять то, что они везли с собой… Но пилот махнул рукой в сторону зарослей каких-то рыжих ягод и сказал: «San Agustin». Как только пассажиры покинули кабину, он поднял вверх вертолет и вскоре скрылся из поля зрения. Вероятно, ближе к гасиенде вертолет приземлиться не мог, и им пришлось пробираться сквозь колючий кустарник, цеплявшийся шершавыми листьями за одежду. Минут через пять заросшая неровная тропинка привела их к низенькой проволочной изгороди, призванной только обозначить границы гасиенды, но никак не воспрепятствовать проходу на ее территорию.

За ней в густых уже сумерках виднелось несколько приземистых строений. Здесь не потрудился безумный садовник, как на вилле в горах – нестриженый газон местами выгорел, кое-где клочьями пробивались сорняки, а в некотором отдалении бродило несколько белых пушистых лам. Постройки подковой окружали мощенный крупным камнем двор. В центре стояло жилое строение – одноэтажное, приземистое, под старой глиняной черепицей; а по бокам – хозяйственные постройки. Перед открытой верандой дома возвышался фонтан, судя по внешнему виду, давно не функционирующий. Навстречу им от дома уже шел человек, и вскоре они с удивлением узнали того юношу, который, кажется, целую вечность назад представился им помощником Аса.

– Все-таки даже в джунглях мир бывает на удивление тесным, – тихо заметил Лео.

– Здравствуйте, – спокойно приветствовал их подошедший Энтони. – Надеюсь, вас не слишком укачало. Прошу вас, я проведу вас в дом, где можно будет отдохнуть.

– Мы не устали, – сказала Сэнди вслед молодому человеку, который развернулся и неторопливо пошел к дому, не дождавшись их ответа, будто уверенный в том, что они пойдут за ним. – Значит, и Ас здесь? Раз вы здесь?

– Мы не настолько связаны, – через плечо сказал, не останавливаясь, Энтони. – В мои обязанности не входит сопровождать его везде.

– А сеньор Альмагро? – спросила Николь, торопливо идя за загадочным юношей. – И, главное, Артур?

– Сеньор Альмагро должен прибыть с минуты на минуту. А мистер Артур… разве он не с вами? – сказал Энтони, вводя их в довольно просторный, хотя и мрачноватый сводчатый зал с простыми каменными стенами и массивным столом посередине. – Прошу вас. Здесь есть напитки, легкие закуски. В горах вечером прохладно, я попрошу, чтобы зажгли камин.

С этими словами он вышел, а на смену ему буквально через минуту появился низкорослый индеец, быстро и умело управившийся с камином. В комнате заиграли оранжевые сполохи, и стало теплее. Это было кстати, потому что, действительно, здесь было значительно холоднее, чем на вилле, и от этого, как и от становившегося непереносимым ожидания, Сэнди с Николь начинала бить дрожь.

Некоторое время все прислушивались к звукам за дверью – было тихо, но время от времени слышались шаги одного или нескольких человек и негромкие слова на кечуа. На столе стояло большое блюдо с тропическими фруктами, несколько кувшинов с напитками. Интересными были сами стены – ближе к полу кладка была очень древней, из крупных отлично пригнанных друг к другу камней без всякого раствора, выше – явно более поздняя, как строили уже испанцы. Лео вспомнил слова Альмагро о монастыре, построенном миссионерами на развалинах инкского храма.

Когда за окном стало уже совсем темно, послышался становившийся все громче знакомый гул вертолета.

– К нам на вечеринку гости, – сказал Лео. – Встречать, пожалуй, не пойдем.

Несколько минут спустя за дверью послышались шаги, невнятные голоса и, наконец, дверь распахнулась.

* * *

Один за другим в комнату вошли трое мужчин. Никто не выразил удивления, когда за Альмагро, одетым сегодня, наоборот, в черное, показался в своем вечном берете Чучо Гузман. Видимо, каждый подсознательно ожидал его появления. Однако третий… Высокий мужчина был вынужден наклонить голову, чтобы не удариться о притолоку, и когда он поднял ее, Сэнди, не сдержавшись, ахнула.

Третьим был Антуан Писарро.

– Думаю, все знакомы и никого представлять не нужно, – сказал Альмагро.

– Не нужно, – справившись с собой, сказала Сэнди. – Но, святой отец, вы же, как будто, отправились в Тибет?

– Да, я бы на вашем месте тоже, наверное, был изумлен, увидев нас вместе, – ответил Антуан, садясь в кресло напротив Лео. – Сеньор Альмагро приложил немало усилий, чтобы найти меня, объяснив, что это необходимо для проведения ритуала... Талисман омыт кровью трех человек – Атауальпы, Писарро и Альмагро, и для того, чтобы, наконец, закончить эту тянущуюся пять веков историю, на церемонии должны присутствовать потомки всех троих.

– Все короли в одном месте, – тихо произнесла Николь, вспомнив карточный фокус.

– К тому же, – с недоумением глядя на нее, продолжал Антуан, – только христианский священник может освятить церемонию. А лишние люди здесь ни к чему. Так что я здесь в двух лицах – как служитель церкви и как наследник Писарро.

– Вы же сказали нам, что не знакомы с цыганом, игравшим на бубне! – воскликнула Николь.

– Я действительно видел его тогда первый раз в жизни. И удивился не меньше вашего, когда он сегодня утром встретил меня в аэропорту.

– А ты что здесь делаешь, фотограф? – холодно спросила Сэнди, хотя ответ был очевиден.

– Я потомок Атауальпы.

– И кто из вас ответит, где сейчас Артур? – Сэнди с трудом сдерживала ярость.

На этот раз заговорил Альмагро:

– Тони уже сказал нам, что его нет с вами… Но если его исчезновение и связано как-то с талисманом, поверьте, что речь идет о некоей третьей силе… или, – добавил он, оглядев присутствующих, – четвертой, пятой – не важно. Иной… Всему свое время, и этим придется заняться чуть позже. Потому что, в любом случае, в интересах всех нас, чтобы ритуал состоялся. Вы привезли то, что требуется?

Лео, все это время внимательно разглядывавший эту странную компанию, едва заметно кивнул головой.

– Будем готовиться, – сказал Альмагро и через плечо крикнул что-то на кечуа.

Вошедшая немолодая индианка отвела Николь и Сэнди в соседнюю комнату. В жарко натопленном помещении пряно пахло травами, на низкой кушетке лежали приготовленные ритуальные наряды. Женщина помогла надеть их, украсила их руки и шеи бусами и браслетами из разноцветных камней. На плечи девушкам она накинула плотно расшитые индейскими узорами широкие ленты. Когда они вернулись к остальным, мужчины (все, кроме священника) уже были одеты в традиционные пончо.

Удовлетворенно оглядев девушек, Альмагро повернулся к окну и пристально вгляделся в ночную мглу. Сквозь окно на них смотрела полная луна. Затем он взглянул на Антуана, обменялся с ним кивками, и произнес:

– Пора. Скоро полночь.

Первыми из дома вышли Альмагро и Антуан, за ними все остальные. В темноте двора, освещенные лишь луной, молча и строго стояли несколько индейцев. Один за другим, они зажгли десяток смоляных факелов и передали по одному каждому из участников ритуала. В сопровождении молчаливого эскорта они двинулись вслед за Альмагро по заросшей тропе.