— Ну, рассказывай, — сказала наконец Алла.
— Нет, давай начнем с тебя, — не согласился он. — У нас еще вся ночь впереди.
— Что, так и будем разговаривать? — рассмеялась она.
— Ну почему же? Найдутся и другие занятия. Так что с тобой произошло?
— Ничего особенного. Схватили, затолкали в машину и повезли. Глаза завязали, но все равно щелочка осталась, видно было, куда доставили. Я все пыталась до телефона добраться, тебе или Лавру позвонить. Но они тоже не дураки. Правда, обращались очень вежливо. Даже лапать не пытались.
— Еще бы! Им за такие вольности Серафим… Ты хоть знаешь, зачем тебя похитили?
— А как же, — сказала она безмятежно. — Замуж хотели отдать. Уже и жениха мне показали.
— Ну и как? — ревниво спросил Никита.
— Да ничего, солидный такой мужичок, степенный. И окружающие его очень уважали.
— Как звали, не помнишь?
— Олег… А отчество не запомнилось.
— Львович, — подсказал Никита.
— Верно, Львович! Ты его знаешь?
— Только заочно. Это сам Серафим к тебе приходил. Значит, ни с кем делиться не захотел. Слушай, у тебя отец и вправду был такой богатый?
— Я не знаю. Похоже, что очень. Иначе стоило ли меня похищать?
— Это точно. Так почему же богатый папенька не отправил тебя куда-нибудь в Гарвард или Оксфорд учиться?
— Еще чего! Меня заставить очень трудно что-то против воли сделать. А я не захотела никуда ехать. Что там, среди этих англичан, делать? И потом, разве в Англии я бы тебя встретила?
— Нет, в Англию я как-то случайно не попал. И не случайно тоже. Куда уж нам…
— Не прибедняйся! Всем англичанам ты сто очков форы дашь. Ну, хватит меня пытать! Рассказывай теперь сам.
Никита не стал скрывать ничего. Изложил историю появления у него ангара, о том, как учился летать, как воевал с мухами и осами. Алла просто завалила его вопросами. Битый час пришлось на них отвечать. Экскурсию по ангару отложили на потом по причине темноты. Девушка рвалась покататься на джипе, требовала немедленно начать ее обучение летному искусству, но он нашел простой выход из положения. Обнял ее, стал целовать, и вопрос о летной школе был снят на время. По крайней мере до утра. Кушетка была узковатой, однако им этого ложа вполне хватило. Позже, когда Алла уже спала, обняв его и положив голову на плечо, Никите послышался какой-то шум наверху. Но ничего за шумом не последовало, и он тоже уснул.
Глава 19
Поднялись они рано. Позавтракали остатками ночного ужина, кое-как привели себя в порядок. Алла заявила, что совершенно необходимо обустроить комнату отдыха, и пообещала сама этим заняться. А то даже примитивного рукомойника нет, не говоря уже об остальных удобствах! Никита смиренно согласился с этими претензиями, но попросил иметь в виду, что ангар исконно не предназначался для проживания в нем людей, а тем более молодых и красивых девушек.
Потом он отправился на разведку, поскольку природа требовала своего, а туалет был лишь на первом этаже. Алла осталась осматривать "Мухобой".
В кабинете ночью определенно побывали посторонние. Не то чтобы наблюдался большой разгром, но что-то искали. А вернее — кого-то. Только вот кто? Люди Л.М. или Серафима?
Как бы то ни было, ничего они, естественно, не нашли. Тем не менее визит мог повториться в любое время. Аллу надо было отправлять под прикрытие опекуна. А самому разбираться с делами большого мира. Из командировки он мог еще не вернуться, так что звонить домой не стоило. Если честно, Никита немного побаивался этого звонка. Начнутся дотошные расспросы, придется врать, а делать этого ему очень не хотелось. Одно дело — прикидываться электриком, и совсем другое — сочинять сказки о командировочной жизни. Ну наврет он с три короба. Что это добавит к той кучи лжи, которую он уже наворотил со своей тайной воздушной войной? А все равно — неприятно и гадко от этого становится на душе. Надо что-то решать. Но как это сделать?
Алла и сама понимала, что ей нужно ехать к Лавру. Никита пока не принадлежал ей безраздельно, и у него могли быть свои дела. А Л.М. может, придя в ярость от безуспешности военной экспедиции в "нефтяной дом", такого наворотить, что потом и не расхлебаешь. Уходить ей очень не хотелось, но надо, надо…
Чтобы не рисковать лишний раз — люди Серафима вполне могли не потерять надежды и устроить засаду где-нибудь по дороге, — все решили очень просто. Алла позвонила Носорогу и нежным голосом сообщила, что она жива и здорова и просит прислать за ней машину с охраной. Никите было слышно, как в трубке бушевал голос Л.М. Что ж, он его очень понимал. Но надо было подумать и о себе. То, что он спас Аллу, конечно, хорошо. Но ведь ему было велено не лезть куда не просят.
А вообще — пошли бы они в даль светлую! Тоже еще, нашлись хозяева! Он будет жить, как ему нравится, и никакой Носорог помешать не сможет. Времена изменились, и он тоже. Выходите, ребята, поговорим по душам.
В таком рассуждении прятаться он не стал, а пошел вместе с Аллой встречать машину. Ему еще нужно было отогнать "фордик" в условленное с Софьей Сергеевной место. За ночь собственность супруги Серафима никто не тронул, и Никита сам мог бы отвезти Аллу. Но опять же вопросы безопасности. Поэтому они молча стояли, дожидаясь, когда прибудет гвардия Л.М. Прошедшая ночь что-то изменила в их отношениях. Уже не было той легкости, даже легкомыслия, как раньше. Слишком серьезно все стало, любовь перешла в новую фазу. И Никита и Алла теперь знали, что просто не смогут жить друг без друга.
— Не горюй, — сказала она, когда черный "Линкольн" показался в конце улицы.
— Да я и не горюю, — натянуто улыбнулся он. — Мы ведь все равно увидимся?
— Обязательно. Завтра?
— Может быть. Я позвоню?
— Если тебе не будет сложно.
— Глупая, конечно, нет. Только ему ничего не рассказывай.
— Ни за что. Вот уж чего ему знать не надо…
— И не вздумай за меня вступаться. Я как-нибудь сам разберусь.
— И не мечтай.
Она легко поцеловала его в щеку, словно им предстояло увидеться не более чем через пару часов. Никите захотелось прижать ее к себе и не отпускать никогда, но он сдержался.
Рядом остановился лимузин. Из него выбрался все тот же Федюня. Косо глянув на Никиту, он не сказал ни слова. Вежливо предложил Алле руку, когда она садилась, потом сел сам.
"Вот и закончилось это приключение, — подумал Никита, глядя вслед отъезжающему автомобилю. — Похоже, я становлюсь сентиментальным. Стоит ли жалеть о том, что сделал?"
Аллу в ближайшее время он не увидит. Носорог не позволит. Хотя… Кто с ней спорить осмелится?
Он ощущал себя так, словно лишился смысла жизни. Что оставалось делать? Возвращаться на идиотскую работу? Идти домой у где нелюбимая жена станет расспрашивать о несуществовавшей командировке? Пойти в "Гори" и напиться с Вахтангом? Или поднять в воздух самолет, сделать "горку" и, не выходя из пике, на всем ходу врезаться в линолеум на полу? Чушь, чушь это все! Нечего разнюниваться, все идет хорошо. Какой там смысл жизни? Нет его и никогда не было! Смысл в поиске этого самого смысла. И пока ищешь — живешь.
Никита оставил "Мондео" там, где договаривался с Софьей Сергеевной — недалеко от центральной площади, на стоянке у бывшего кинотеатра. Там хоть и висела табличка "Парковка платная" и указывалась стоимость одного часа, никто за этим не следил и денег не собирал. Еще одна примета времени. Все вроде бы стремятся заработать, даже на сущей чепухе, но остается масса дыр, о которых просто забывают. Российский недокапитализм.
И это было Никите на руку, поскольку денег у него не осталось совсем. Кстати, о деньгах. Надо было срочно раздобыть хоть немного и вернуть то, что занимал без спроса, в столы сотрудников. Сумма хотя и пустячная, но не станешь же объяснять, что была безвыходная ситуация, потому и полез по столам.
Делать нечего, пришлось завернуть к Вахтангу. Тот с истинно кавказским радушием прервал его на первой же фразе:
