Он развязал бечевку, перетягивавшую пакет, аккуратно развернул бумагу, раскрыл коробку. И недоуменно хмыкнул. Перед ним был миниатюрный макет здания. А точнее — ангара. Плоская крыша, высокие узкие окна, раздвижные ворота во всю переднюю стенку. Очень походило на ТЭЧ — технико-эксплуатационную часть — в авиаполку, где он служил механиком срочную службу. В такой ангар самолет загоняли, когда он налетывал определенное количество часов и нужно было делать профилактическое обслуживание или текущий ремонт. Внутри ангара обязательно должен был находиться склад с запасными частями и несколько маленьких мастерских.

Никита присел у стола на корточки, пытаясь заглянуть в окна, но мало что увидел. Тогда он взял ручку и ее кончиком сбросил малюсенький запор ворот. Те послушно разъехались в стороны, и теперь можно было посмотреть, что скрывалось внутри.

Он не очень и удивился, обнаружив в ангаре копию самолета, похожую на сборные модели из пластика; что в недавнем прошлом продавались в магазине "Юный техник". Никита, уже будучи взрослым, любил их склеивать, тщательно приспосабливая разные детальки. А потом дарил соседским детям. Жена на это хобби скептически не реагировала, полагая, что таким образом он утоляет тоску по неродившемуся ребенку, и чувствуя свою вину за это. В действительности же ему просто нравилась скрупулезная работа.

Как специалист, Никита не мог не отметить, что и ангар, и самолет выполнены на высшем уровне, с отменной степенью достоверности. Все было совсем как настоящее. Даже кирпичики в стене один в один, немного щербатые, только маленькие.

И сам самолетик был гораздо меньше тех самых сборных моделей. Раза в три крупнее большой мухи. Поэтому всех деталей рассмотреть невооруженным глазом не удавалось. Лупы под рукой не было. Никита не решился доставать модель из ангара, уж очень хрупкой она казалась.

Полюбовавшись на произведение неизвестного Левши или, что более современно, какого-нибудь Сядристого, он спохватился. А где же обещанное средство от мух? Внимательно осмотрел упаковку игрушки, поискал на столе другой пакет или хотя бы записку, но больше ничего не нашел. Что за ерунда? Может, это такой глупый розыгрыш? К ангару был подсоединен электрошнур с вилкой. А что, если этот самолетик сам на мух охотится? Воткнешь вилку в розетку, он вылетит из ангара и начнет за мухами гоняться. Дурацкая идея. Правда, электроника сейчас и не такие чудеса совершает. Наверное. Никита судил о достижениях науки по сенсационным заметкам, которые иногда "Наша правда" перепечатывала на последней полосе из центральных газет.

Что ж, можно и попробовать. Авось не взорвется. Он передвинул коробку поближе к стене, бережно достал ангар, установил его на столе и, зажмурившись на всякий случай, вставил вилку.

И ничего не произошло. Не только не взорвалось, но не раздалось даже слабого жужжания. Никита совсем уже собрался психануть из-за дебильной шутки и грохнуть ангар об пол, но тут жалко стало изящной штучки, и он успокоился, Подумал только вслух о посетителе-юмористе:

"Глиста востроносая!" — и отодвинул несмешной подарок еще дальше к стене — нужно было заниматься делами.

В перерыве он краем уха услышал, как Наталья Семеновна, у которой зять был лейтенантом милиции, рассказывала, что перестрелкой на кладбище разборки местной бандитвы не закончились. И теперь они азартно охотятся друг на друга, стараясь подстрелить зазевавшегося соперника. Дела свои совсем забросили, а потому милиция им развлекаться не мешает, полагая, что чем меньше их останется, тем лучше для города. Ну и не желая лезть под шальные пули.

Никита подумал, что такие фигуры, как Носорог, сами вряд ли в войне участвуют — отсиживаются где-нибудь с удобствами. А за них пешки отдуваются.

И еще он вспомнил девушку с кладбища! На своем небольшом джипе "Ларедо" она довезла Никиту до города и всю дорогу мрачно молчала. Притормозив около троллейбусной остановки, подождала, пока он вылезет, и укатила не попрощавшись. А могла бы как-то и поблагодарить. Ведь он ей, по большому счету, жизнь спас. Вспомнив об этом, Никита улыбнулся. Осталось кое-что от уроков сержанта Скрипки, который после отбоя имел привычку отрабатывать на "молодых" удары карате. Никита держался лучше многих. Даже когда немытая пятка "деда" под выкрик "Ки-а!" с силой попадала в грудь, он отлетал назад, но оставался стоять наногах. Чем каждый раз заслуживал похвалу: "Молоток, салабон, можешь держать удар?" Грудь и руки после подобных тренировок болели немилосердно. Кое-какие приемы Скрипки он запомнил и отрабатывал их в одиночестве в пустом спортзале, чтобы никто не видел, что "молодой" себе позволяет. А когда стал "дедом" молодежь не обижал, помня о своих невзгодах. За что остальные старослужащие сильно его не одобряли.

Правда, вчера Никита никаких особенных приемов не применял, а просто засветил от души ногой в промежность. Но все равно, здорово получилось. Вот интересно, какое отношение имела та девушка к похоронам?

Связь, несомненно, была. Черное платье, черный платок. Да и очки темные глаза закрывали. И еще она была единственной женщиной на кладбище. Кем она приходилась Серетину? Женой? Любовницей? Или даже дочерью? Хорошо бы у Л.М. спросить при случае. Но это когда он из подполья выйдет.

После победа подчиненные как-то незаметно рассосались. Кто ушел с бумагами в управление, кто отпросился по неотложным семейным делам, а кто и просто отлучился без спроса, Никита на такие исчезновения давно уже не реагировал — все равно ничего людям не докажешь. В конторе остались только начальник да трудолюбивый Василий Александрович. Зам что-то подсчитывал на калькуляторе, занося результаты в простынных размеров ведомость, а Никита сидел у себя в кабинете и тосковал. Вернулись давешние безысходные мысли, работать расхотелось, и он, подперев щеку ладонью, невидяще глядел перед собой, предаваясь умственному мазохизму.

Зазвонил телефон. Это была жена. С плохо скрываемой радостью она сообщила, что школьный друг Никиты Лаврентий жив и здоров, ничего ему не сделалось. Как Никита и думал. Накануне супруга долго пытала его о подробностях происшествия на кладбище.

А еще Никита подивился ее участившимся звонкам. Раньше его так не баловали. Что бы это значило?

Слушая ее болтовню и изредка отвечая утвердительным мычанием, он бесцельно перебирал бумаги на столе, складывая их в стопку. Рука наткнулась на макет ангара. Какая аккуратная все же вещь! Глаз радует! Надо будет завтра пинцет и лупу принести, рассмотреть все поподробнее.

Пальцы ласкающе погладили крышу ангара, и вдруг один выступ, который на первый взгляд казался отростком вентиляционной трубы, легко утопился вглубь, словно кнопка.

В течение нескольких следующих секунд или даже минут Никита просто не существовал. Сознание мгновенно накрыла глухая черная волна с редкими проблесками искр где-то вдалеке. Мелькнула мысль: "Вот так умирают". Но испугаться он не успел, потому что в следующий момент упал на четвереньки, чувствительно ударившись локтями и коленями.

Не поднимаясь, зажмурившись, он помотал головой, разгоняя остатки черного тумана, и только потом открыл глаза. Это был не его кабинет, Это вообще был не кабинет. Ладони упирались в выщербленную, в мелких и крупных царапинах полупрозрачную, словно лед, но нехолодную поверхность. От неожиданности Никита не устоял на коленях и неуклюже сел набок. Вокруг расстилалось ровное поле. Лишь у горизонта видны были очертания строений отчетливых геометрических форм.

Он медленно, с трудом встал. Ушибленные колени болели. "Что за черт!" — хотелось сказать, но вышло только невнятное сипение. Прочистив горло, Никита собрался все же чертыхнуться и замер, потому что слева от него высилось здание с распахнутыми воротами. И здание это было ангаром! Внутри просматривался самолет. Ангар был точь-в-точь как его миниатюрная копия. Ноги у Никиты моментально стали ватными, и он поспешно сел.