Нечего сказать, застольная беседа у них получалась высший класс. Хорошо, хоть графин из настенного шкафчика уже стоял на столе и наливать из него не возбранялось. Алла вопреки своим словам только пригубила рюмку, за компанию. А Никита, решив в этом отношении не стесняться, должное содержимому графина отдал вполне. И со столовыми приборами обращался достаточно ловко.

Баба Саша появилась всего один раз. Без неодобрения глянула на рюмки Аллы и Никиты. Видимо, все было в пределах приличий. Вежливо поинтересовалась, не надо ли чего-то еще, и, получив благодарность, удалилась. Никита рассматривал ее теперь с гораздо большим интересом и гадал: сколько же старушке лет? Выходило никак не меньше восьмидесяти. Но вид у нее был максимум на шестьдесят. "Да, теперь таких не делают", — вздохнул он про себя.

Тема беседы незаметно сменилась, они говорили теперь о любимых книгах. Имена большинства авторов, которые называла Алла, ему вовсе не были знакомы. Никита действительно очень мало читал в последнее время. Повседневная тягомотина жизни очень затягивает, и, если ей не сопротивляться, вскоре окажешься на диване с газеткой, по телевидению будешь смотреть какую-нибудь "Санта-Барбару" и думать, что Ивлин Во — женщина и автор дамских романов.

До такого Никита еще не дошел, но и о последних литературных новинках практически ничего не слышал. Былые источники свежего чтива — толстые журналы — сейчас стали почти недоступны в подписке, иные и вовсе закрылись. Не ходить же в читальный зал!

Он старался лицом в грязь не ударить и больше слушал, чем говорил. Алла этого словно не замечала, пересказывала сюжеты, описывала главных героев романов, и заметно было, что это доставляет ей удовольствие. Никита совсем не чувствовал своей ущербности. Ну не читал. Что теперь, расстрелять его?

С другой стороны, а что мешает прочесть все это сейчас, лежа, к примеру, на кушетке в ангаре, после очередного вылета? Очень даже просто. Пора повышать свой культурный уровень. А то совсем стыдно перед девушкой будет.

Когда на дне графина оставалось совсем мало золотистой жидкости, а тарелки опустели, Никита глянул на часы и обнаружил, что уже поздний вечер. Пора было и честь знать.

Алла заметила его взгляд.

— Собираетесь меня покинуть?

— Да, как-то вот…

— Понимаю, понимаю. И очень жалею. Мы ведь еще о многом не поговорили. Ничего, в следующий раз.

— И он будет — следующий раз? — напрямую спросил Никита.

— А вы как думаете?

Никита пожал плечами.

— Согласитесь, не от меня это зависит.

— И от вас тоже. Будет, конечно, будет. Лишь бы вы меня видеть захотели.

Они вышли из дома.

— Кстати, — осмелился Никита. — Что-нибудь свое почитать не дадите?

Теперь пришел черед смущаться Алле.

— Но это же полная ерунда! Так, женские рассказики. Ничего серьезного.

— Все равно. Может быть, вас лучше узнаю.

Это был убойный аргумент, против которого женщина устоять не может.

— Ну хорошо. Сейчас принесу. А пока — держите. Это вам еще один подарок. — И она вручила Никите какую-то коробку с выступами.

— Что это?

— Вам пригодится. Мужчина должен уметь себя защищать. Не будете же вы каждый раз кулаками размахивать. А туг кнопку нажал — и все в порядке.

На коробочке стояло: "Электроразрядник для самозащиты. Фирма "Гарда". Ясно, это же шокер! Убить не убьет, но тряхнет чувствительно. И все-таки дамская игрушка. Знала бы она о "кольтах", что лежат в ангаре!

— Спасибо, — сказал Никита. — Непременно воспользуюсь при случае. Хотя лучше бы таких случаев поменьше было. Со мной постоянно что-то происходит.

— Это не страшно. Зато жить интересно, правда?

— Да уж, — сказал Никита с чувством. — Страшно интересно. Сам себе завидую.

Алла пошла за журналами, а он достал сигарету и чиркнул зажигалкой.

— Братан, — послышалось вдруг за спиной, — ты сюда не ходи больше.

Он обернулся. Один из бодигардов Аллы подошел совершенно бесшумно, песок на дорожке даже не скрипнул. Парень стоял, широко расставив ноги и поигрывая все той же монеткой.

— Слушай, — заинтересовался Никита, не обращая внимания на откровенно угрожающие позу и тон. — Зачем тебе эта монетка? Талисман, что ли?

— Талисман? — усмехнулся охранник. — Видишь вон ту бабу?

Шагах в двадцати от них полускрытая зарослями кустов стояла мраморная статуя какой-то богини в псевдогреческом стиле. Носорогу, видимо, и это понравилось в каком-то фильме, вот и установил. Охранник внезапно сделал резкий короткий жест рукой, и монетка со звоном отлетела от головы богини.

— В глаз запросто могу попасть, — с гордостью сказал громила. — Понял?

— Понял, — уважительно кивнул Никита.

— Ну так вот пойми и еще кое-что. Нечего тебе здесь делать. Не ходи, а то ходилок лишишься. И это мое тебе последнее предупреждение. Маячишь, как фонарь у аптеки.

Сравнение Никите не понравилось. При чем здесь фонарь? Да и не очень он этого шкафа боялся. Подумаешь, монетку он швыряет! Если уж на то пошло, то пуля летит быстрее монетки. И намного быстрее.

— Знаешь, дружок, — ласково сказал Никита, — ты меня не пугай, а? А то как бы самому не испугаться. Я ведь молчу-молчу, но и слово сказать могу.

— Да ты, козел… — аж задохнулся от возмущения охранник. — Да я тебя…

— Тихо, тихо, — поднял Никита ладонь. — Только тут на меня не кидайся. А то твоему шефу может не понравиться.

Это он так думал.

И ошибся. Охранник имел намерения самые серьезные. То есть собирался действительно переломать Никите ноги. Теперь надо было думать о скорейшем отступлении. Заскочить в дом не получалось — громила стоял как раз между ним и дверью. Он ринулся вперед, и Никита, уронив сигарету, в лучших традициях корриды сделал резкий поворот, пропуская его под рукой. Охранник, едва не растянувшись на песке, затормозил и развернулся для новой атаки. "Ну точно — бык", — успел подумать Никита, а в следующую секунду уже бежал, надеясь достигнуть кустов, прежде чем догонят его.

Успел, с шумом вломившись в заросли и прыгая по-оленьи, чтобы не запутаться ногами. Сзади продирался преследователь. "А ведь так и догнать может!" — мелькнула мысль, и он поднажал.

Кусты кончились, пошли деревья. Уже понемногу начинало темнеть, но видно было еще неплохо, так что опасности налететь лбом на ствол пока не было. Азартное сопение бодигарда не отставало. И Никита возмутился: "Да что же это я от них все время бегаю?! Надоело!"

Решение пришло неожиданно. Он немного прибавил скорости, чтобы оторваться подальше, а потом внезапно остановился и укрылся за толстым дубом. В запале погони громила летел, не обращая ни на что внимания, поэтому в ловушку, подготовленную Никитой, попал легко. Он, конечно, не заметил выставленную ногу, споткнулся и пропахал с разбегу густую траву. Ушибленной ноге было больно, но Никита прыгнул на спину упавшему и, моля Бога, чтобы аккумулятор не был разряжен, прижал к шее громилы шишечки шокера. Раздался громкий треск, тело под Никитой выгнулось дугой и тут же обмякло. Он на всякий случай пощупал пульс у охранника.

Все было в порядке, электрический разряд его не убил, только оглушил на время. Никита поднялся, вытер со лба пот.

— Вот так-то, братан, — сказал он. Несмотря на это безумное бегство, чувствовал себя Никита прекрасно. Ни одышки, ни колотящегося сердца. Вспотел немного — и все. Он начал привыкать к приключениям. И все же… А если бы этот охранник подошел не один? Или не сработал шокер? Смешно, но он был уверен, что все равно мог что-нибудь придумать. Блажен, кто верует. Особенно в себя.

Он, не очень спеша, вернулся к подъезду дома. Алла уже стояла там. В руках она держала несколько журналов в ярких обложках.

— Ну куда же вы запропастились, рыцарь?

Никита сознаваться не захотел.

— Да так, прошелся немного. Красиво у вас здесь.

— И главное — тихо. В городе устаешь от шума до такой степени, что порой заснуть не можешь вечером. Ну вот, держите мои шедевры. Только Помните: я вас Предупреждала — ничего выдающегося. Главное еще не Написано.