В особенности же острый характер имели те распоряжения императора Павла, которые были направлены на борьбу с влиянием французской революции. Еще до воцарения Павла события, грозно, потрясавшие старый порядок и низложившие монархию Бурбонов, заставляли русское правительство думать о подавлении революции. С этой целью Екатерина вошла в союз с Англией, Австрией и Пруссией и приказала Суворову готовить войска для похода на французов. В то же время она запретила своим подданным сношения с Францией и сохранила право въезда в Россию лишь за теми французами, которые остались верны своей династии. Император Павел по вступлении на престол отменил предположенный поход Суворова, но еще более усилил разного рода полицейские меры, направленные против «якобинского духа», то есть против всякого рода заимствований из Франции и разных знаков сочувствия французам. Преследовались и запрещались не только прямые сношения с Францией, возбранялась почти всякая возможность общения со всей западной Европой. Выезд русских подданных за границу стал почти невозможен; иностранцев в Россию пускали только по особому высочайшему разрешению. Запрещено было русской молодежи учиться в «иностранных училищах» (университетах). Запрещен был ввоз из-за границы книг и нот. Закрыты были все частные типографии, и для печатания книг установлена была строжайшая цензура. Запрещены были костюмы и шляпы, напоминавшие французские моды, а также ношение трехцветных лент на французский манер. Жестокое гонение постигало всех тех, кого император Павел подозревал в революционных мыслях, в «пагубном вольномыслии». По самым ничтожным поводам он ссылал в Сибирь или отправлял в тюрьму совсем невинных людей. Царствование Павла получило поэтому название «царство страха» и действительно наполняло смятением всех, кто по службе или же случайно мог попасться на глаза императору.
Раздражительность и жестокость императора Павла с течением времени стали принимать характер явной болезни. Императрице Марии Федоровне стоило все больших и больших усилий смягчать и успокаивать тяжелые припадки гнева, каким подвергался ее супруг. Но пришло время, когда ее доброму влиянию на Павла наступил конец. С 1798 г. император Павел совсем отдалился от своей семьи и дурно стал относиться не только к своей супруге, но и к своим взрослым сыновьям, Александру и Константину. Судя по его гневным выходкам против собственного семейства, окружающие могли думать, что Павел становится опасным врагом собственной династии. Это помогло развиться заговору против Павла: заговорщики, руководимые петербургским военным губернатором графом Паленом, взяли на себя роль людей, желавших, для спасения династии и государства, устранить душевно больного Павла от власти и отдать его в опеку его старшего сына Александра. Но когда (11 марта 1801 г.) они явились к Павлу в его новом дворце (Михайловском замке) с предложением отказаться от власти, Павел встретил их с таким упорством и гневом, что в запальчивом объяснении был лишен жизни.
Так внезапно окончилось кратковременное царствование императора Павла.
§140. Внешняя политика императора Павла и походы Суворова
При вступлении на престол император Павел выразил намерение избавить Россию от всяких войн и дать своим подданным «пренужное и желаемое ими отдохновение» от военных тревог и жертв Екатерининского времени. Но годы царствования Павла были эпохою быстрых французских завоеваний. Французы завоевали Голландию, Бельгию, Швейцарию, почти всю Италию. Они приобрели Ионические острова, готовили поход в Египет. Они намеревались поддержать восстание ирландцев против англичан и замышляли восстановление Польши. Везде, где они ни появлялись, они устанавливали демократический и республиканский порядок, или прямо присоединяя области к Франции, или же образуя в них союзные с Францией республики. Французская революция становилась страшна Европе не только как пример разрушительного переворота, но и как грозная завоевательная сила. Понятно, что она возбудила против себя все европейские державы. Против Франции (1798) образовалась коалиция пяти государств (Англии, Австрии, Неаполитанского королевства, Турции и России). Ближайшими причинами разрыва между Францией и Россией послужили: захват французами острова Мальты, принадлежавшего рыцарям «иоаннитам»[21]; поддержка и покровительство со стороны Франции польским патриотам, а со стороны России французским эмигрантам, приверженцам «старого порядка», и, наконец, тревожные слухи о вторжении французов в Черное море.
Русская эскадра по приказу императора Павла направилась из Черного моря в Средиземное (под начальством адмирала Ф. Ф. Ушакова). Она вместе с турецкой эскадрой отобрала от французов Ионические острова; затем направилась к Италии и действовала там против французов на неаполитанском побережье (1798–1799). В то же время русские сухопутные войска были посланы на помощь Австрии, причем предполагалось действовать против французов в северной Италии. Австрийцы просили, чтобы команда над русской армией была поручена знаменитому Суворову. Император Павел согласился, вызвал Суворова из села Кончанского, где тот жил в бездействии, и отправил его к войскам в Италию. Так начался знаменитый «Итальянский поход» Суворова (1799).
Суворов имел в виду отнять у французов северную Италию и оттуда вторгнуться в самую Францию. Он приехал к армии в Верону и от Вероны начал наступление на запад, вверх по течению р. По. Очень быстро он завладел городами Миланом и Турином и в полтора месяца очистил от французов почти всю северную Италию. Разбитая при р. Адда французская армия укрылась за горами вокруг г. Генуи. Начальник ее, генерал Моро, ждал помощи от тех французских войск, которые были на юге Италии. Оттуда и спешил к нему на помощь генерал Макдональд. Но Суворов бросился к нему навстречу и разбил его в упорной трехдневной битве на берегах р. Требиа. Макдональд должен был уйти назад, не дойдя до Моро. Недовольное неудачами в Италии, французское правительство прислало на смену Моро молодого генерала Жубера. Жубер попробовал начать наступление на Суворова и пошел от Генуи через горы на север. Но при выходе из гор на равнину у городка Нови Суворов стремительно напал на Жубера и разбил его армию, причем сам Жубер был убит в бою. После этой победы Суворов окончательно овладел всей северной Италией и готов был к дальнейшему наступлению на Францию. Но обстоятельства вызвали его в Швейцарию.
Император Павел, отправляя Суворова на театр войны, дал ему полную свободу действий («веди войну, как знаешь»). Но австрийский двор, отдав под начальство Суворова австрийские войска, вмешивался в его распоряжения, ставил ему различные требования и делал указания, которыми Суворов был недоволен. В свою очередь, недовольный самостоятельностью Суворова, придворный военный совет в Вене («гофкригсрат») строил свои планы дальнейших военных действий и настоял на том, чтобы после завоевания северной Италии русские войска занялись освобождением от французов Швейцарии, а Италию оставили в распоряжение одних австрийских войск. Император Павел согласился на это, и Суворов должен был перейти из Италии в Швейцарию, откуда австрийцы спешно вывели свои силы. В Швейцарии из союзных войск оставался один лишь русский корпус генерала Римского-Корсакова. Суворов условился встретиться с ним в Швице и двинулся к Швицу через С.-Готард. С величайшими усилиями русские войска совершили поход через эту громадную гору и сквозь ущелья р. Рейсы («Чертов мост») и вышли с юга к Фирвальдштетскому озеру. Но здесь Суворов узнал, что Римский-Корсаков, разбитый французами, отброшен на север и что в Швице ждут французы в твердой надежде запереть знаменитого Суворова в горах и взять его в плен. Зная, что французская армия (генерала Массена) чуть не вчетверо превосходит числом его усталые войска, Суворов отказался от мысли идти к Швицу. Он повернул вправо и, после труднейших маршей по горам без дорог, успел выйти к Боденскому озеру. На пути его войска с необыкновенным мужеством и искусством не раз побеждали французские отряды, желавшие преградить им дорогу. Поход Суворова через Швейцарию восхитил даже его врагов (генерал Массена говаривал, что он «отдал бы все свои кампании за Швейцарский поход Суворова»). Подчиненные Суворову генералы (в особенности Багратион и Розенберг) приобрели этим походом не меньшую славу, чем сам Суворов, которого император Павел возвел в чин генералиссимуса российских войск (незадолго до его смерти, в 1800 г.).
